Поставив окончательно проснувшуюся Соньку на пол, я ухватил Дарину за шарф и подтянул к себе. Она покорно сделала шаг. Шмыгнула носом и, вместо того, чтобы сказать что-то из множества слов, вертящихся на языке, я произнёс только те, что действительно имели значение:

— И я люблю тебя, Дарина. Люблю вас, как никогда никого не любил.

Дарина

— Свет, спасибо тебе, — сказала я, когда в палате воцарилась тишина.

Подруга сидела рядом на постели и смотрела на уснувшую у меня на руках малышку. С поздравлениями, умилёнными улыбками, пожеланиями было покончено, и теперь мы просто молчали.

Света перевела взгляд на меня и качнула головой.

— Мне-то за что? — губы её снова тронула едва заметная улыбка. Уже другая, адресованная не крошке, которую я держала, а мне самой.

— Как будто сама не знаешь, — я тоже против воли улыбнулась. — За то, что не бросила, Свет. И за Демьяна. За то, что голову мне на место пыталась поставить. Если бы не ты, всего этого, возможно…

Взмахом руки Светка остановила меня. Встала, поправила стоящий в вазе букет цветов, который сама и принесла около получаса назад. Обратила внимание на другой, собранный из роз чайного цвета и, достав вложенную открытку, прочитала надпись:

— Павел Грачёв? — она едва заметно нахмурилась и подала мне открытку. — Это ещё кто такой?

— Да так… Старый знакомый, — подумав, что вряд ли Грачёва можно назвать старым, как-то само собой перечитала выведенные твёрдым почерком строки:

«Мои искренние поздравления, Дарина. Здоровья вам и вашей дочери. Не сомневаюсь, что она так же прекрасна, как и вы.

P. S.: Хочу, чтобы вы знали — зла я на вас не держу. В этой жизни все мы игроки. И, вынужден признать, вы меня переиграли. Вашему мужу с вами чертовски повезло.

Павел Грачёв»

Усмехнулась и, бросив открытку на тумбочку, снова посмотрела на подругу.

В самом деле, что бы было, если б не она? Если бы в тот момент, когда мы с Соней остались одни, без дома и денег, она не поделилась с нами всем, что у неё было? Если бы постоянно не твердила мне про Демьяна?

— Светка… — позвала я, собираясь продолжить, сказать ей, что она мне не дала. Но Света словно почувствовала это.

— Если бы не я, всё у тебя было бы точно так же, — уверенно заявила она. — Поверь. Другими дорогами, но также.

Прижимая к себе новорожденную дочь, я вдруг подумала о словах Демьяна. О том, что он всё решил тогда, на банкете, увидев меня в красном платье, стоящую возле стола. О последующей нашей встрече, когда Эдуард заставил поехать к нему. О ночи, до которой я понятия не имела, что такое страсть, что такое удовольствие, даруемое мужчиной. И, несмотря на то, что у меня уже была дочь, именно он стал для меня первым — первым любовником, первым, кто открыл меня настоящую, первым и, я знала точно, единственным мужем.

Задумавшись, я не сразу обратила внимание на то, что Светка снова подошла к постели.

— Это я должна тебе спасибо сказать, — услышала я и мигом вынырнула из паутины собственных мыслей.

Подруга немного помолчала, только весёлые бесенята в её глазах выдавали желание сказать о чём-то. О чём-то, что огоньком пылало внутри неё, отражаясь в этом блеске.

— Я замуж выхожу, — сказала она тихо и опустилась на постель. — Дарин, замуж… — голос её, звучащий до этого уверенно, неожиданно дрогнул. — Егор мне предложение сделал.

— Когда? — затаив дыхание, спросила я.

Сказать, что эта новость стала для меня неожиданностью, было нельзя, вот только… дыхание всё равно на секунду перехватило.

— Только что, — Света потихоньку засмеялась. — И… у него даже кольца не было, — показала руку. — Только вот, — вытащила из кармана джинсов скрученный колечком кусок изоленты и надела на палец. Сняла, убрала в карман и, снова засмеявшись, объяснила: — Потерять боюсь. Оно не держится.

Я тоже засмеялась — очень тихо, боясь потревожить сон малышки. Нежным тёплым комочком она лежала в моих руках, иногда причмокивая пухлыми губками-бантиками.

Во вновь воцарившейся тишине мы смотрели на неё, беззащитную, совсем ещё маленькую. Сердце моё переполняла абсолютная любовь и неизмеримая ничем нежность.

Ладонью дотронулась до её щёчки, до маленькой головки, не удержалась и провела по носику.

— Она прекрасна, — с мягкой улыбкой озвучила Света мои собственные мысли и опять замолчала.

Я хотела было спросить, не думают ли они с Егором последовать нашему примеру, но едва собралась сделать это, дверь палаты приоткрылась.

— Не помешаем? — тихо, глянув на нас с Ксюшей, спросил Егор и отворил дверь шире.

Я увидела стоящего рядом с ним Демьяна и Соню, уже вошедшую, не дождавшись приглашения.

В руках она, как и мужчины, держала букет цветов — небольших белоснежных роз, обёрнутых изящно подогнутой упаковочной сеточкой и перехваченных на стеблях широкой атласной лентой.

Ни дать, ни взять невеста. В белом кружевном платье, сандалиях с ремешками, она действительно была похожа на самую настоящую невесту. Моя девочка… А ведь совсем недавно я точно так же, покачивая, держала её на руках, глядя, как она причмокивает губками и обещала себе, что сделаю всё для того, чтобы она была счастлива.

— Вы ограбили магазин? — вместо ответа, поинтересовалась я.

Демьян прошёл в палату вслед за Соней, за ним последовал Егор. У того, в отличие от остальных, букетов так и вовсе было два. Для кого второй мне даже думать было не нужно — я и так знала это.

— Поздравляю, — один он положил рядом со мной.

Улыбнулся, посмотрев на девочку в моих руках и шумно выдохнул, качнув головой. Хорошенько хлопнул Демьяна по плечу и, без какой-либо субординации, усмехнулся.

— Молодец, Демьян. Красавицы. И мама, и дочка.

— И я вас поздравляю, — не сдержала я улыбку и, уловив вопрос в глазах мужа, засмеялась: — Он потом тебе расскажет.

Надолго Егор и Светка не задержались — не прошло и пары минут, как мы остались одни.

— Не забудь про билеты, — перед уходом напомнил Демьяну Егор.

— Твой брат, конечно, та ещё свинья, но играет он как бог, — ухмыльнувшись уголком рта, Егор качнул головой.

Светка уже ждала в его в коридоре.

Поморщившись, Демьян проводил его и закрыл дверь, отрезая нас от всего мира.

— У тебя есть брат? — удивлённая, спросила я. — Ты никогда об этом не говорил.

— Ты и не спрашивала, — лаконично отозвался он.

Сонька, устроившаяся рядом со мной, прижималась к моему бедру, молча разглядывая сестру. Несмело коснулась уголка одеяльца и, стоило малышке причмокнуть, изумлённо вдохнула.