Вместе с Кироном ап’Картиндо, секретарём учёного совета, явились двое членов того же совета, математик и химик. Арданэс привели братьев и мужей, помощник дворцового мага – сокурсника, и снова звучало: «Ручаюсь жизнью и честью».

Кажется, все понимали, что начинается последний этап большой игры.

Наконец те, кому хватило мест, расселись, остальные остались стоять.

Анндаранэ встала и обвела глазами свою армию.

– Несколько дней назад, – начала она, и зал затих. – Несколько дней назад я уходила из дворца на встречу с аданом Михаэлем. Уходить пришлось так же, как сейчас встречаться с вами, тайно. Я стояла у входа в оранжерею и думала, что вот, со мной моя маленькая армия – маг, две арданэс и садовник. Этого мало, чтобы победить, но хватит, чтобы начать… подготовку к сражению. Здесь и сейчас нас куда больше. Больше даже, чем я вижу, так ведь? Вот сидит адан ап’Ласти Эделис, и это значит, что там, во всей Монтерии, городская стража ждёт приказа. Эберманц ап’Ласти Транис здесь представляет не только своих друзей, но и все пехотные соединения. Каждый из вас – не единица, но множество.

Она прервалась, чтобы глотнуть воды, и этим воспользовался незнакомый молодой человек, за которого поручился ап’Картиндо.

– А почему – тайно? – спросил он. – Вы замещаете Правителя, почему вы, кирэ, ищете сторонников и прячетесь, вместо того, чтобы попросту пригласить во дворец тех, с кого хотите спросить?

Михаэль ап’Барст Калтинель открыл было рот, чтобы ответить, но Анндаранэ покачала головой.

– Я сама. Представьтесь, пожалуйста, я пока с вами не знакома.

– Эген ап’Горден, преподаю теоретическую магию в фаас д’Монтерия.

– Адан ап’Горден, вы знакомы в общих чертах с законами Лантара? Я имею в виду законы о правлении и наследовании, – Анни дождалась кивка и продолжила. – Тогда вы знаете, что я пока никто. Если… когда родители вернутся, я с огромным удовольствием продолжу подготовку к поступлению – на ваш факультет, кстати. Если нет, должна буду сдать экзамены не самой доброжелательной комиссии, регентской пятерке, и лишь тогда смогу считаться кем-то значащим. Мы знаем, нам удалось выяснить, каковы планы… кое-кого из моих родственников. И планы эти просты: выдать меня замуж за представителя крови Дарго и править страной, не принимая в расчёт… как они выразились, «козявку». Посмотрите вокруг, адан, вы видите хоть одного представителя службы безопасности страны? Вот именно поэтому мы и встретились здесь…

Посыпались новые вопросы, на них отвечала снова Анндаранэ, потом слово взял Михаэль, потом снова наследница. Наконец зал затих, и встал дворцовый маг:

– Как известно, два главных вопроса любой сложной ситуации – кто виноват и что делать, – он переждал смех и продолжил: – Кто виноват, мы более или менее обсудили. Теперь надо найти ответ на второй вопрос. Я предлагаю разделить его на части, и первая из них: что мы делаем с известными нам противниками и когда мы начинаем действовать?

Глубокой ночью итэ Ками эр’Адасса провела отчаянно зевающую Анндаранэ в её гостиную. Там было темно и пусто, арданэс разъехались по домам, во дворце ночевали только дежурные.

Михаэль и Герард ап’Тренс Ковали вошли следом, и принцесса спросила:

– Ну, как вам кажется, я была убедительна?

Мужчины переглянулись, и дворцовый маг ответил:

– Вы, безусловно, были убедительны…

– Но? – потребовала девочка.

– Но… – Михаэль потёр лицо ладонями. – В мире Земли я провёл много лет и насмотрелся там на этот ослепительный нарциссизм политиков. Теперь думаю, сумеешь ли ты удержаться от того, чтобы подхватить такую болезнь.

– Вот как… – Анни сгорбилась в кресле. – Ты считаешь, не надо было это всё говорить?

– Надо было. И у тебя не было времени продумать речь, я понимаю. Но в следующий раз…

– Да?

– В следующий раз мы попробуем составить её заранее. И вместе.

Повеселевшая наследница пожелала обоим спокойной ночи и ушла спать.

Маг и советник по полутёмному ночному коридору дошли до дверей с красным львом и остановились. Из густой тени выступил смутным силуэтом ночной стражник, получил пароль и снова растворился.

– Итак, дата назначена? – спросил маг.

– Да. Полнолуние там, по земному календарю – девятое марта. Я буду на той стороне, так что здесь проследить за всем придётся тебе.

– Прослежу. Ты, главное, вернись.

Михаэль усмехнулся:

– Буду всё для этого делать.

Пять дней между моментом поездки за Можайск и днём полнолуния промелькнули, словно пять минут. И растянулись как пять недель.

С одной стороны, я ежесекундно была занята: портила гексаграммами листы ватмана, отвечала на бесчисленные вопросы Антона о мире Арзалеи, писала ответные письма коллегам из разных стран, в ужасе читала сводки о распространении вируса… А в какой аттракцион превратилось оформление на работу! А как я искала по всему дому документы, подтверждающие квалификацию, профессорское звание, специальность!..

И в то же время тугая пружина внутри скручивалась, отсчитывая минуты до часа «Ч», когда на пол разрушенного храма святого Димитрия ляжет расчерченная гексаграмма, будут произнесены первые слова заклинания, и маховик этот будет уже не остановить.

Восьмого марта появился Михаил, уже глубокой ночью.

Я услышала лёгкий скрип двери в погреб, осторожно встала, чтобы не разбудить Антона, накинула халат и спустилась на первый этаж.

Вид у гостя был такой, словно на нём вспахали все поля вокруг Монтерии, не давая прерваться на сон и еду. Шагнув вперёд, он обнял меня и замер на мгновение.

– Всё плохо? – спросила я, когда он выпустил меня из объятий.

– Всё странно. Всего очень много.

– Удалось что-то выяснить у того типа, на которого ты потратил все мои запасы колготок?

Тень улыбки мелькнула у него на губах.

– Кое-что. Завтра расскажу подробности, сейчас сил нет даже языком ворочать. Главное – где-то здесь болтаются два его подельника.

– Фигово. Ладно, в самом деле, всё завтра. Давай я тебе быстренько сделаю чаю и уложу, а утром поговорим.

Через полчаса я вернулась в спальню.

Муж дрых и улыбался, словно сны ему показывали радостные и замечательные. Позавидовав мимолётно, я вползла под одеяло и закрыла глаза. Антон погрёб меня лапой поближе, и, согревшись, я провалилась в сон.

На утреннюю встречу старинных знакомых стоило посмотреть. Я изо всех сил прикусывала щёку, чтобы не расхохотаться, пока с ледяной дипломатической вежливостью двое в пижамах передавали друг другу сахар и масло. Наконец завтрак закончился, и Михаил спросил: