Еще я нервничала, потому что мне предстояло зайти в квартиру и забрать вещи. Я собиралась сделать это сегодня – и забыть.

– Ты точно не хочешь, чтобы я пошла с тобой? – спросила Ребекка.

– Нет, не хочу.

– Как ты думаешь, тебе удастся наладить с ними отношения?

– Не знаю.

У меня все еще был ключ от квартиры. Я открыла дверь. Маркус смотрел телевизор. Он встал и, не сказав ни слова, прошел мимо меня на кухню. Я поднялась по лестнице в свою спальню. Телефонной трубки, которая обычно заряжалась в стакане, на месте не было. Я услышала голос Софи. Когда она закончила разговор, я подошла к ее комнате и постучала в дверь. Прежде я никогда не стучалась к ней, и на мгновение меня поразила абсурдность ситуации. Я нервничала. После неловкого молчания я спросила у Софи, могу ли я взять телефон. Она протянула мне трубку.

Я вернулась к себе. У меня болела спина. Я сбросила туфли. Прошло минут десять, прежде чем я собралась с духом и позвонила на кафедру истории искусства.

– Элис, привет, ты звонишь последняя. Мистер Бёрнс очень хотел поговорить с тобой, – сказала секретарша.

– Да? А что? – с надеждой спросила я.

– Я не могу ничего сказать. Соединяю тебя. – Я чувствовала, что она улыбалась.

В трубке раздался голос мистера Бёрнса.

– Элис, поздравляю. Вы получили высшую оценку. Экзаменационная комиссия даже не стала дискутировать. Одобрили единогласно.

– Мне просто не верится!

– Я очень рад за вас. Незаурядная работа.

– Жалко, что я стою не рядом с вами. Я бы обняла вас, – радостно воскликнула я.

– Что ж, приезжайте. Я буду рад, – засмеялся он.

Потом я позвонила домой.

– Мама, это я. У меня высший балл, – прошептала я.

Мама работала в саду, полола сорняки, чтобы отвлечься и занять себя чем-то в ожидании моего звонка. Она заплакала от радости.

Внизу ребята смотрели телевизор. Никто из них не повернул головы. Мне хотелось поделиться своей новостью, обнять Софи, спросить, как у нее дела, спросить у остальных, как у них дела. Я хотела пригласить всех куда-нибудь, чтобы мы, как прежде, отпраздновали радостное событие. Я хотела сказать Софи, как я скучаю без нее. Мне хотелось, чтобы все было так, как когда-то, но что-то у меня внутри препятствовало этому.

– О, я вижу, у нас в гостиной новые диваны, – проговорила я.

– Угу, – ответил кто-то, продолжая жевать.

Я вернулась к себе. Меня здесь не хотели видеть.

Зазвонил телефон. Меня поздравляла миссис Уикэм.

– Ты можешь с гордостью обнять себя. – После ее слов у меня закружилась голова от гордости. Такие эмоции я испытывала давным-давно, когда побеждала в трудных теннисных матчах, и не предполагала, что когда-то мне посчастливится пережить их снова.

Кому бы еще позвонить? Мне очень хотелось поговорить с кем-нибудь. Позвонила Мэтью, потом Элен. Она была на работе и уже навеселе – они кого-то провожали на пенсию.

– Элис, тебя все хотят поздравить, – сказала она со слезами радости в голосе. Я не успела остановить ее, и мне пришлось разговаривать со всеми ее коллегами, такими же пьяненькими.

– Привет, это Грант. Я слышал, что у тебя высший балл. Знаешь, твоя сестра очень любит тебя. Она часто рассказывает мне про тебя, – говорил он заплетающимся языком. – Передаю трубку Джону, он хочет сказать тебе пару слов.

– Все хотят поговорить с тобой, – кричала где-то издалека Элен. – Вы слышали, что моя сестра получила высший балл?

В трубке звучали их радостные крики. Я была счастлива и жалела, что не могла присоединиться к их компании. Наконец, когда я поговорила со всеми, трубку снова отдали Элен.

– Сегодня тебе надо отпраздновать это событие. Ты где сейчас? – спросила она.

– В квартире.

– Зачем?

– Мне надо забрать все свое отсюда. Ой, не знаю. Лучше бы я никогда здесь не показывалась.

– Слушай, я уже сто лет не слышала таких хороших новостей. Уходи из этой чертовой квартиры, напейся сегодня и забудь обо всем.

Я стала собирать вещи – компакт-диски, кулинарные книги, мой телефон, снимала со стен постеры.

Набив сумки, я пошла к двери. Ребята все еще смотрели телевизор. Мы с Софи встретились взглядами, и я тихонько закрыла за собой дверь. Я никогда не забуду ее дружбу и надеялась, что мы, возможно, когда-нибудь снова станем друзьями. Она так много мне дала, и я надеялась тоже дать ей что-то.

Я медленно шла к машине, жалея, что не могу бежать. Если бы не мой артрит, я бы помчалась по парку, крича всем, что у меня высший балл.

Увы, я не могла бежать, но мое сердце было до краев переполнено радостью.

Я сидела рядом с доктором Кэмпбеллом возле конференц-зала.

– Вам понадобится несколько скоросшивателей для моей истории болезни, – сказала я, глядя на истрепанные верхние обложки медицинских карт. Все три разбухли, из них торчали листки.

– Да, я знаю. Мне нужна тележка, чтобы возить их с собой, – улыбнулся он. – Как вы себя чувствуете? Готовы к встрече?

Я кивнула. Я так давно мечтала об этом моменте и не хотела бы сейчас оказаться в другом месте.

Испытания нового лекарства – несколько недель я думала только о них. Это анти-ФНО препарат. ФНО означает «фактор некроза опухоли», провоспалительную молекулу, которая, как полагают ученые, является главной виновницей воспалительных процессов в суставах. Исследователи полагали, что они идентифицировали антитело, которое будет блокировать эту болезнетворную молекулу. Этот препарат – не лечение и не мог восстановить поврежденные суставы. Останется ли он эффективным на длительные периоды, тоже никто не знал; неизвестен был и его долгосрочный побочный эффект. Однако подобный анти-ФНО препарат показал в Америке фантастические результаты. Он значительно снижал болевой уровень и даже способствовал восстановлению распухших и воспаленных суставов. Он также помогал резко увеличивать уровень энергии и прогонять усталость.

Там было пятнадцать мест, и профессор, проводивший испытания, искал кандидатов, недуг которых не поддавался лечению обычными лекарствами. Доктор Кэмпбелл должен был представить мой случай этому профессору и аудитории, состоявшей из докторов и сиделок.

Я смотрела, как доктора, сиделки и студенты-медики занимали места в зале. В зал с важным видом вошел профессор, одетый в белый халат. Голоса затихли.

Доктор Кэмпбелл обратился к собранию:

– Леди, джентльмены, это Элис Петерсон. Ей двадцать четыре года, она страдает ревматоидным артритом шесть лет, и ее случай очень сложный. В девяносто втором году она обратилась к доктору Бакли с симптомами синовита, болями в запястьях и плечах, воспалением левого колена. Доктор Бакли назначил инъекции стероидов и напроксен. На этой стадии Элис намеревалась отправиться в Америку, так как получила стипендию на обучение и занятия теннисом в одном из американских колледжей.