В это мгновение в помещение ввалилась Марича. На щеках ее виднелись полосы сажи, зато глаза блестели так же яростно, как и утром. Эти глаза сузились, когда стрела на натянутом луке нашла цель.

– Нет, – сказала Фэллон, становясь перед Картером.

Затем подошла к камере, отперла замки и сорвала цепи с юного заключенного. Тот на подгибающихся ногах шагнул к ученому.

– Дайте мне оружие, я сам его прикончу.

– Мы не убиваем пленников. Не уподобляемся врагам. – Фэллон перевела взгляд на Маричу и повторила: – Мы не станем поступать, как они. – После чего обернулась к ученым и велела: – В камеру. И прихватите с собой Картера. И побыстрее, пока я не передумала. – Потом спросила у паренька: – Можешь сражаться?

– Да.

– Тогда сражайся, – Фэллон дала ему свой кинжал, но предупредила: – Вернешь мне, когда все закончится. А сейчас пора выдвигаться. – Она направилась на звук битвы, но резко остановилась, заметив Арлис. – Ты же должна быть…

– Здесь, – перебила журналистка в бронежилете и шлеме. – Именно здесь. Ради всех святых, покончи с этим ужасом и выведи заключенных отсюда.

– Готово, – доложил Дункан, взмахнув мечом раз-другой, и сделал то, о чем просила Арлис – покончил с этим ужасом.

– Очисти выход, – приказала Фэллон. – Ты, – она махнула Мариче, – помоги ему. И не заставляй меня пожалеть, что я исполнила твое желание.

Камеры за стеклянной стеной тянулись по меньшей мере на пятьдесят футов[11] вдоль помещения. В каждой секции держали сразу группу заключенных. Некоторые лежали без сознания, кто-то равнодушным взглядом смотрел перед собой, остальные умоляли помочь, выпустить. Дети постарше находились в отдельной камере. В соседней плакали шесть младенцев, запертые в прозрачных контейнерах.

«Как животные, – подумалось Фэллон. – Даже детей держали в клетках, как животных».

– Мы сейчас всех освободим. Те из вас, кто в состоянии сражаться, идите прямо и налево после того, как откроются двери. Остальных мы отведем в безопасное место. – Она схватила Дункана за руку. – Помоги мне.

Они объединили силы, направив к общей цели.

– Магические запоры, – пробормотал он.

– Да, чувствую. Но мы справимся.

К ним подошла Тоня в залитой кровью куртке и добавила свою магию. Стеклянная стена начала гудеть, вибрировать, трескаться.

– Где есть замок, там есть и ключ. Ключ поверни, всех освободи.

Стеклянная стена постепенно сдвигалась, на волос, на дюйм, на фут[12], открывая секцию за секцией.

Из камер высыпали люди, поддерживая друг друга. Некоторых приходилось нести. Кто-то побежал к детям, обнимая их и рыдая.

– Соберитесь и подойдите ко мне! – перекрикивая гул голосов на разных языках, распорядилась Фэллон. – Нужно двигаться как можно быстрее. – Краем глаза она заметила, как дюжина освобожденных двинулись налево и приготовились к сражению. – Помогите детям и раненым.

– Куда вы нас ведете? – громко поинтересовался кто-то из толпы.

– В Арлингтон. Там уже вас ждут. Держитесь вместе, верьте свету. Сопроводишь их? – попросила Фэллон у Тони. – Грета и Мейс помогут, как мы планировали.

– Не переживай, все сделаем, – кивнула та и сосредоточила силы на переброске вместе с еще двумя ведьмами. – Мы скоро вернемся.

И они исчезли, забрав освобожденных узников с собой.

Фэллон подошла к отцу и провела ладонью по его руке, исцеляя рану.

– Вооружи всех. Возглавь группу. Захвати это здание.

– Уже сегодня над ним будет развеваться твой штандарт.

– Поместите пленных в камеры. Скоро мы приведем новых. – Фэллон взглянула на Дункана: – Настало время отсечь голову змее. Ты со мной?

– Ты же знаешь, что да, – она взяла его за руку и сообщила детали плана: – Ты знаешь, где находится Харгроув?

– Да. Они как раз на прошлой неделе отрабатывали схему действий на случай нападения. На бункере стоит магическая защита, поэтому…

– Идем вместе.

– Вместе, – кивнула Фэллон и перекинула образ места из своего сознания в сознание Дункана.

Они встали лицом к лицу, глядя друг на друга, соединив руки, соединив силы. В разные стороны полетели искры. Магия пела в крови, мощь нарастала, как приливная волна. Совместный свет преодолевал барьеры тьмы. Фэллон ощущала связь с Дунканом, чувствовала его сердце в своей груди.

А затем все вокруг вспыхнуло.

Пока надзирателей помещали в камеры, где раньше держали заключенных, пока отряды спешили в бой, Фэллон с Дунканом перенеслись в бункер.

Харгроув скрывался в укрепленном помещении за стальной дверью под защитой четырех охранников. Как на офицере в лаборатории, на нем были черные брюки и пиджак – скорее военная форма, чем деловой костюм. На груди блестели медали, обшлага украшала вышивка золотой нитью. Начищенные ботинки сверкали, точно зеркала, давая понять, что мужчина никогда не ступал по грязи и пыли города, который объявил своим.

Глаза самопровозглашенного президента расширились, когда он заметил незваных гостей. Один из охранников выстрелил в Фэллон, но она подставила щит, и пуля срикошетила в грудь телохранителю. Пока он падал, Дункан взмахом меча прикончил других солдат. За считаные секунды Харгроув остался без защиты.

Он попятился, подняв руки вверх, и проблеял:

– Я нужен вам живым…

– Вовсе нет, – процедила Фэллон и небрежно воспламенила пистолет, который резко выхватил из кобуры главнокомандующий. Тот вскрикнул и повалился на колени. – Однако я хочу, чтобы ты на своей шкуре прочувствовал все то, чему подвергал других. – Девушка вздернула бывшего президента на ноги и перенеслась вместе с ним обратно в лабораторию, втолкнула его в камеру и ухмыльнулась: – Принимай отставку. – Затем позвала: – Арлис?

– Я здесь. И собираюсь получить полное признание.

– Когда мы наладим коммуникации Белого дома, сумеешь провести эфир отсюда без помощи Чака?

– Однозначно! Уже начинаю мысленно готовить заметки.

Фэллон с презрением разглядывала Харгроува, который баюкал обожженную кисть. Ни шикарный костюм, ни незаслуженные медали не давали настоящей власти. У него было лишь то, что он украл, что выхватил у тех, кого убил.

Теперь же по локоть запачканные в крови невинных жертв руки остались пустыми.

– Почему бы тебе не начать интервью прямо сейчас? – предложила Фэллон. – Можно опросить всех ученых. Я пока пришлю медиков, чтобы осмотреть раненых.

– Это уже будет лучшим обращением, что они сами обеспечили заключенных, – отметил Дункан.