зала не дремала на стуле, не спускала глаз с медленно движущихся людей. А третье, что поразило, — работницей была другая женщина. Она подступила к нему, спрашивая билет. Григор ошарашенно застыл, ноздри маленького носа расширились, большими порциями втягивая в себя воздух. Хотел сказать, что он только что был тут и вернулся буквально на пять минут, чтобы обменяться номерами телефонов с художником, но язык не повернулся произнести эти слова, ибо в дальнем конце зала не увидел Хаюрдо и его картин на стене. Висело одно огромное, во всю стену полотно на военную тему в тяжелой деревянной раме. Ощущение, что он раздавлен мощным прессом, сковало Григора. Наверно, сейчас он походил на блюдо цыпленок табака. Или, в крайнем случае, чувствовал себя таким. Рука, на запястье которой были часы, сама поднялась к глазам. Увидел, что время было нормальным: не отставало и не убегало вперед. С трудом сглотнул комок в горле, выдавил из себя хрипотцу. И не потому, что хотел спросить то, о чем уже сам догадался, а потому, что нужно было что-то ответить работнице, которая стояла перед ним и ждала, когда он предъявит билет:

— А где Хаюрдо?

— Что? — Женщина посмотрела удивленно.

— Здесь был Хаюрдо. Где он?

— Предъявите билет! — повысила голос она.

И тут в голову Григору стукнуло, что бессмысленно задавать подобные вопросы, ибо все переменилось. Между тем на первый план выплыл другой вопрос. Григор слегка качнулся, вытянул губы, сдерживая дыхание, с ног до головы окинул взглядом женщину в зеленом платье с поясом:

— Простите, уважаемая, но я не посетитель выставки. Я зашел, чтобы спросить у вас, где сейчас вторая работница зала.

— Вы ее знакомый? — поинтересовалась та.

— Она нужна мне по делам.

Его вид вызвал у женщины доверие, она предложила:

— Я могу дать ее телефон.

— Буду премного вам благодарен. — Слегка наклонил голову.

Она продиктовала. Он запомнил. Затем с новым легким поклоном распрощался и вышел в фойе. В то время, когда Григор разговаривал с женщиной, Фиод вдруг ощутил, как упакованные картины стали необычайно легкими. Поднес к лицу и неожиданно уразумел, что в упаковке ничего нет. Картины исчезли, остались одни обертки. Лихорадочно развернул бумагу. Пусто. На лице вспыхнул неподдельный ужас, руки задрожали. Смекнул, что произошло нечто ужасное. А в этот миг в дверях показался Григор с лицом, как выжатый лимон. Фиод подался к нему:

— Вы как-нибудь можете объяснить вот это, уважаемый Григор? — Поднял оберточную бумагу кверху. — Картины пропали! Были, и нет! — Смял бумагу, ища глазами урну для мусора.

— Я тоже ничем не могу вас порадовать, уважаемый Фиод, — сдавленно отозвался его спутник. — Я не нашел Хаюрдо. Представляете, в Выставочном зале уже нет отставания времени на десять лет и демонстрируются другие картины. Там много посетителей и иная работница зала.

— Мы оба совершили большую ошибку, уважаемый Григор, — сник Фиод. — Нам не стоило покидать Хаюрдо, не стоило оставлять его одного.

— По крайней мере, уважаемый Фиод, мы видели Хаюрдо своими глазами и знаем, как он выглядит.

— От этого мало толку, уважаемый Григор. — Торчащий клинышек седой бородки Фиода вскинулся. — Мы не узнали, кто такой Михаил, откуда появился, почему вдруг стал помогать Хаюрдо и что он хотел от него. Ведь не думаете, уважаемый Григор, что он обыкновенный филантроп и что у него не было никакой цели? У каждого человека все время есть цель, и не всегда она бывает благородной, уважаемый Григор. Вероятно, совсем недавно мы были близки к ключу для разгадки тех событий, которые происходят сейчас, но мы не сумели получить его и воспользоваться. Очень жаль, уважаемый Григор, что мы допустили непростительную ошибку. Я считаю, тут мы встретили художника в его начале пути. Возможно, с этого возраста началось знакомство Хаюрдо с Михаилом.

— Стало быть, у него впереди есть время, чтобы стать мастером, уважаемый Фиод.

— Да, уважаемый Григор.

— Простите, уважаемый Фиод, — затоптался Григор, — я забыл сообщить вам еще одну очень важную деталь из моего повторного посещения Выставочного зала. Возможно, это поможет нам исправить допущенную ошибку, — предположил.

— И что же это? Я слушаю вас, уважаемый Григор! — суетливо напружинился собеседник. — Не тяните же, прошу вас.

Прищурив глаза, Григор выдохнул с удовольствием:

— Работница зала озвучила мне номер телефона той работницы, которую мы ищем.

— И вы молчали, уважаемый Григор? — мгновенно оживился Фиод и потер ладони. — Это следовало сообщить в первую очередь! — Достал смартфон, включил. — Говорите, — приготовился набрать номер.

— Так, так, так… — Григор напряг мозг и потер лоб, после чего растерянно расширил глаза. — Я, кажется, забыл, уважаемый Фиод. Не могу вспомнить.

— Это несносно, уважаемый Григор! — категорично запротестовал Фиод. — Мы с вами так долго живем, что совершенно не должны забывать ничего!

— Не обессудьте, уважаемый Фиод, но иногда память подводит, — возразил визави. — Я вернусь в зал и попрошу работницу повторить номер.

— Вы опять его забудете, уважаемый Григор, — вздохнул Фиод. — Не лучше ли это сделать мне?

— Вам она может отказать, уважаемый Фиод, а меня уже видела, — уверенно воспротивился Григор.

— Ну что ж, попробуйте, — уступил Фиод и шагнул к урне, стоявшей рядом с крыльцом, бросил в нее смятую обертку.

Григор подошел к двери, взялся за ручку и недоуменно остолбенел, глядя сквозь дверное стекло. За ним висела табличка, неизвестно когда и как появившаяся там. На ней было отпечатано: «Выставочный зал закрыт в связи со сменой экспозиции». Григор тем не менее надавил на ручку. Дверь не открылась. Нажал сильнее. Ничего не изменилось. Постучал костяшками пальцев по стеклу, потом побарабанил кулаком по деревянному полотну. В ответ — тишина. Приблизился Фиод. Тоже прочитал объявление. С сожалением развел руки:

— Сегодня нам не везет, уважаемый Григор. С этим ничего не поделаешь. Придется искать другой путь.

— Да сколько же его искать?

— Сколько потребуется.

13

Набережная канала, одетая в гранит, принимала на себя все уличные шумы. Они волнами бились о ее стенки, взлетали вверх и гасли там, растворяясь в солнечном сверкании. Дорога шла вдоль набережной, по другую сторону дороги тянулась зеленая аллея, а за аллеей плотной застройкой высились многоэтажные жилые дома. Машина Лилии медленно ехала в потоке по этой дороге. Девушка стреляла глазами в сторону аллеи, ища взглядом место, где можно припарковаться. На ней были светлая блузка с брошью и темная юбка, подпоясанная ремешком. Наконец увидала свободное место, свернула и остановилась. Прижалась к спинке сиденья, прикрыла глаза. Последнее время жизнь летела с ускорением, новости сменяли одна другую, девушка хватала их на скаку, едва успевая переваривать. Сегодняшний звонок от Эльвиры немного