временем в коридоре с тихим скрипом приоткрывались всё новые двери, и из них выглядывали девочки.

– Вам нужно постучать три раза, – прошептала Агата.

Коротко взглянув на Айви, я протянула руку и очень тихо постучала в дверь. Три раза.

Дверь открылась, но за ней никого не было.

Я поморгала, всматриваясь в темноту за дверью, и вскоре увидела Эбони – она сидела в дальнем углу. Лицо её скрывали упавшие вниз густые чёрные волосы, а сама Эбони, опустив голову, внимательно рассматривала что-то, лежавшее на полу возле её ног. Комната была погружена в ночной мрак, и освещал её только падавший сквозь окно призрачный голубоватый лунный свет.

– Как она открыла дверь? – шёпотом спросила Айви. Агата ничего не ответила, но бросила на мою сестру очень выразительный взгляд. Ясное дело, она же безоговорочно верила, что Эбони колдунья.

Я взяла Айви за руку и потянула дальше в комнату, где уже собрались другие девочки. Присмотревшись, я поняла, что сегодня представление будет давать Эбони, а мы будем присутствовать при этом в качестве зрителей. Решив так, я села прямо на ковёр, за мной села Айви, а потом и все остальные, образуя круг. Я попыталась лучше рассмотреть, что же там такое лежит у ног Эбони, и поняла, что это карты, только картинки на них мне никак не удавалось рассмотреть.

Я подумала, что это может быть та же самая колода, с помощью которой Эбони показывала карточные фокусы на уроке истории.

– А где твоя соседка? – спросила я у Эбони, глядя на пустую кровать с сидящим на ней плюшевым медвежонком. Эбони на мой вопрос не только не ответила, но даже посмотреть в мою сторону не удосужилась. Тогда я повернулась к Айви и картинно закатила глаза.

Вскоре мы все были в сборе – и Айви, и я, и Эбони, и её подпевалы.

– Добро пожаловать, сёстры, – сказала Эбони. – Готовы ли вы взглянуть сегодня в лицо своей судьбе?

Она наклонилась вперёд и зажгла свечу, огонёк которой упал на карты.

На них вместо привычных королей и дам были странные картинки со сделанными крупным жирным шрифтом подписями, вроде:

ИМПЕРАТРИЦА

ВОЛШЕБНИК

ЛУНА

Я порылась в памяти и вспомнила, как называются эти карты. Таро. Мне кажется, я видела однажды такую колоду в доме тётушки Фебы. Очевидно, она купила их по ошибке, приняв за пасьянсные карты.

Эбони подняла карты с пола и спросила:

– Пора узнать у карт свою судьбу. Кто-нибудь хочет стать первой?

– Я! – выпалила я неожиданно для себя самой. Это слово будто само у меня изо рта вырвалось. Айви в ужасе посмотрела на меня.

Эбони жестом показала, чтобы я подошла ближе и встала перед ней. Я поднялась на ноги и со скоростью улитки поплелась в центр круга, размышляя по дороге, во что же это я влипла, причём на этот раз исключительно по своей воле.

По новому сигналу Эбони я опустилась на пол перед ней, а она принялась тасовать карты. Затем очень быстро и ловко она разложила их передо мной в каком-то известном только ей порядке, а закончив, протянула руку и постучала ногтем по рубашке ближней ко мне карты:

– Эта карта покажет тебе настоящее. Переверни её.

Я перевернула, как мне было сказано.

БЛИЗНЕЦЫ

Я рассмеялась. Само собой! Близнецы, что же ещё могло быть? Но Эбони строго взглянула на меня, и я тут же замолчала.

– Близнецы, – сказала Эбони, разглядывая карту. – Это означает, что в твоей жизни может появиться какой-то новый человек. Или, быть может, кто-то из твоих старых знакомых вдруг объявится. – Она склонила голову набок и добавила: – Или… тебе придётся выбирать, по какой из дорог ты пойдёшь, оказавшись на развилке.

– А ещё эта карта может указывать на кого-то двуличного! – вклинилась Агата, подняв, как на уроке, свою руку.

– Заткнись, Агата, – одёрнула её какая-то другая девочка, силой опуская руку Агаты вниз.

– Следующая карта, – сказала Эбони, постукивая ногтем по другой карте. – Она предскажет твоё будущее.

Я перевернула карту, на которую указала мне Эбони.

СМЕРТЬ

Все ахнули. С карты на меня смотрел и мрачно улыбался завёрнутый в саван скелет с острой косой на плече.

– В действительности, – тихо начала Эбони, – Смерть может просто означать окончание…

Её перебил громкий, бешеный какой-то стук в дверь.

Все притихли, как мыши. Я вцепилась пальцами в потёртый ковёр, на котором сидела. Кто это мог быть? Учительница? Или кто-то… другой? Но кто – другой, о господи!

Эбони тянуть время не стала. Она вскочила на ноги, приложила к своим губам палец и пошла открывать дверь. Я невольно обратила внимание на то, что на этот раз она решила сделать это сама, не прибегая к своим магическим штучкам.

Итак, Эбони осторожно притронулась к дверной ручке и повернула её.

Дверь бесшумно открылась, и показалась стоявшая на пороге…

Ариадна.

Глава двадцать шестая. Айви

На пороге комнаты Эбони стояла Ариадна с котом в руках.

На секунду я подумала, что, может быть, она не сумеет разглядеть нас с сестрой, но тут же вспомнила про зажжённую свечу.

– Э… – сказала Ариадна. Она обвела глазами всю комнату и остановила их на мне. В её взгляде было столько боли, что у меня сжалось сердце. – Я… я принесла твоего кота, Эбони.

Она протянула его Эбони, и Мрак немедленно перебрался по рукам своей хозяйки ей на плечи, выгнул спину, а затем улёгся, свернувшись вокруг её шеи.

– Где он был? – спросила Эбони. Я отметила, что голос её при этом стал мягким, даже нежным. Она очень любила своего кота, это было ясно.

Ариадна прокашлялась, словно поперхнувшись, и по-прежнему не отрывала от меня глаз. Я чувствовала, понимала, какая неразбериха сейчас у неё в голове. Ей было известно, что мы со Скарлет планировали внедриться в шайку Эбони, и если она сейчас об этом скажет, план провалится и начнётся такое…

– Он… э… скрёбся у нас под дверью, а когда я ему открыла, забрался на кровать к Мюриэл и ни в какую не желал уходить… Вот я и подумала… – Ариадна глубоко вдохнула и закончила: – Ну ладно, я пойду спать, пожалуй.

С этими словами она круто развернулась и пулей вылетела назад, в коридор.

На лице Эбони появилась улыбка. «Должно быть, Эбони радуется тому, что Ариадна её боится», – подумала я. Но только ли в этом дело? Да, конечно, Ариадна боялась Эбони, но не потому так странно