из них. Если якудза, который должен был оставаться в Хансоне, приехал в Японию и выступил против своей банды, то на это была только одна причина.

– Даже ты приехал сюда, чтобы помочь мне, – медленно сказала она, словно ей было трудно произносить каждое слово.

Донмэ опустил глаза, не в силах больше ни смотреть на нее, ни тем более что-либо сказать. Наконец Эщин заметила рану на его руке. Порез от меча был настолько глубоким, что кровь до сих пор шла, и красные капли падали на пол. Девушка подошла, схватила его за руку и закатала рукав. Донмэ попытался одернуть руку, хмуро глядя на рану.

– Подожди немного.

– Забудьте.

Эщин взяла Донмэ за плечо, чтобы не дать уйти, затем оторвала от подола своей рубашки полоску и перевязала рану.

– Через три месяца я найду тебя и верну долг. Хочу лично вернуть его тебе.

– Вы столько раз спасали меня, – горько пробормотал Донмэ.

Он несколько секунд смотрел на Эщин, а затем отвернулся.

– Отдыхайте.

Мужчина вышел за дверь и сел на крыльце дома Хисона. Он надеялся, что ночь пройдет спокойно.

Несколько дней спустя, спрятавшись в переулке, Донмэ наблюдал, как Эщин, одетая словно придворная дама, шествует по улице в составе делегации императора. С аккуратно собранными волосами и в платье нежного цвета Эщин была невероятно красива. Возможно, он видел ее в последний раз. Кто знает, как все сложится? Глава «Черного дракона» в бешенстве, поэтому Донмэ не мог знать точно, сможет ли когда-нибудь вернуться в Чосон. Но даже если бы и смог, то его жизнь там стала бы очень тяжелой. Наблюдая за тем, как Эщин уходит, он развернулся в противоположную сторону и скрылся в переулке.

Донмэ наблюдал с пирса, как корабль с Эщин на борту отплывает в Чосон.

Была поздняя ночь, в малолюдной гавани собрались люди «Черного дракона» с мечами наготове. Их было несравнимо больше, чем тогда, в лапшичной. Заметив Донмэ, они бросились на него с мечами. Бежать было бесполезно. Вероятно, это и был конец. Мужчина глубоко вздохнул и обнажил меч.

Волны разбивались о камни, образуя соленую белую пену. Под звуки волн Донмэ дрался с японцами. В изодранной одежде, с кровоточащими ранами. Неважно, скольких он уже одолел, нападающих все еще было слишком много.

– Сё Исида.

Глава «Черного дракона» вышел вперед и подошел к мужчине. Он холодно смотрел на задыхающегося Донмэ.

– Господин.

Ожесточенная борьба прекратилась, и Донмэ знал, что наступил его час.

– Сын мой, вероятно, ты нашел что-то, чем дорожишь больше собственной жизни, хотя еще даже толком не прожил ее.

Меч главы рассек живот Донмэ, который отступил назад и упал в черные морские воды. Он погружался все глубже в непроглядную тьму. Море взволнованно приняло Донмэ в свои объятия и успокоилось.

– Мы были здесь в тот день, в это самое время. Сегодня мы снова встретились.

Хина сидела в пекарне напротив Эщин, которая вернулась в Чосон в составе императорской делегации. После аудиенции у императора во дворце девушка пришла сюда.

– Любопытно, что в этот раз вы оказали мне помощь через его величество.

– Слишком дерзко с моей стороны, правда?

– Благодаря вам я вернулась домой. Спасибо! Передайте, пожалуйста, мою благодарность господину из триста третьего номера.

– Не стоит благодарить меня. Хоть я и потеряла отца, вы из-за него потеряли обоих родителей. Полагаю, мы квиты.

Лицо женщины было бледным.

– О чем вы говорите? – непонимающе спросила Эщин.

– Вы ведь знаете, что Ли Ванык мертв?

– Да, знаю. Что случилось с этим предателем и почему вы спрашиваете?

Конечно, Эщин знала, что случилось с Ваныком, ведь это она его убила. От слова «предатель» у Хины на мгновение перехватило дыхание. Такое нелегко было слышать про собственного отца. Стыд и печаль постоянно сопровождали Хину.

– Этот предатель – мой отец.

Эщин смутилась и потому ничего не ответила. Ей вспомнились слова Хины о том, что отец выдал ее замуж ради денег, но все же этого ему было мало. О нелегкой судьбе хозяйки «Глори» она могла только догадываться. В любом случае Эщин убила ее отца, и сейчас она не могла сказать ни слова. Девушка убила врага Чосона, а теперь узнала, что это был чей-то отец.

– Думаю, вы не знали. Значит, вы и самой истории не знаете. Мой отец был тем человеком, кто убил ваших родителей, – добавила женщина дрожащим голосом.

Родители девушки были членами «Армии справедливости». Сколько всего чосонцев убил Ванык? Эщин отомстила за них. Она пыталась сдержать слезы.

– Чосон невероятно тесен, не правда ли? – с грустью спросила Хина.

– Так значит, мы с самого начала не могли быть союзницами.

– Отправляйтесь на кладбище для иностранцев. Там вас будут ждать. А я могу считать, что больше не являюсь вашей должницей.

Судьба была жестока. С того дня как они встретились в доме Ваныка, Эщин и Хина были на одной стороне, но при этом не могли быть союзницами. Эщин сурово посмотрела на женщину, попрощалась и вышла.

К тому времени как девушка добралась до кладбища, уже стемнело. В лунном свете она увидела тех, кто ее ждал. Хаман и Хэнран появились из-за памятника при звуке ее шагов. Слезы навернулись на глазах Эщин.

– Госпожа!

Хаман подбежала к своей воспитаннице и крепко ее обняла. Эти объятия были такие знакомые и уютные.

– Что вы оба тут делаете? Где тетя и Эсон?

– Мы убедились, что они благополучно добрались до Маньчжурии. У них все хорошо, поэтому мы вернулись за вами.

Эщин кивнула на слова Хэнрана. Хаман сказала:

– Только посмотрите, пока меня не было рядом, вы так исхудали. У меня сердце разрывается при виде вас. Я так волновалась, ведь вы ничего не умеете, кроме рисования.

– Так и есть.

Эщин улыбнулась и посмотрела на Хаман. В уголках ее глаз стояли слезы. После такого долгого и трудного путешествия она наконец была в Хансоне. Когда умер дедушка, ей пришлось проститься со многими людьми. А сейчас она услышала, что любимые люди в конце концов обрели себе новый дом и ждали ее там. Ей стало жаль Юджина, который уплыл за море и снова стал одиноким. Эщин обняла Хаман и разрыдалась.

Глава 21

Синий туман

«Считаете ли вы свои действия оправданными?»

«Я поступил необдуманно».

«И зная это, почему вы продолжали свои действия?»

«У меня не было иного выхода. За мной гнались японские головорезы».

«И почему же они вас преследовали?»

«Девушка, которая была со мной, защищала свою страну – Чосон».

«Действия обвиняемого приравниваются