– Вот радость! – воскликнул я.

Борис кашлянул.

– Иван Павлович, простите, что лезу не в свое дело, но мне думается, вам надо это знать.

– Если речь идет о господине Безумном, то не желаю слышать о нем никакой информации, – отрезал я. – Никогда!

– Иван Павлович, дело важное, – продолжал помощник.

– Нет, – остановил я его. – Как говорят, гость за порог – хозяину радость. Надеюсь, Фред оказался в доме, который никогда не затопит, не вспыхнет пожаром и не развалится от землетрясения. Меньше всего хочу видеть его вновь на пороге своей квартиры пострадавшим еще от какого-нибудь катаклизма.

Однако Борис проявил несвойственную ему настойчивость:

– Фред просил передать вам…

– Если он изъявил желание с вашей помощью вручить мне в благодарность за приют алмаз весом в пять килограммов, то выкиньте камень на помойку, – приказал я, шутливо по форме, но очень серьезно по существу. – Все, имя Фреда более в моем присутствии не произносите.

– Хорошо, – сдался Борис.

– Вот и отлично! – повеселел я.

В районе полуночи я лег в кровать и попытался заснуть. Но сон никак не хотел прилетать, в моей голове клубились разные мысли.

Настоящий отец Дионисий, в миру Игорь Семенович Сидоров, решивший посвятить свою жизнь Богу и из-за этого порвавший отношения с родителями, погиб в автокатастрофе. Вместе с ним ушла из жизни добрая монашка, которая помогла батюшке в пути. Из пассажиров этой машины в живых остались маленькая девочка и Валерий Тарасов, местный житель, взявшийся подвезти нового батюшку с семьей в Бойск. Сельский механизатор при ДТП не пострадал, во всяком случае внешних ран не имел. Но на самом деле у него в голове образовалась гематома, из-за которой он вскоре скончался. В другом автомобиле погибли трое музыкантов «Ронди Кар», чудом остался жив Никита Слонов, который по просьбе отца Дионисия отправился к матушке Ирине, прихватив младенца. А дальше начинается прямо фильм ужасов.

Вместо того чтобы немедленно обратиться в милицию, матушка Ирина, позвав на помощь Филиппа Петровича Ветрова и Марфу Горкину, бежит к Ведьминому повороту. Троица находит на месте происшествия гору трупов и ведет себя еще более странно. Вообще-то их действия называются сокрытием следов ДТП. А на обратном пути они видят на окраине Бойска живого и вроде невредимого, но странно себя ведущего Валерия. Тарасов не помнит, что с ним случилось.

И что происходило потом? Фальшивый отец Дионисий не начал сразу служить. Он просто не может этого делать, потому что не умеет. Матушка Ирина объявляет всем, что присланный на замену ее покойному мужу батюшка заболел. И две недели натаскивает Слонова, учит его, как себя вести. Для этого покупает литературу для тех, кто только-только пришел к вере. Конечно, кое-что Никита мог помнить, он же пел в церковном хоре, но, думаю, свою первую литургию новоиспеченный «священник» служил, как попугай, вызубрив текст наизусть. Интересно, почему прихожане не поняли, что новый священник просто ряженый?

После аварии Никита находился в состоянии стресса, поэтому помчался в Бойск, держа в руках новорожденную Катю, не подумав о деньгах. Добыча осталась в автомобиле. Машину столкнули в карьер вместе с богатством?

И последнее. Помните мальчика, которого Валерий Тарасов подобрал на шоссе? Похоже, это был Максим Брякин. Почему никто из участников тех событий не рассказал Лизе о смерти сына? И куда делся его труп? Его тоже зарыли в лесу? Или скинули в карьер?

Я вздохнул и в очередной раз повернулся с боку на бок.

– Не спится, Ванечка? – спросил нежный голос. – Включить колыбельную?

Я сел.

– Кто здесь?

Ответа не последовало. Мне стало не по себе.

Встав, я заглянул под кровать и позвал:

– Демьянка! Демьянка!

Собаки в укрытии не было, и я принялся обыскивать комнату. Потряс занавеску, открыл тумбочку… Никого! Я схожу с ума?

– Ванечка, ложись, – нежно попросил голос.

– Спасибо, – ответил я. – Ты кто?

– Давай спою тебе песенку, – предложила незнакомка.

– Ты кто? – повторил я.

– Я забочусь о тебе, – прозвучало в ответ. – Давай спою…

В комнате тихо зазвучала музыка, и ангельское сопрано стало выводить песню на итальянском языке. Я зевнул и лег.

– Хочешь, убаюкаю? – шепнул голос.

– М-м-м… – протянул я.

Матрас слегка продавился, я умостился в образовавшейся впадине и увидел прекрасный луг с полевыми цветами. Босые ноги ощутили мягкую траву, в нос проник аромат свежескошенной травы, над ухом запели птицы. «Какое замечательное лето, – подумал я, – воздух, как фруктовый чай, его хочется пить».

– Му-у… – замычала вдалеке корова, – му-у… Иван Павлович, вы как себя чувствуете?

– Замечательно, – ответил я. Вздрогнул и открыл глаза.

Передо мной стоял Борис.

– Иван Павлович, вы заболели? – озабоченно поинтересовался помощник. – Уже одиннадцать, а вы все спите.

– Вчера допоздна засиделся, – попытался оправдаться я. – Спасибо, что разбудили. Сделайте омлет на завтрак, пожалуйста. Минут через двадцать приду поесть.

Секретарь быстро покинул комнату.

Я решил сесть, но не смог – тело не оторвалось от матраса. Я предпринял новую попытку подняться. Наконец сообразил: ноги и руки не двигаются. Более того, в процессе сна моя голова сползла с подушки на матрас и сейчас тоже не может от него оторваться. Я сделал судорожный вдох, собрал все силы, рванулся вверх и – не сдвинулся с места. Меня парализовало! Ни одна конечность более мне не повиновалась, туловище оцепенело. Мне стало по-настоящему страшно. Я лежал на спине и не мог не то что сесть, а даже перекатиться на бок.

– Борис! – закричал я. – Борис!

Секретарь не явился на зов. Наверное, он гремел посудой на кухне и не слышал моего вопля.

Меня охватила паника. Чтобы не впасть в бабью истерику, я медленно сделал вдох-выдох и сказал себе: «Ваня, спокойно. Борис подождет тебя минут пятнадцать, потом забеспокоится, вновь зайдет в спальню и… И что дальше? Вызовет «Скорую»? У меня случился инсульт?»

Паническая атака снова замаячила на горизонте. Сбережений у меня не так уж много. Месяца два-три я смогу продержаться на этом запасе. Но что делать далее? Борис хороший человек, но ему надо есть-пить-одеваться. Он уйдет работать к другому человеку. А я? Куда отправят меня, не способного даже пошевелиться? Впервые в жизни мне в голову пришла мысль: «Да, холостяк живет, как хочет, никаких надоедливых детей, крикливой жены у него нет. Но в случае болезни он оказывается с бедой один на один. От кого ему ждать помощи?»

– Борис! – заорал я. – Борис! Сюда! Скорей!