— Вот, черт, — прошептала я, вставая на ноги.

Снова спустилась на кухню, подошла к двери, которая отделяла меня от Германа, осторожно постучала.

— Что случилось? — настороженно спросил он.

— Тоска, — ответила я. — Чай пить будешь?

— Буду, — улыбаясь, расслабленно сказал парень.

Герман присел за стол, я разлила кипяток по кружкам. Пока я нарезала фруктовый рулет, он опустил в воду пакетики с чаем.

— Нервничаешь? — интересуется он, отпивая горячий чай.

— Я даже не знаю, как описать свои ощущения. Нет во мне страха, я уверена, что Руслан со всем справится.

— Это правильно, женщина должна верить в своего мужчину. Этим она очень сильно его поддерживает. Мужчина это чувствует.

— Думаешь?

— Знаю точно. Если это не страх, то что тогда?

— Ритм жизни, я привыкла жить в постоянном движении, я минимум сплю, и максимум в работе. А тут совершенно делать нечего. Понимаю, надо расслабиться и получать удовольствие. Но я устала уже от отдыха. Возможно, ты скажешь, что мое нытье — это полная херня.

— Не скажу. Я тебя понимаю. Ты не умеешь расслабляться, потому что никогда этого не делала.

— В точку.

— Могу помочь.

— Будешь учить меня расслабляться?

— Типа того. В шахматы играешь?

— Нет.

— А в шашки?

— Неа, — улыбаясь, отвечаю я.

— Лото?

— Играла в детстве с родителями.

— Карты?

— С дедушкой в «дурака», но сейчас, наверное, правила не вспомню.

— Вот видишь, скольким интересным играм я могу тебя научить.

— Но для этих игр нужен реквизит, шахматная доска, фигуры, карточки для лото, нет?

— Здесь всё есть, — я вопросительно уставилась на него, и он пояснил: — Видимо Демьян привез сюда весь хлам, который вроде выбросить жалко, но дома точно не понадобится.

— С чего начнем? — спрашиваю я, убирая со стола пустые кружки.

— Тебе решать.

— Давай с лото.

— Я сейчас, — он убегает в свою комнату, и через пару минут возвращается со старой потрепанной коробкой, на которой уже стертыми буквами написано «ЛОТО». — Сколько тебе карточек?

— Давай я начну с двух.

Герман берет себе пять карточек, мне выдает две, перемешивает бочонки. А ещё он выдает мне деньги, по сто рублей разными монетами.

— А что играть будем на деньги?

— А как по — другому? Лото, между прочим, относится к азартным играм.

— Серьезно? А родители мне говорили, что лото развивает ум, память и внимание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— И это тоже, спорить не буду. Но играть без интереса не интересно. Прости за тавтологию.

— А давай заменим деньги другим интересом?

— Каким, например.

— Мы с родителями играли на смешные истории.

— Это как?

— Тот, кто проигрывает, рассказывает о себе что — то смешное.

— Давай попробуем. Но, думаю, что на деньги было бы безопаснее.

— А на рассказ интереснее. Начинай.

— Тридцать пять, сорок два, семь, восемьдесят три, — громко говорит мужчина.

— Слишком быстро, — перебиваю, не успевая найти указанные цифры.

— Таковы правила. Сейчас я могу доставать по несколько бочонков сразу. Но после того, как у кого — нибудь из нас закроется одна строчка на карточке, то необходимо сказать…

— «Квартира», — это я помню.

— Хорошо. После этого я буду брать из мешка только по одному бочонку.

— Поехали.

Невероятно, но четыре часа игры пролетели, как десять минут. Не зря мы установили правило, что проигравший рассказывает о себе какую — нибудь смешную историю, я в жизни столько не смеялась. Герман проиграл восемь раз из девяти, и восемь раз я хохотала до коликов в животе.

— Всё, я больше играть не могу, — говорю я сквозь смех. — Рот уже болит от смеха.

— Тогда ужин и спать?

— Согласна.

Герман убрал игру в коробку, а я разогрела суп, который с утра приготовила. Нарезала хлеб и накрыла на стол.

— Очень вкусно, — хвалит мой суп Герман, уплетая уже вторую тарелку.

— Спасибо, — благодарю я, смотря на окно, которое Герман зашторил наглухо. — Как ты думаешь, мы здесь надолго?

— Завтра будет ясно.

— Я боюсь спать, — честно признаюсь я.

— Я могу лечь с тобой. Не в кровать, конечно, я постелю себе на полу, но ты будешь не одна.

— Думаю, — я замолкаю, прислушиваясь к своим ощущениям, — что мне было бы уютнее и спокойнее рядом с тобой.

— Тогда договорились. Доедай, а я пойду за матрацем.

— Спасибо, Герман.

— Твоя безопасность и спокойствие — моя работа.

Спалось мне на удивление спокойно, Герман был рядом, лежал у кровати на полу. После ужина, когда я поднялась в свою комнату, он тактично вышел, чтобы дать мне время переодеться и приготовиться ко сну, затем вошел, предварительно постучав и спросив разрешения. Я к этому времени уже была в постели, натянула одеяло по самые уши, но глаза не закрыла до тех пор, пока не убедилась в том, что он собирается только лишь спать рядом со мной. В темноте видела силуэт мужчины, он присел на свой матрац, снял футболку, но штаны не стал, и я облегченно вздохнула. Потом он лег на бок и замер.

— Спокойной ночи, Лиза.

— И тебе, Герман, — ответила я и закрыла глаза.

Из сна меня выдернул свет фар за окном, Герман резко открыл глаза, что я чуть не вскрикнула. Он в мгновение ока подошел к окну, но так, чтобы с другой стороны его не было видно. Стоя сбоку от окна, он просматривал дорогу, чуть отодвинув шторы. Я тоже хотела привстать, но Герман грозно взглянул на меня так, что я передумала. Вжалась в подушку. Осторожно дотянулась до телефона и посмотрела на экран, четыре часа утра, скоро рассвет. Незнакомая машина остановилась напротив нашего дома, но никто из неё не выходил. Герман осторожно и тихо сделал несколько шагов в сторону своей лежанки и достал лежащий под подушкой пистолет, потом снова вернулся к окну. На улице ситуация не менялась, машина стояла, накаляя наши нервы. Десять минут ожидания, и она уезжает. Так просто заводит двигатель и проезжает мимо, удаляясь вдали.