Пришлось подняться на ноги и велеть заткнуться обоим, потому что их ругань наверняка была слышна даже в соседнем здании отеля.

Глаза Шейна горели огнём, глаза Калеба казались нереально холодными. Огонь и лёд. Вода и пламя. Такие разные, а когда-то ведь были друзьями… Надеюсь, не я стала конечной причиной их разлада…

– Завтра соревнования! Какого чёрта ты до сих пор её здесь держишь?! – рычал Калеб, угрожающе нависая над Шейном. Или Шейн нависал над Калебом… Так-то и не понять – они кажутся одного роста.

– Я – её наставник, приятель, так что имею на это полное право! Можешь валить отсюда, ты и так сделал достаточно!

– Я сделал достаточно?! – орал Калеб. – Ты её лодыжку видел?!

– Она повредила её из-за тебя! – рявкнул Шейн. – После того, как твою рожу в дверях увидела!

– Надо было поднять телефон, когда менеджер пытался до тебя дозвониться, чтобы моей роже не пришлось тащиться за тобой сюда! – голос Калеба всё повышался.

Голос Шейна тоже:

– Я был занят тренировкой с твоей обожаемой крошкой! Менеджер вообще в курсе, в какое дерьмо ты вляпался?

Дерьмо?.. В смысле… Ай, пофиг.

Можно я просто исчезну?.. Наблюдать за их руганью – я этого просто не выдержу… Ещё и нога дико болит.

– Тебя не касаются мои отношения с Тейт! – холодно отрезал Калеб, толкнув Шейна в грудь.

О, так у нас уже отношения?

– О, так у вас уже отношения? – гадко рассмеялся Шейн и толкнул Калеба в ответ.

Ладно, надо валить, пока не стала свидетелем петушиных боев, и пока мистер Кан лично за своими подопечными не явился…

– Твоя девушка уходит! Догоняй скорее! – услышала голос Шейна, уже будучи на середине зала. Хромать приходилось сильно, и каждый шаг вынуждал прикусывать губу, чтобы исключить попытки любых звуков вырваться наружу.

И совершенно не ожидала, что ноги вдруг оторвутся от пола и подо мной окажутся крепкие руки Калеба.

– Обхвати меня за шею, – велел он мне, быстро двигаясь к выходу.

– Я и сама могу идти! – попыталась сопротивляться, но руки как-то сами собой оказались на покрытой чёрными языками пламени шее Калеба.

– Не можешь!

Стоп. Что-то не понимаю…

– А на меня ты за что злишься? – поинтересовалась с осторожностью. Я-то когда накосячить успела?

Калеб уже шагал по пустым слабо освещённым коридорам Victory Records. И хорошо, что сейчас так поздно и в здании почти никого не осталось, иначе не знаю, какими были бы наши оправдания.

– Ты не должна делать всё, что он говорит! – тихо злился Калеб, глядя перед собой и спускаясь по лестнице, так проворно, словно я и вовсе килограмм десять от силы вешу.

– Он мой наставник, – спокойно напомнила я, – и не то чтобы я была от этого в восторге, но на данном этапе вылететь из проекта ещё не хочу. – Посмотрела вперёд. – Ты что, меня до самого отеля собрался нести?

– До самого номера.

– С ума сошёл?! В отеле будет куча народа!

– Плевать.

– Тебе плевать! Мне – нет! Даже любительский снимок того, как ты несёшь меня на руках, наберёт миллион просмотров всего за несколько минут! И ни мне, ни тебе это никакой радости не доставит!

Калеб сурово посмотрел мне в глаза и коротко выдохнул:

– Ладно, надень мне капюшон.

Надела, да ещё и завязочки затянула потуже, так чтоб получше лицо прикрыть. Довольно смешное зрелище получилось, но я сдержалась.

– На третий этаж ты меня тоже по лестнице понесёшь?

– Да, – и он всё ещё продолжал злиться.

Вечно этот Шейн всё портит!

– Ты не сможешь участвовать в соревнованиях, Тейт, – наконец, смягчившись, произнёс Калеб, уже без прежней жёсткости заглянув мне в глаза. – А по-хорошему – тебе надо в больницу.

– Я просто подвернула лодыжку. Никакого перелома там нет. Если наутро станет хуже, обещаю, что обращусь за медицинской помощью.

– Обещаешь?

– Да, Калеб, – покладисто кивнула я. – И, если отпустишь, сможешь убедиться, что я могу идти сама.

– М-м-м… нет.

Я фыркнула:

– У тебя скоро руки отвалятся.

– Шутишь? – издал весёлый смешок Калеб. – От той, у кого все рёбра можно сосчитать невооружённым глазом?

– Да прям так и все, – проворчала хмуро.

Стоп. Когда это он мои рёбра видел?

Кажется и до меня, и до Калеба смысл сказанных им слов дошёл одновременно.

Улыбки я сдержать не смогла. Не знаю, насколько смущённой, но настолько широкой, что аж челюсть заболела. Надеюсь, хоть щёки краснеть не начали. И я смотрела ему в лицо.

Калеб смотрел перед собой.

Я разоблачающее сузила глаза:

– Видел фотки?

– Какие фотки? – Лицо Калеба оставалось серьёзным, что означало – моя идиотская улыбка сейчас не к месту.

Сдавленно откашлялась и отвела взгляд.

– А, подожди, – Калеб аккуратно поставил меня на асфальт, так как мы уже были на улице, достал из кармана куртки мобильный и показал мне светящийся дисплей. – Ты про эти, что ли?

На дисплее была моя фотография с фотосессии, одна из тех, когда я снималась одна и по сравнению с тем, что я видела в зеркале, на фото вид у меня был ещё более откровенный!

Ехидно приподняв уголок рта, Калеб спрятал телефон обратно:

– Хотел сначала на заставку поставить… – изображая безразличие, произнёс он, глядя вдаль. – Но подумал…

– Что это будет слишком? – всё ещё не веря в то, что увидела, выдвинула версию я.

– Подумал, что ещё успею это сделать, – ухмыльнулся Калеб и одним рывком поднял меня на руки. – Можно было не прикрываться прозрачной тряпочкой, смысл бы не изменился.

– Рада, что тебе понравилось.

– Понравилось? – усмехнулся Калеб. – Патрик полдня пытался забрать у меня телефон, чтобы узнать, почему я постоянно улыбаюсь.

В отеле, как и предполагалось, была куча народа, и не знаю, кого надо благодарить, что никто так и не обратил на нас внимание (вроде бы), но до дверей моего номера добрались без происшествий.

Калеб поставил меня на ноги и кивнул на дверь.

– Открывай.

– Ты ведь не собираешься меня и на кровать отнести? – слабо улыбаясь, приподняла бровь.

– Хочешь всех разбудить, пока будешь прыгать?

– Калеб, – устало вздохнула, решив, что пора расставить точки, – спасибо, что помог, но дальше я сама, ладно?

Полезла в карман за ключ-картой.