имён, ни каких-либо деталей. Просто очень секретная записка, оставленная в книге про ведьм после того, как – по словам Джинг – в этом уголке библиотеки одна за другой побывали Эбони и Мюриэл. Всё это трудно было не связать с их встречей этим утром, свидетелем которой случайно оказалась Айви.

– «На обычном месте», – пробормотала себе под нос Айви.

– Да, это доказывает, что они, судя по всему, уже не в первый раз назначали друг другу встречу, – кивнула я.

– Между прочим, мне очень не нравится последняя фраза в записке, – задумчиво сказала Айви. – Угрожающе она звучит, ты не находишь? Будто Эбони не просит Мюриэл прийти, а приказывает ей.

– Да, пожалуй, – согласилась я, возвращая записку на её прежнее место, между страницами чёрной книги. – Мне вообще всё это нисколечко не нравится.

Глава двадцать восьмая. Айви

Мы оказались в очень сложном положении. По сути, найденная нами записка не подтверждала наши подозрения насчёт того, что Эбони и Мюриэл были в сговоре и вместе что-то замышляли. Слишком уж короткой она была и лишённой каких-то подробностей. Да, записка отлично вписывалась в нашу с сестрой схему, но не более того. А что, если Мюриэл встречалась с Эбони не по своей воле? Что, если Эбони шантажировала её каким-то образом? Могло такое быть? Вполне.

По большому счету, нельзя было даже со всей уверенностью утверждать, что автором записки была Эбони – она была, как вы уже знаете, написана печатными буквами на самой обыкновенной бумаге, которой пользуются абсолютно все.

Я предложила показать записку Ариадне, но Скарлет меня отговорила, сказала, что нашей подруге нужно дать время немного остыть. Кроме того, если бы мы забрали записку из книги, Эбони или Мюриэл могли догадаться, что кто-то напал на их след.

А положение с Ариадной и вовсе казалось мне безнадёжным. Я чувствовала себя виноватой перед ней, не могла забыть несчастного выражения на лице Ариадны и её сердитых слов. Они снова и снова звучали у меня в ушах.

Возвращаясь из библиотеки, мы наткнулись на Этель.

– О, привет, – сказала она. Я удивилась, поскольку Этель обычно всеми силами избегает вступать со мной в разговор. – А я только что разговаривала с Эбони и вот иду сейчас в библиотеку, чтобы взять несколько книжек. Но раз уж я вас встретила, то прямо сейчас и передам вам сообщение. В ближайшую пятницу, в полночь, на кладбище. Вы должны там быть. У Эбони появились какие-то новые планы.

Тут Этель ухмыльнулась так, словно планы Эбони были для неё самой восхитительной вещью на свете, а затем проскользнула мимо нас в сторону библиотеки.

Я посмотрела на Скарлет.

– А почему нет? – вздохнула она. – Теперь нам с тобой всё равно терять нечего.

Медленно тянулась неделя, и я всё чаще начинала вспоминать, какой ужасной была моя жизнь в Руквуде без Ариадны. Всё сейчас, как и тогда, казалось более мрачным и безрадостным. А оттого, что Ариадна была, в общем-то, рядом, но в то же время оставалась как бы недосягаемой, мне было ещё тяжелее, чем когда её выгнали из школы. Между прочим, Ариадна вела себя с нами очень вежливо, здоровалась, могла даже обменяться парой ничего не значащих фраз. Но, судя по всему, прощать нас она не собиралась, и это было просто ужасно, от этого моё сердце разрывалось на части.

А ещё очень тяжело было видеть, как она всё глубже увязает в неприятностях, сама не понимая почему. Ариадна продолжала засыпать на уроках, не справлялась с простейшими заданиями, то и дело попадала в какие-то нелепые переделки. Всё это, конечно, были мелочи, однако они нарастали как снежный ком, и это всё сильнее начинало меня беспокоить. До чего может докатиться Ариадна, если дела у неё и дальше будут идти так же? Не выгонят ли её снова из школы, тем более что миссис Найт, кажется, строго вознамерилась туже закрутить здесь гайки? О таком исходе мне даже думать не хотелось, однако он представлялся вполне вероятным.

– Если это проклятие, – сказала по этому поводу Скарлет, – то мы должны найти способ разрушить его.

Ну что же. В проклятия я по-прежнему не верила, но почему бы и не попытаться? Хуже не будет. Только как нам разрушить проклятие, не спрашивая об этом у Эбони, я придумать не могла, сколько ни старалась.

В пятницу, после окончания занятий в балетном классе, мы со Скарлет припозднились и уходили последними. Мисс Финч была в кабинете, что она делала там, не знаю. Не знаю я и того, что меня вдруг толкнуло заговорить с остававшейся в зале мадам Зельдой.

– Мисс, – негромко обратилась я к ней, – Скажите, вы верите в проклятия?

Она вздрогнула, затем обернулась и удивлённо спросила:

– А почему ты интересуешься?

Скарлет была тут же, рядом, и она ответила вместо меня:

– Нам кажется, что наша подруга может быть в опасности. И возможно, при этом не обошлось без проклятия.

– Там, откуда я родом, люди часто говорят о проклятиях, – немного подумав, ответила мадам Зельда. – Говорят, например, что если ведьма наложила на тебя проклятие, она должна была оставить луковицу на твоей кровати.

– Луковицу? Странно… – Я запнулась, не зная, что ещё сказать, и уже не в первый раз подумала, что хотела бы узнать, откуда она родом, наша мадам Зельда, с её серебристыми волосами, странным акцентом, ароматическими палочками, а теперь ещё и с ведьмиными луковицами.

– В наших краях много разных поверий. – Наша загадочная преподавательница танцев взмахнула рукой.

– А что у вас говорят насчёт того, как снять проклятие? – спросила Скарлет.

– Съесть луковицу, – не задумавшись ни на секунду, ответила мадам Зельда.

Мы с сестрой ошеломлённо уставились на неё, а она громко рассмеялась и пояснила:

– Нет-нет, не в буквальном смысле, а в переносном. Видите ли, есть лишь один способ разрушить проклятие, и его у нас знают все, от мала до велика.

– И что же это за способ? – с замиранием сердца спросила я.

– Убить ведьму, – спокойно ответила мадам Зельда.

В тот вечер мы со Скарлет долго молчали в своей комнате, безуспешно пытаясь прогнать из памяти слова мадам Зельды. Разумеется, мы не собирались причинять Эбони какой-либо вред, хотя спустя какое-то время Скарлет начала было предлагать:

– А что, если нам просто оглушить её, и…

Зная, как далеко могут завести сестру подобные рассуждения, я поспешила оборвать её и сказала, расчёсывая перед зеркалом свои волосы:

– Даже если бы она действительно была ведьмой… хотя она не ведьма…