Саша посмотрела на часы, у нее осталось полторы минуты.

– Я так и думала. – Она встала, положила на стол визитку. Люция даже не взглянула на карточку. – И еще одно, – продолжала психолог. – Эти деньги, что лежали в пальто. Мы взяли их на экспертизу. Буль, твой босс, дал номера банкнотов, украденных из сейфа. Они совпадают, поэтому мы еще долго будем встречаться на Курковой. Это пока будет твой дом, привыкай. Конечно, все еще может измениться. Если ты выкарабкаешься, суд может вернуть их тебе. Тогда Канары будут вполне реальны. В судах всякое бывает. Ты знаешь это так же хорошо, как и я.

Люция побледнела, часто заморгала. Она правда испугалась.

– Это вы звонили мне и посылали эсэмэс? – спросила она уже спокойней.

Саша кивнула. Она ожидала продолжения, но его не последовало. Люция сунула визитку в карман, продолжая неподвижно сидеть на стуле и мерить Залусскую взглядом. Саша еще какое-то время стояла в дверях, после чего вышла, не прощаясь. Можно было считать, что эксперимент удался. Теперь она была уверена, что Люция не стреляла, но что-то объединяет ее с убийцей. Также ее заинтересовало то, насколько позитивно она отреагировала на Буля. Он должен быть связан с этим делом. Саша была уверена, что эта информация понравится Духновскому.

Она открыла входную дверь. В коридоре уже ждал Дух вместе с мужчиной в старомодном костюме. Адвокат Стефан Мартиняк сегодня был без трости. Саша, проходя, кивнула ему.

– Проиграла, – прошептал Дух, когда адвокат скрылся в комнате для допросов и они остались в коридоре одни.

– Я успела, – ответила она. Ее удивило, что к Люции пришел все-таки бесплатный адвокат.

Даже в двубортном пиджаке адвокат Мартиняк выглядел не очень свежо. Он знал об этом, поэтому вынул из кармана освежитель дыхания и прыснул в рот несколько раз, прежде чем начать говорить. Защитник боролся с похмельем. Все его мысли были заняты тем, чтобы влить в себя хотя бы небольшую порцию пива. Только такое лекарство облегчило бы давящую боль в голове. Трясущимися руками он разложил на столе документы, пачку «кэмела» и погнутые очки в металлической оправе. Люция смотрела на него с недоверием.

– Буду откровенен, пани Ланге, – начал он, не глядя на подзащитную. Ему нужно было хоть как-то выполнить свои обязанности, и он не намеревался посвящать этому слишком много времени. По его мнению, процесс уже был проигран. Очередной в его карьере.

– Я на это рассчитываю.

Она жадно смотрела на пачку сигарет, но молчала.

– Это для вас. Подарок. – Он слабо улыбнулся. – Все, что могу сделать.

Он перелистывал одну за другой копии страниц дела и наконец остановился на одной из них. Первый раз он смерил клиентку внимательным взглядом. Видимо, когда-то он был неплохим юристом. Что-то пошло не так. По его глазам Люция уже могла предположить, что он сейчас скажет.

– Я советую вам признаться, написать чистосердечное признание, – предложил он. – Это было бы самое верное решение. Жертва указала на вас. Ваши следы обнаружены на месте преступления. Можете не говорить, где вы спрятали орудие убийства. Мы представим дело так, что вы защищались. Согласимся на добровольное отбывание наказания. Можно побороться за восемь, максимум двенадцать лет. Это лучше, чем высшая мера. К тому же в этом случае вы избежите показательного процесса. А это крайне неприятный, изматывающий опыт.

Люция замерла. Она не знала, кому такой процесс давался бы с большим трудом: ей или адвокату, и удивилась, что, несмотря на все услышанное, ей удалось сохранить спокойствие. Как будто то, что она слышала, ее не касалось. В этой ситуации ей никто не поможет – она отдавала себе отчет в том. Буль не сдержал слова. Ей достался худший адвокат в городе. Последняя надежда рухнула, но Люция могла сказать, что все сложилось именно так, как она предполагала. Она вспомнила слова матери, которая многократно предупреждала дочь, чтобы та не позволила втянуть себя в нелегальные делишки. Если хоть что-то может пойти не так, именно это и произойдет. Кроме того, случаются еще и совершенно неожиданные, непредвиденные обстоятельства. Идеальных планов не существует. Невозможно просчитать все. Потому Люция никогда не совершила бы ничего противозаконного. Только раз, взяв деньги у Блавицкого, она поддалась искушению. Сейчас платит за это, но у нее тоже есть компромат на него. Он дал ей эти деньги не просто так, это подстава, чтобы ее арестовали. Люция только сейчас это поняла. Она стала частью какого-то плана, его плана. Поэтому сидела обхватив руками колени и всматривалась в мысы своих розовых ботинок. Уголок визитки странной профайлерши упирался ей в бедро сквозь карман узких брюк.

