в костюм. Она лежала без сознания, но была все еще жива. Боль и облегчение смешались в сердце Юджина. Он поднял ее на руки и отнес в кузницу. Нужно было обработать раны и найти обезболивающее, которое имелось только в больнице Хансона. Юджину помогла медсестра и его бывшие студенты, которые тоже были там. Американец не мог слышать, как девушка стонет, пока он вытаскивал осколки и обрабатывал раны. Ему удалось остановить кровь. Руки Юджина были все в крови Эщин, он молился про себя, чтобы ей стало лучше.

Словно услышав его молитву, девушка открыла глаза и начала прерывисто дышать. Она морщилась от боли. Юджин взял ее за руку и улыбнулся.

– Ты узнаешь меня? Я знал, что ты прыгнешь в пламя, но не думал, что окажешься у гостевого дома, набитого взрывчаткой.

Когда она видела улыбку Юджина, ей показалось, что все в порядке и они никогда не расставались. На губах девушки появилась печальная улыбка.

– Снова. Все тот же сон… – прошептала она и отвернулась.

После их расставания она так часто видела его в своих снах.

– У тебя может закружиться голова. Это из-за обезболивающего.

– Я была с Хиной…

Девушка оглядывалась по сторонам, словно больше не замечая Юджина.

– Ку Донмэ позаботится о ней, – ответил он девушке, которая думала, что все еще спит.

– Он жив. Как хорошо.

– А как же я?

Эщин снова посмотрела на него. Ее глаза наполнились слезами.

– Я так часто видела этот сон. Больше я на него не куплюсь. Ты не в Чосоне.

Слезы стекали по ее щекам. Мужчина взял ее руку в свою, испачканную в крови. Он так отвык от этого тепла.

– Это не сон. Я здесь.

Перед ней был Юджин, который всегда держал ее за руку и возвращался даже после расставания.

– Мой учитель погиб. Лучше не возвращайся. Чосон превратился в ад. Не возвращайся ко мне даже во сне. Слишком больно вспоминать. Хочу хотя бы день не думать о тебе, – всхлипывая, сказала она.

Юджину было больно от этих слов. Девушка снова закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон. Спустя три года они снова были вместе, но и эта встреча была наполнена печалью и слезами.

Спустя какое-то время вошел кузнец.

– Наши люди скоро будут здесь. Не волнуйтесь за нее и уходите.

– Я пойду с вами.

– Нельзя. Вам лучше не знать, где мы скрываемся.

Юджин кивнул. После всего ему снова пришлось отступить.

Как и сказала Хина, ее время было на исходе, поэтому они с Донмэ немедля отправились в Каннын, где покоилась ее мать. Они шли по берегу вдоль сине-голубого моря. Хотя с годами Чосон слабел, как Донмэ и Хина, море оставалось неизменно мощным. На пустынном песчаном пляже отпечатывались следы Донмэ, который нес Хину. На ногах женщины была лишь одна туфля, вторую она потеряла. Она уткнулась щекой в спину Донмэ, не в силах пошевелиться.

– Дай мне знать, если хочешь что-то сказать американцу, который оказался одним из нас. Он вернулся.

– Я видела. Пожми ему руку и поприветствуй его за меня. Он задолжал мне рукопожатие.

Хина едва могла говорить, а ее дыхание слабело с каждой минутой. Донмэ кивнул. Слушая шум волн, он шел вперед.

– Того мужчины больше нет в моем сердце. Я давно отпустила его.

– Я не знал.

Хина слегка улыбнулась и набрала воздуха в легкие, чтобы продолжить:

– Все это время на заднем дворе гостевого дома, на улице и даже в трамвае я ждала другого человека. Я молилась, чтобы он оказался жив и чтобы он вернулся невредимым. Но он любит Ко Эщин и сходит с ума от любви к ней. Хоть эта любовь и превратила его в сумасшедшего, я все равно жду его.

Море выбрасывало волны на песчаный пляж. Донмэ остановился, а Хина лишь улыбнулась. Ее веки становились все тяжелее. Ей было радостно, что пляж, по которому они шли, чтобы навестить ее мать, и спина мужчины, которого она так долго ждала, будут последними впечатлениями в ее жизни. Донмэ ничего не ответил. Она вспомнила снежный день в Хансоне, когда он обнял ее, поэтому подумала, что если на пляже выпадет снег, то будет невероятно красиво.

– Это место будет особенно прекрасно, когда выпадет снег. Верно? Когда выпадет снег, ты должен навестить меня. Я буду ждать тебя.

Она будет ждать его до тех пор, пока он не придет к ней. Даже если его чувства не такие, как у нее, она все равно будет его ждать. Когда-то они проводили много времени вместе. Подумав об этом, Хина закрыла глаза и почувствовала облегчение.

– Снег еще не скоро выпадет. – Его голос слегка дрожал.

Он не был готов ни к признанию Хины, ни тем более к ее смерти.

– Поэтому ты должен жить долго. Не спеши увидеться со мной. Пожалуй, я не буду ждать тебя здесь.

Рука Хины, которой она держалась за него, соскользнула вниз. Донмэ на мгновение перестал дышать. Она была хранительницей единственного его дома, куда он всегда мог вернуться после долгих путешествий и одиноких скитаний. Гостевой дом был для него островком покоя.

– Янхва? Ты заснула? – позвал он Хину. Слеза скатилась по его щеке и упала на песок. – Ты спишь. Мы уже почти пришли.

Он снова двинулся вперед. Туфля упала на песок, и босые ноги Хины безжизненно колыхались при каждом его шаге.

Прежде всего я хочу попросить ваше величество позаботиться о девочке, доставившей Вам эту записку. Японцы расформировали нашу армию и будут праздновать в гостевом доме «Глори». Я планирую устроить для них невероятный вечер, который они не могли себе и вообразить. После всего они попытаются найти виновного. Пожалуйста, проследите за тем, чтобы никто из невиновных людей не пострадал, и объявите прилюдно, что за всем этим стоит японка Кудо Хина. Именно поэтому я пишу на японском.

Письмо Хины было доставлено императору через Суми.

Гостевой дом был взорван, причинив немалый ущерб японской стороне. Ито возмутился и заявил, что не потерпит такого и найдет всех причастных. Угрожая простым жителям города, японская полиция и солдаты рыскали по улицам Хансона в поисках виновных. Они избивали и детей, и стариков. Каждый день казался адом. Император передал записку Хины Ито, поэтому вскоре дело было улажено, так как она была мертва.

Единственное, что невозможно было забыть, это жестокость японцев, – ими было убито очень много людей. Никто не знал, что ждет народ Чосона завтра. На страну будто бы