и попытается взять верх. Если Амина не выстоит, ее душа отправится к демону. Если же выстоит… Ну а что значит «выстоять»? Скорее всего, это значит, что бороться с духом Праматери ей придется до конца своих дней, до тех пор, пока тело ее будет живо.

«В чужом краю ты примешь бой, неравный бой с самой собой…»

Знакомые строчки. Откуда это?

Гулкий звон судейского гонга заставил Амину вздрогнуть и вернул в реальность. По арене кружили два первых претендента на роль ее супруга. Оба были примерно одного размера, но отличались рисунком на панцире: у одного спину пересекали поперечные желтые полосы, другой выглядел так, словно его обрызгали краской зеленого и белого цвета. Пауки медленно сближались, бодая друг друга взглядами, и когда пространства между ними почти не осталось, столкнулись и сцепились между собой передними лапами. Паучий ком покатился по арене под восторженные возгласы болельщиков, среди которых преобладали женщины. Большинство мужчин попали в число участников и не могли ничего воскликнуть, находясь в облике паука.

Ком расцепился – дерущиеся оборотни резко отскочили в стороны, один из них, с желтыми полосами, поднялся на четыре задние лапы и набросился на противника сверху, подмяв под себя. Его жвалы уперлись в панцирь поверженного, и Амине показалось, что она слышит хруст ломающейся хитиновой брони. Зрители взволнованно вскочили со своих мест.

Удар гонга – и борцы вновь покатились по траве, суча в воздухе длинными согнутыми ногами. Через мгновение они разбежались, и полосатый паук решил повторить маневр, двинувшись на крапчатого на задних ногах, однако тот на этот раз не стал дожидаться нападения, а, пригнувшись к земле, ринулся вперед и боднул противника головой в брюхо. От удара полосатый пошатнулся и опрокинулся на спину. Крапчатый тотчас взобрался на него сверху, придавил его лапами и приставил жвалы к груди. Полосатый дергал кончиками лап, но, похоже, шансов сбросить соперника у него не было.

Судья начал отсчет ударами в гонг. Первый удар, второй, третий… Болельщики зашумели, их крики гулким эхом отражались от кирпичных стен. Это были крики без слов, потому что большинство пауков-оборотней не умели говорить и общались с помощью каких-то особых волн, по-паучьи. А сейчас они просто вопили, как дикие звери. Амина порадовалась, что сидит в отдалении от основной массы зрителей. Ей отвели почетное место ближе всех к арене, установив на высокий постамент огромное, как трон кресло, украшенное розовыми орхидеями. Зэнзэн пояснила, что это любимые цветы Паучьей Королевы, и заверила Амину, что она их тоже полюбит, когда вступит в права. Но сейчас густой приторный запах вызывал у Амины лишь отвращение.

Гонг замолчал. Прозвучал десятый по счету удар. Отовсюду понеслись восторженные хлопки. Крапчатый паук сполз с полосатого. Пришла его очередь встать на задние лапы. Судья взялся за одну из его верхних конечностей и, не раскрывая рта, провозгласил:

– В этом поединке победа присуждается могучему Шэнли!

Слова судьи отчетливо прозвучали в голове Амины, перекрывая все другие звуки.

Аплодисменты усилились и слились в монотонный шум. Паук, названный именем Шэнли, выбежал с арены, просеменил к «трону», на котором сидела Амина, и замер у подножия постамента. Зрители взорвались подбадривающими криками, явно побуждая ее совершить какое-то действие. Она растерянно огляделась, не понимая, чего от нее ждут. Потом сорвала бутон орхидеи с цветочной гирлянды, увивавшей подлокотник кресла, и бросила его на спину паука. Радостные возгласы присутствующих подсказали, что она поступила верно. Растянув губы в вежливой улыбке, Амина бросила Шэнли целую охапку цветов, поднялась с «трона», повернулась и помахала публике.

Шэнли, судя по всему, удовлетворился оказанными почестями, потому что гордой поступью отправился куда-то в сторону от арены – наверное, там было отведено место для победителей промежуточных боев, которые будут принимать дальнейшее участие. На арене уже топтались, злобно сверкая глазами, новые соперники, а проигравший бой полосатый паук понуро плелся к входу в игорный дом. Видимо, состязания больше не представляли для него интереса.

Амине тоже было совершенно безразлично, кем окажется победитель, к тому же все последующие бои были похожи на первый: пауки бегали друг за другом, бодались, катались по арене и, в конце концов, одному из них удавалось прижать другого так, что тот уже не мог вырваться. Однообразное зрелище нагоняло на Амину жуткую скуку, но конца ему не было видно. Тканевый полог над игорным домом налился чернильной синевой, в его центре загорелся большой выпуклый светильник, стилизованный под луну. По искусственной паутине на вывеске игорного дома забегали огоньки, а китайские буквы загорелись красным – двор стал таким, каким Амина увидела его впервые, появившись здесь вместе с Вэем.

От воспоминаний о Вэе ей стало грустно. Ведь, если парень до сих пор не пришел за ней и даже не подал никакого знака о том, что жив, значит… Нет, Амина категорически отказывалась верить в его гибель. Ведь он был таким умным и ловким, и специально учился охотиться на пауков-оборотней! И еще он говорил, что у него был хороший учитель, который вынес свои знания из тайного монастыря, скрытого в горах Тибета, куда не допускали случайных людей.

Амине вспомнилось прикосновение рук Вэя, когда он завязывал ей глаза, перед тем как выслушать ее откровения. Его пальцы, запутавшиеся в ее волосах… Его дыхание, щекочущее ее щеку… Казалось, он нарочно слишком долго возился с узлом, словно ему хотелось растянуть этот момент. Внутри все сжалось от пронзительного желания увидеть Вэя еще раз. Хотя бы один раз. Живым.

Что-то колючее царапнуло ногу. Опустив взгляд, Амина чуть не взвизгнула, увидев паучью лапу, скользнувшую под край ее платья. Перед нею стоял паук с четырьмя круглыми зелеными отметинами на панцире, фосфоресцирующими в тусклом свете фальшивой луны. Новый победитель требовал заслуженных почестей. Амина запустила дрожащую руку в порядком общипанную гирлянду, сжала пальцы в кулак и вырвала несколько цветков. Смятые лепестки посыпались на паучью голову. Паук благодарно присел на мгновение, а затем отошел под ликующие возгласы толпы и встал рядом с Шэнли. Очередной проигравший удалился с поля боя, освобождая его для следующей пары бойцов.

К концу турнира Амина измучилась, сдерживая зевоту, а «трон» лишился цветочного убранства, и цветов главному победителю не досталось. Собрав несколько лепестков со своих колен, Амина сдула их с ладоней в сторону подошедшего паука, покрытого красными пятнами, похожими на кровавые кляксы, но тому этого оказалось недостаточно. Вместо того чтобы отойти, как делали его предшественники, он свернулся в клубок, подобрав под себя лапы, и замер, а его тело пошло буграми, меняя очертания.