– У меня каблук сломался. Вы можете помочь мне с более удобной обувью? – спросила она с легкой иронией.

– Простите?

– У меня дома есть кроссовки. Только одни, вы легко их найдете. Неплохо было бы также получить теплый спортивный костюм, он в шкафу у тети.

– Это невозможно, – надулся адвокат. – Я не оказываю курьерских услуг.

– Тетя отблагодарит вас. Я больше чем уверена, что она не пожалеет денег. Это недалеко, на Хельской, в Сопоте. Адрес вам известен, он есть в деле. Я там прописана.

– Обувь и одежду я могу приказать привезти, – уточнил адвокат.

– И еще я хочу увидеться с тетей.

Адвокат набрал воздуха в легкие, выпустил, потом опять набрал. И произнес таким тоном, будто находился в зале суда, а не сидел за шатающимся столиком на Курковой:

– Свидание с семьей на данном этапе следствия нереально. Угроза сговора и фальсификации показаний. Означает ли это, что вы не признаете вину?

– И еще блокнот, несколько ручек и растворимый кофе. Неплохо бы к этому блок «кэмела», – добавила Люция.

Адвокат начал складывать документы. На самом деле он даже обрадовался, что разговор окончен и можно уйти. В баре напротив всегда было в наличии холодное пиво.

– Это все, что вы хотели сказать? – удостоверился он.

– Я хотела задать вам тот же вопрос, – широко улыбнулась Люция.

Саша и Каролина вошли на сопотский пирс. Пляж все еще пестрел грязными блинами нерастаявшего снега. На девочке поверх куртки был дождевик, на ногах резиновые сапоги. Солнце уже садилось за горизонт. Каролина бегала слаломом между рекламными столбами, на которых висели афиши, информирующие о концерте Джорджа Эзры в «Игле» при участии группы «Диджей-Стар» – девушек-диджеев из Голландии. Янек Вишневский, как живой, улыбался прохожим с бумажных плакатов. Какой-то шутник пририсовал ему нимб и клыки, как у вампира. Через две недели он должен был исполнить «Девушку с севера» на «разогреве» у известного ирландца, который был младше его на двадцать лет. На дверях клуба по-прежнему висели полицейские ленты, но, по сведениям, добытым прессой, был шанс, что концерт все-таки состоится. Если бы это действительно было так, в Сопот съехалось бы огромное количество людей, среди которых большинство, возможно, никогда не слышало об этих музыкантах. Говорят, уже сейчас цена билета у перекупщиков доходила до четырехсот злотых. Редкой удачей было добыть самый дешевый билет, в наиболее отдаленном от сцены секторе. Цена за вход в ВИП-ложу установилась в границах семи сотен. Смерть Иглы стала прекрасной рекламой для клуба. Число лайков на фан-страничке в Фейсбуке в течение суток выросло на семь тысяч. Саша сегодня утром это проверила. «Девушку с севера» она уже знала наизусть. Мелодия легко запоминалась, хотя это была вовсе не сладенькая песенка. Несколько аккордов, мощная партия ударных, острые гитарные соло и раздирающий вокал Иглы. Ничего удивительного в том, что она стала хитом. Саша раздумывала, не скрывается ли убийца звезды в описанной в этой песне истории. Несмотря на то что полиция по-прежнему делала ставку на Люцию, профайлер должна была рассматривать все возможные версии. Она переписала текст песни и много раз его проанализировала. Кто создал эту песню? Почему фамилия автора так и не выплыла на поверхность? Создавалось впечатление, что Янек Вишневский старательно скрывал тот факт, что песню написал не он. Саша нашла в Интернете информацию о том, что фанаты приписывали Игле авторство текста, а он не протестовал. Ей хотелось поговорить об этом с Булем, хотя он вряд ли был склонен к сотрудничеству. И все же Буль согласился встретиться с ней. Кроме того, она должна была принимать участие в допросе Изы Козак и рассчитывала на то, что от этих двоих узнает нечто важное и полезное делу.