– Счастливого Рождества, – кивнула Фэллон, а когда собеседник отвернулся, наклонилась, слепила снежок и бросила в спину удалявшемуся парню. Он кинул взгляд через плечо, ухмыльнулся. – Теперь мы в расчете, – рассмеялась она.

– До следующего раза. Увидимся на поле боя.

Когда широкоплечая фигура скрылась из вида, Фэллон подумала: «Нам предстоит встретиться на поле боя не только в Вашингтоне, и сражений предстоит еще немало».

Перед самым рассветом второго января Фэллон стояла перед казармами и смотрела на двухтысячную армию. Часть воинов сидела верхом на лошадях, часть – на мотоциклах. Пешие солдаты выстроились ровными рядами.

Дыхание вырывалось белыми облачками пара, отчего в воздухе клубилась легкая дымка.

Умирающая ночь выдалась морозной и ясной, позволяя беспрепятственно наблюдать за убывающим полумесяцем и мерцавшими на небе звездами. Недавно выпавший снег горностаевыми шапками лежал на ветвях и хрустел под ногами женщин и мужчин, которые занимали свои места в строю.

К отряду лучников присоединилась Марича с колчаном за плечами и отважным, прямым взглядом.

Те, кто оставался в городе, уже попрощались с родными и близкими и теперь наблюдали за отправлением войска из холодной темноты.

Когда Фэллон заметила первые признаки восходящего солнца, она вскочила в седло на спине Леоха и призвала Таише с Фаол Баном. Затем повернула единорога, чтобы оказаться лицом к лицу с соратниками.

– То, что вы совершите сегодня – ради всеобщего блага. Каждый ваш удар послужит делу противостояния гонениям, пыткам и страданиям. Все вы, смелые и справедливые воины, будете сражаться ради тех, на кого охотятся и порабощают, истязают и жестоко убивают. Наше наступление позволит зажечь огонь надежды и свободы во всех разрушенных городах, и он распространится дальше, по лесам и полям, подобно пожару. Мы воины света. – Она достала меч из ножен и воздела над головой, салютуя солдатам, издавшим слитный крик триумфа. – Сегодня мы победим тьму, как день побеждает ночь. Solas don Saol!

– Solas don Saol! – отозвался дружный хор тысяч голосов.

Когда над горизонтом засияли первые солнечные лучи, окрасившие восточные холмы в оттенки розового, Фэллон воспламенила свой меч.

И нанесла первый удар в самое сердце Вашингтона.

В следующие секунды воздух наполнился криками, воплями, свистом стрел и пуль, ржанием лошадей, ревом моторов. Над городом, уже лежащим в руинах, поднимались столбы дыма после стычек, которые развернулись ночью. В небе кружили и торжествующе каркали стаи ворон.

Таише белой молнией слетел с руки Избранной, рассекая серую пелену, и принялся рвать черных птиц когтями и клювом.

Фэллон направила Леоха туда, откуда доносилось отчетливое биение магии, темной и злой, напоминавшей потоки машинного масла. Единорог нес всадницу сквозь вязкую сеть в сторону женщины, которая метала черные и красные молнии в подступавшие войска.

Вскинув щит, Фэллон отразила очередной разряд, и он ударил в обломки здания, не причинив вреда. Затем она взмахнула мечом и прикончила противницу. Леох взмыл над поверженным телом и дымящимися камнями.

Мужчина с битой, утыканной гвоздями, в одиночку бросился на отряд правительственной охраны и врезал своим орудием по одному из военных с криком:

– Сопротивление, в бой!

Следом за предводителем с дубинкой на отряд напала еще дюжина людей.

Фэллон миновала их и очутилась в самом сердце хаоса. В слабом утреннем свете проносились подожженные стрелы. Тут и там раздавались взрывы, сотрясая землю, выбрасывая языки огня. От уже разрушенных зданий разлетались обломки камней и кирпичей. Пыль и дым смешивались в такую густую пелену, что воюющие казались призраками.

Фэллон медленно пробиралась туда, где ощущала присутствие темных сил, наносила удар, оборонялась, убивала носителя зла и двигалась дальше. Среди боевых кличей и выстрелов она могла думать только о том, чтобы одолеть следующего противника, отвоевать новый клочок земли. Холодный ветер разносил запах крови и пота, воздух звенел от столкновения магии, от столкновения мечей. Пули свистели со всех сторон.

Войска Фэллон наступали с севера, юга, запада, востока, минуя баррикады. Дюжины отдельных схваток разразились по всему городу, который больше не служил на благо жителям, не чтил павших патриотов и всех тех, кто проливал кровь ради сохранения прав и свобод населения страны.

Памятники стояли обезглавленными, парки давно превратились в пепелища, купол Капитолия почернел и зиял дырами.

В это утро, пропитанное дымом и кровью, силы света яростно сражались с правительственными войсками, с Темными Уникумами, с теми, кто хладнокровно, по капле, с неслыханной жестокостью выдавил всю жизнь, вытравил всю надежду из когда-то блистательного города.

Фэллон направила Леоха в небо, подныривая под сгустки пламени, чтобы рассмотреть позиции врага. И свои собственные. Чтобы обнаружить бреши в обороне. Затем выкрикнула приказы, чтобы воспользоваться слабостями противника и сплотить свой строй.

В сознании раздался голос Дункана:

«Нужно выдвигаться к лаборатории, пока там не начали казнить пленников. Нужно выдвигаться прямо сейчас!»

«Сейчас», – согласилась Фэллон, резко приземлилась и спрыгнула с Леоха, затем велела ему продолжать сражаться, а сама переместилась в Белый дом.

В лаборатории царил полнейший хаос. Мужчины и женщины в белых халатах бегали взад и вперед, спасая образцы экспериментов, пробирки, оборудование. В одной из камер бился в цепях парнишка, на вид не старше шестнадцати лет. Из-под главного помещения доносилось приглушенное эхо криков.

Женщина, толкавшая перед собой контейнер на колесах в сторону выхода, заметила покрытую кровью девушку и завизжала.

– Ты правильно делаешь, что боишься меня, – процедила Фэллон и сбила лаборантку с ног волной магии.

Взвыла сигнализация. Один из охранников в черной форме, которая особенно выделялась на фоне белых халатов ученых, вскинул пистолет. Фэллон небрежно расплавила его прямо в кулаке мужчины, и он отбросил раскаленное оружие.

Остальные рухнули на колени и подняли руки вверх. Со всех сторон уже доносились звуки схватки. Спасательный отряд подавлял сопротивление, и Фэллон знала, что они победят.

– Кто из вас Картер? – спросила она, прочла страх в глазах одного из ученых и шагнула к нему, не обращая внимания на текущие по щекам перепуганного мужчины слезы.

– Пожалуйста, я всего лишь выполнял приказы самого президента… Главнокомандующего Харгроува.

– Пытки, изнасилования, нанесение тяжких повреждений, геноцид. Эксперименты на несовершеннолетних. Это вам приказывали?

– Я простой ученый…

– Ты военный преступник, – прошипела Фэллон и не отказала себе в удовольствии – видят небеса, мерзавец это заслужил с лихвой – врезала ему кулаком по лицу.