Калеб и не думал уходить:

– Я просто отнесу тебя в твою комнату и сразу уйду.

А я вот боюсь, что мне этого совсем не захочется. Только первым делом нужно смыть с себя весь пот от тренировки… Да и вдруг Дани не спит? Тогда вообще конец всему и для всех наступит! И вообще… Что за мысли?!

– Тейт…

– Калеб, я сама справлюсь.

– Ты ведь не будешь участвовать в соревнованиях?

Решительно вздохнула:

– А у меня разве есть выбор? Как это будет выглядеть: получила первое место в интернет-голосовании и слиняла с третьего тура, потому что и так автоматом зачтётся? – усмехнулась и категорично помотала головой. – Нет, Калеб, на меня и так косо смотрят, а наживать новых врагов как-то совсем не хочется. Шейна вполне достаточно. Так что – да, я буду участвовать в соревнованиях, как бы сильно ты меня не отговаривал.

Лицо Калеба стало чересчур серьёзным:

– Это не шутки, Тейт.

– Вот именно, это не шутки, Калеб.

Калеб медленно выдохнул, всё ещё сверля меня строгим взглядом.

– Не прокатит, – усмехнулась я.

Голова шла кругом. Хотелось поскорее оказаться в номере наедине с собой и попытаться разобраться во всём, что произошло. А произошло многое… С Шейном точно что-то творится, судя уже потому, что у него язык повернулся назвать меня по имени. И этот его взгляд… такой странный. Такой не свойственный его надменной физиономии.

Я опять слишком много о нём думаю…

А кто бы не думал о человеке, который по необъяснимым причинам испытывает к вам лютую ненависть, но при всём при этом его действия так ясно говорят об обратном? По крайней мере, именно так было полчаса назад. Именно так себя Шейн и вёл. Или это он ненавидит меня настолько, что даже прикоснуться захотел? Или новый способ запугивания такой?..

Ничего не понимаю.

Этот проект плохо сказывается на состоянии моих мозгов.

Пока я тут стояла и барахталась в собственных мыслях, Калеб успел притянуть меня к себе, наклониться и поцеловать. Как и в тот раз: нежно, мягко, аккуратно. Крохотные бабочки тут же ожили, забив внутри живота разноцветными крылышками, на это прекрасное мгновение позволив забыть обо всех проблемах и неурядицах.

Это было прекрасно. Калеб заставлял чувствовать себя такой хрупкой и ранимой в его руках, что хотелось парить над землёй. Нежные губы скользили по моим губам… Так плавно… так волшебно. И только слабое покалывание на мочке уха так явно напомнило о том, как ещё недавно тело плавилось и пылало в объятьях моего врага. Чёрные глаза появились перед закрытыми веками в ту же секунду, и я оказывалась не в силах прогнать их.

Шейн вновь был в моей голове.

Калеб отстранился, мягко улыбаясь, ещё раз высказал мнение по поводу завтрашних соревнований, но, получив точно такой же ответ, подарил мне ещё один короткий поцелуй в губы и позволил скрыться за дверями номера. И только спустя несколько долгих секунд я услышала его отдаляющиеся шаги.

* * *

– Значит, статус ваших отношений, всё ещё не определён! – В шесть утра Николь ввалилась в мою комнату с кружкой кофе в руках и маленьким синим пакетиком.

Вчера я застала её на кухне. Та, как всегда, занималась ночным перекусом – жарила сосиски. Но сил объяснять ей что-либо просто не было. Всего лишь сказала, что подвернула ногу, что Калеб проводил до номера, и попрыгала в свою комнату.

Но разве генеральские дочки так просто сдаются?

– Давай, Тейт, я внима-а-ательно слушаю, – миленько захлопала ресницами Николь, вручила мне кофе и опустилась на кровать.

– Я только глаза разлепила, – хрипло пробурчала я, всё ещё находясь под одеялом, и сделала глоточек обжигающего бодрящего напитка.

– На, это тоже тебе, – подруга протянула мне маленький синий пакетик.

– Подлизываешься?

– Я? – изумилась Николь. – Пф… Это было под дверью. Твой парень продолжает заваливать тебя подарками!

– Калеб – не мой парень.

– А я Джастин Бибер.

– Фу, какая гадость. Не говори этого больше. – Открыла пакетик и достала маленькую карточку – «Для Тейт».

– И что там? – Николь пыталась заглянуть внутрь.

Достала из пакетика баночку… крема?

– Вот это уже хороший подарок, – опустив уголки губ вниз, закивала Николь.

Я открыла крышку, понюхала и сомнительно покосилась на подругу:

– Пахнет мятой. Вряд ли это крем для лица.

– Покажи, – Николь выхватила баночку и принялась изучать этикетку. – Здесь… ни слова на английском. Похоже на шведский. – Посмотрела на меня. – Ты знаешь шведский?

– Откуда?

Николь ещё раз понюхала; взглянула на этикетку:

– Тейт… это лекарство!

– С чего взяла?

– Посмотри на картинку!

Посмотрела на обнажённый торс мужчины смазывающего поясницу.

– Хорошо, что ты им лицо не намазала, а? – весело рассмеялась Николь. – Калеб просто душка.

Я свесила ноги с кровати и попыталась встать. Лодыжка распухла, боль есть, хоть и не такая сильная, как вчера. Хотя… после парочки упражнений, думаю, станет в раз пять сильнее.

– Он не хотел, чтобы я участвовала в соревнованиях, – хмуро взглянула на Николь. – Для чего тогда крем оставил?

Та только пожала плечами:

– Значит, передумал и решил, раз уж ты такая упрямая, подарить тебе чудо-средство.

Я недоверчиво покосилась на баночку:

– Думаешь, поможет?

– Судя по всему, он стоит кучу денег… Значит, должен помочь.

Крем оказался волшебным! Нет, серьёзно! Стоило намазать им лодыжку, подождать пару минут и боль исчезла! Онемение не в счёт. Такое чувство, что опустила ногу в тазик со льдом. Боль попросту заморозилась.

Наша маленькая процессия уже переместилась в комнату Николь, после того как каждая приняла душ.

– Я прямо завидую, – надув губы, пропыхтела Николь, в попытке влезть в ультратесные джинсы.

– Говоришь так, будто Брайан не дарит тебе подарки, – усмехнулась я, расчёсывая пальцами мокрые волосы.

Брайан – парень Николь, с которым, несмотря на всё недовольство папы-генерала, она встречается уже больше двух лет.

– В последний раз он подарил мне кружевной набор белья, красный.

– И ты ещё недовольна осталась? – я удивлённо приподняла брови.

Николь хмыкнула:

– Недоволен остался папа, когда открыл подарок раньше мне. И хватило же, блин, у Брайна мозгов передать подарок через него! Тьфу. Так что да… пожалуй, немного завидую.