Я вздыхаю облегченно, но Герман ещё больше хмурится.

— Нам нужно уходить отсюда, — шепчет он, быстро натягивая на себя футболку.

— Куда? Когда? — переспрашиваю я, кое-как надевая под одеялом на себя штаны от спортивного костюма.

— Как можно скорее, — он сам берет мою спортивную сумку, которая стоит на стуле.

— Нас нашли, — в ужасе понимаю я, вставая с кровати.

— Возможно.

— А, может, кто — то просто ищет дом, ошибся адресом. Ведь никто не вышел из машины, — выдвигаю нереальные гипотезы, и сама в них не верю. Не бывает таких совпадений.

— Лиза, и это тоже возможно, — знаю, что он говорит это, только чтобы успокоить меня, но выдает себя нервным покусыванием губ. — Но рисковать мы не можем.

— А куда мы пойдем ночью?

— Нам нужно дойти до ребят, у них есть машина.

— А, может, Геннадию позвонить?

— На звонки сейчас нет времени, доберемся до парней, позвоним оттуда.

Герман перекидывает через плечо мою спортивную сумку, и мы спускаемся по лестнице вниз. И только сейчас я понимаю, что в моем кармане нет помады, которую мне дал Геннадий.

— Подожди, Герман. Мне нужно назад, — шепчу я, возвращаясь на лестницу.

— Лиза, куда ты? — раздраженно шипит парень. — Нет времени.

— Я быстро, — я понимаю своего телохранителя, но и Гену не могу ослушаться. Точно помню, что она лежала в кармане, видимо выпала, когда я одевалась под одеялом.

— Свет в комнате только не включай, — слышу я в спину.

Забегаю в комнату и быстро обшариваю кровать только лишь при свете луны, ни черта не видно, но я переворачиваю всё: вытряхиваю подушки из наволочек, ощупываю одеяло, прохожу ладонями по простыне, но нет её. С болью в ноге присаживаюсь на колени, заглядываю под кровать и протягиваю руку, в комнате темно и увидеть я ничего не смогу, даже если очень постараюсь. Быстро ошариваю пространство под кроватью и натыкаюсь на что — то похожее на помаду. Быстро достаю и подхожу к окну, чтобы рассмотреть. Она. Улыбаюсь, но через мгновение мое настроение резко меняется. Я вижу вдалеке автомобильные фары, и там не одна машина. И я точно знаю, что едут они именно сюда. Кладу помаду в карман олимпийки, и закрываю его на замок. Надеюсь, Геннадий все поймет как можно быстрее. Я бегу вниз.

— Герман, там… много машин… они, — тараторю я.

Не говоря ни слова, Герман хватает меня за руку, и мы бежим, но уже не в сторону калитки, а в обратную — в сад. За несколькими яблонями в заборе оказалась дыра, и Герман впихнул меня в неё, сам следом за мной. В эту секунду мы слышим грохот выбитой двери, и мужские голоса. Свет в доме включается, несколько человек входит в дом, и обегают все комнаты. Герман прижимает меня к земле и наваливается сверху. В этот момент над нами просиял свет прожектора. Мы, не дыша, замираем оба.

— Где они? — услышала я грубый голос мужчины, который последним вышел из машины. Лица я не вижу, лишь высокий силуэт.

— Нет их здесь. Ушли, — говорит один из тех, кто вышел из дома. В руках у каждого по автомату, и я понимаю, что они далеко не игрушечные. Я никогда не видела оружия, до сегодняшнего дня. Инстинктивно хватаюсь за свой карман, нащупывая маячок, который мне дал Гена. Геннадий умный, он все поймет и спасет нас.

— Обшарьте здесь всё. А потом каждый дом этого поселка. Найдите мне её.

— Вперед, — слышу над ухом едва уловимый шепот.

И мы на полусогнутых ногах передвигаемся по соседнему участку, пока головорезы обшаривают участок и баню Демьяна. Нога нещадно болит, и я с трудом на неё наступаю, но стараюсь выдержать темп, который задает Герман. Если я сдамся, то и Германа подставлю, он меня одну не бросит. Не помню, сколько участков мы обошли, но точно уже находимся на две или три улицы от дома, из которого сбежали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Куда нам? — перед нами две дороги.

— Вот в тот дом с синей крышей, — говорит Герман, озираясь по сторонам. — Сейчас побежим очень быстро, поняла? Не оглядывайся.

Я киваю с замиранием в сердце, мысленно малююсь Богу, чтобы дал силы на этот марш-бросок, боль невыносимая, делаю пару глубоких вдохов, и мы срываемся. Вдалеке я слышу гул машин, они все ближе и ближе, но я бегу, боясь оглянуться. Герман буквально тащит меня за собой вперед, тянет за руку, не позволяя сбиться с темпа и сбавить скорость. Добегаем до нужного дома и открываем незапертые ворота.

А потом падаем оба на землю на четвереньки, отдышаться. В таком положении нас застают двое парней, вышедших из дома.

— Гера, Елизавета Сергеевна, что вы здесь делаете?

— Нас нашли, — говорит Герман.

— Уходим. Елизавета Сергеевна, в машину, — командует один из них, и Герман кивает мне, когда я вопросительно бросаю на него взгляд. — Герман, на пару слов в дом.

Ребята скрываются, а я остаюсь одна в машине посреди ночи. За воротами тишина и нет света фар, но от этого не легче, наоборот, фантазия рисует в голове самые ужасные сценарии.

— Поехали, — за руль садится один из тех, к кому мы прибежали. Внешне он крупнее Германа, но с ним я не ощущаю себя в безопасности. На правой руке от плеча до локтя татуировка в виде дракона, голова выбрита наголо, и мне страшно от этого вида. Он заводит машину, и она трогается.

— Подожди, — кричу я, — а Герман? — смотрю в заднее стекло на дом, но дверь не открывается, и никто не выходит.

— Шеф сказал ему ждать его здесь. Геннадий Юрьевич уже едет, — спокойно отвечает этот, не снижая скорости.

— А мы куда?

— В другое безопасное место. Пригнитесь, Елизавета Сергеевна, чтобы вас не было видно.

И я послушно ложусь на заднее сидение. Я не вижу дороги, которой меня везут в это «безопасное место». И не верю я этому парню, не мог Герман меня бросить. Он бы точно вышел попрощаться. Что с ним там? Мы останавливаемся, и я привстаю, замечаю, что заехали на АЗС.

— Сейчас заправимся и поедем дальше.

Он покидает машину, ставит в бензобак пистолет и уходит. Проходит несколько минут, парень выходит, но не спешит ко мне, курит в сторонке. Смотрю на колонку и вижу, что она не работает. Бензин не льется в бак, тогда зачем мы здесь стоим?