Хочу открыть дверь и выйти, но бросив взгляд на дверь, осознаю, что ручек нет, машина заблокирована, и я не могу из неё выбраться. Парень подходит к машине, но останавливается в десяти шагах. Мы смотрим друг на друга сквозь лобовое стекло, и все становится ясно. И нет в его взгляде сожаления и раскаяния. Он предатель, я слишком поздно это поняла. Хотя, что я могла сделать? Мне с таким бугаем не справится.

Краем глаза замечаю, как на заправку въезжают три машины и останавливаются недалеко от нас. Я вижу, как крепкие ребята покидают свои автомобили и встают в стойку ожидания очередного приказа. Закрываю глаза от страха. Водительская дверь открывается и за руль присаживается мужчина в строгом костюме.

— И снова здравствуйте, Елизавета Сергеевна, — ехидно улыбаясь, смотрит на меня сквозь зеркало заднего вида.

— Здравствуй, Семен.

Уехав от Абашева, я долго бродил по маминой квартире, не находя себе место. За что она так с собой? Почему не осмелилась уйти, ведь знала, что Камиль защитит, не оставит. Почему всю жизнь терпела? Вопросы эти задавал в пустоту, сидя на полу на кухне, не ожидая ответа. Не расскажет она, с собой забрала все тайны.

— Почему ты, родная, не написала для меня письма, в котором рассказала бы всё?

Я перевернул всю квартиру вверх дном, но кроме того дневника, ничего больше не нашёл. Прилёг на диван в гостиной, долго думая о том, какой бы была моя жизнь, если бы меня воспитывали мои родные родители. Каким бы я был, если бы рос в настоящей любящей семье, а не в её подобии, где во главе угла власть и деньги? После смерти мамы, я очень изменился, и сейчас мне за это стыдно. Тогда авторитет и влияние отца очень сильно давили на меня, он стал моим кумиром, неосознанно. Мне нравилось, как он ведет бизнес, как людишки пресмыкаются перед ним, как в рот заглядывают, я желал такого же. И я это делал. Я был безжалостным и беспринципным гадом. Мужики меня боялись, бабы мечтали попасть в мою постель. Но я никогда не брал себе девочку из своего клуба, трахал шлюх только со стороны. Пока не появилась Ева. Её я захотел сразу, как только увидел на просмотре. Такого дикого желания я не испытывал никогда. И я решил, что она будет моей. Я давил на неё, загонял в угол, подводя только к одному решению — я единственный, кто её спасет. Только эта рыжая бестия упорно не сдавалась мне, даже сбежала, пока я был в командировке. А когда я её нашел, было уже поздно. Её глаза изменились, она полюбила другого. Он не принял её, когда узнал, что она стриптизерша, и я ухватился за этот шанс. И опять мимо. Стоило ей увидеть его снова, как любовь в её душе разгорелась с новой силой, и тогда мне захотелось хотя бы раз ощутить, что такое быть любимым. Быть не вторым, а единственным. Еве удалось открыть мне глаза на себя, я понял, что не так живу. Не те приоритеты мною движут. Не о таких мужиках мечтают нормальные девчонки, а другой я не хочу. Бляди мне надоели. Ева ушла, но появилась Лиза. Я вообще не рассматривал её, как женщину, когда принимал на работу. Она открывалась для меня постепенно. Первоклассный профессионал, надежный друг, милая девушка. Её день рождения стал для меня открытием, наш спонтанный секс на моем рабочем столе сбил все мои принципы и правила. И я кайфанул от этого. Я был не против еще пару раз покувыркаться с нею. Но на следующий день, отыскав её на кладбище у могил родителей, я понял, какой идиот. Она легла под меня не из — за того, что я богатый владелец клуба, а просто от того, что захотелось теплоты, она увидела во мне мужика, просто мужика. В моем сердце постепенно зарождались новые чувства, основанные не на страсти и желании обладания любой ценой, а на доверии и взаимной симпатии. Всю глубину чувств к Лизе я осознал, когда чуть не потерял её. На моих глазах она перевернулась на байке, лежала посреди гоночной трассы без признаков жизни, и именно в этот момент я понял, что готов отдать за неё свою собственную жизнь. Черт, как же я скучаю. Думая о Лизе, я не замечаю, как засыпаю с улыбкой на лице. Трель непрекращающегося звонка телефона выдергивает меня из прекрасного сна, где мы вдвоем, держась за руки, прогуливаемся по берегу океана. С закрытыми глазами я дотягиваюсь до тумбочки.

— Камаев, — отвечаю я, пытаясь понять, сколько сейчас времени. Раннее утро, судя по тому, что я вижу в окно.

— Лизу увезли.

— Как увезли? — подпрыгиваю с дивана. — Геннадий, ты что несёшь? — бегу в ванную, чтобы умыться холодной водой, так как спал, наверное, от силы час или около того.

— До ребят дозвониться не могу, но маячок, который я ей дал, движется по проселочной дороге в сторону основной трассы.

— Сбрось мне координаты, — хватаю ключи от машины и выхожу из квартиры. Лифт не жду, мчусь по лестнице вниз.

— На твоем телефоне я установил приложение, открой его и увидишь всё сам. Красная точка на экране — это Лиза.

— Предусмотрительный ты гад, Гейнц, — загружаю приложение, как только сажусь за руль, всматриваюсь в картинку. — Машина одна?

— Да, одна. Направляется в сторону города.

— Как они нашли её? — устанавливаю телефон на панели так, чтобы видеть следование автомобиля.

— Предполагаю, что в моих рядах завелась крыса.

— Жаль, — завожу машину и срываюсь с места. — Поэтому ты Лизе дал маячок?

— Именно. Я никому не доверяю и предпочитаю всегда иметь несколько вариантов защиты своих клиентов, сбои бывают даже в самых безупречных планах.

— Ты где сейчас?

— Подъезжаю к поселку, мне Герман позвонил, когда Лиза что — то искала в своей комнате, сказал, что их обнаружили, и они уходят. По плану им нужно было добраться до машины и уехать старой дорогой, о которой знают только местные, её нет на карте. Но через полчаса я дозвониться до него не смог, парни тоже не отвечали, а маячок Лизы начал движение совсем по другой дороге. Герману запрещено выезжать на неё.

— Значит, это не он, — нагло сигналю впереди едущим машинам, моргаю фарами, чтобы перестроились на другую полосу и пропустили.

— Именно.

— Мне нужно, чтобы ты поехал следом за этой машиной, чтобы у них не было шанса на отступление. Развернуться они не должны.

— Хочешь прижать их с обеих сторон?

— Да. Я еду на встречу, ты подпираешь сзади.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Понял. Отключаюсь.