Данный указ относился только к проходящим службу в армии. Петр подозревал, что коснись он и чиновников, то очень скоро в их рядах образуется некомплект. Впрочем, дабы избежать дискриминации, было объявлено о том, что изменения последуют и в этой направленности. Император сначала хотел сделать гражданскую службу достаточно популярной, для чего нужно было решить вопрос по денежному содержанию чиновников. Решение вопроса по их жалованию планировалось рассмотреть на следующий год, чтобы не сваливать все в одну кучу. Опять же, перспективы виделись все еще смутно.

Не стоило забывать и о флоте. Его положение было просто плачевным. За время царствования Петра не было заложено ни одного корабля. На верфях только достраивались заложенные еще при деде и при Екатерине. Из всего флота боеспособными оставалась меньше трети кораблей, еще какая‑то часть могла считаться таковой весьма условно. Последние корабли могли использоваться только в тихую погоду и на небольшом удалении от берега. Остальные представляли собой наполовину сгнивший хлам. Общая задолженность флоту на содержание и жалование составляла целых полтора миллиона.

Конечно можно было на примере той же Австрии отказаться от столь дорогой игрушки, как боевые корабли. Но сенат решил иначе. Впрочем, Петр то же поддержал это решение. Довольно обширное побережье Балтийского моря оказавшееся в руках России и ее интересы требовали иметь боеспособный флот, с которым бы считалась та же Швеция, мир с которой оставался шатким.

В связи с этим, возобновилась строительная программа флота. Проводилась ревизия старых судов на предмет ввода их в строй. В настоящий момент были в Кронштадте был заложен один линейный корабль, в Архангельске два фрегата, которые были куда дешевле первого. При их строительстве было решено максимально использовать часть оснастки судов пришедших в негодность, все же она составляла до трети от общей стоимости кораблей. При таком подходе, экономия доходила до пятнадцати процентов.

Активно заготавливался лес. Петр не был готов строить корабли из сырого дерева. Срок службы таких судов был в два раза меньше, а отсюда и явные потери казны. Разумеется перспектива получалась довольно дальней, но лучше уж так.

Все корабли способные к плаванию, стали регулярно выходить в море. Систематически проводились маневры, с целью обучения личного состава и повышения их боеспособности. Адмиралтейству предписывалось как можно большее время держать флот в море, в целях наработки опыта кораблевождения. Даже в отсутствии воинских учений, было решено предпринимать частые морские походы.

Кроме этого, на обоих верфях заложили сразу десять торговых судов. Была составлена программа дальнейшего строительства. Петру пришлась не по нраву зависимость морской торговли от иностранцев. Российский торговый флот был слишком малочисленным. Купцы не стремились к заморской торговле, предпочитая совершать сделки на своем берегу. Даже запрет на торговые операции иностранными капитанами не мог этому помешать. Представители торгового сословия находили самые различные лазейки, вплоть до фиктивных договоров о фрахте, в результате чего морская торговля опять фактически оказывалась в руках иноземцев.

Постройкой торговых кораблей Петр хотел убить сразу трех зайцев. Во–первых, это была несомненная прибыль для казны при ведении внешней торговли. Во–вторых, экипажи кораблей пришедших практически в негодность, получали возможность практики кораблевождения, а так же отрабатывали свое жалование и содержание. И наконец в–третьих, в случае начала военных действий эти суда в кротчайшее время могли быть перевооружены и войти в состав флота как фрегаты. Именно с учетом этого они и проектировались.

Огромная казалось бы сумма, таяла на глазах. Кроме военной и морской реформ, имелись и другие траты. В значительной мере увеличилось финансирование Академии наук. Как результат, это заведение едва ли не пережило новое рождение. В ее стенах появились еще несколько видных ученых современности, такие как например шотландский математик Джеймс Стирлинг,[16]ученик Ньютона.

Около четырехсот тысяч было отведено на организацию Северной экспедиции, под руководством Витуса Беренга. Планировалось изучить не только северное побережье и постараться найти проход к дальневосточным землям через студеный океан, но и изучить север в целом. Была поставлена целью и обнаружение побережья Америки.

Щедро выделялись средства на изыскания Нартова и Батищева, с устройством ремесленных училищ. Началось строительство махина–строительного завода, и опять же с приписанным к нему ремесленным училищем. Изготавливались станки. Это дело оказалось насколько затратным, настолько же и медленным. Станки выходили в буквальном смысле ручной работы и в штучных экземплярах.

При строительстве новых предприятий, Петр решил отойти от прежней практики, когда они строились на берегах рек, да еще и с подбором удобного места для возведения плотины. Теперь для запуска завода достаточно было иметь небольшой пруд, где устанавливались водяные колеса. Вода на них подавалась посредством английской огненной махины. Этот огромный насос качал воду все из того же пруда, а потом в него же ее и сбрасывал, только предварительно падающая вода приводила в движение приводные колеса.

Именно по такому принципу был построен новый канатный завод. Батищев не обманул ожиданий Петра, сумев добиться повышения производительности не в пять, а в десять раз. Правда не обошлось и без трат. Огненные махины требовали топлива и их использование грозило вырубкой больших лесных угодий.

Выходом из данной ситуации мог быть уголь, обладавший куда большей производительностью. Уже была налажена поставка топлива с единственного угольного рудника под Тулой. Но расстояние все же слишком велико. Год назад Петр объявил о предоставлении премии тому, кто обнаружит залежи угля в Новгородской или Ингерманландской губерниях. И результат не заставил себя долго ждать.

Крепостной Козьмин Иван Платонович обнаружил залежи угля в Валдайских горах. Мало того, получив награду, предприимчивый мужик решил сам же и начать разработку месторождения и организовать поставки в столицу. Петр отнесся к этому с пониманием и даже приписал к будущему руднику довольно большое село с государственными крестьянами.

Кроме этого, Козьмину было дозволено получить кредит в государственном банке. На свою тысячу он еще долго раскачивался бы, а поставку топлива нужно было организовать в кратчайшие сроки. Неподалеку от Санкт–Петербурга уже закладывался еще один канатный завод, планировалось строительство еще целого ряда предприятий, без строгой привязки к рекам и плотинам на них.

Однако, если Козьмин рассчитывал, что станет обычным в российском понимании промышленником, то он ошибался. Крестьяне не могли покинуть шахту и должны были работать на добыче угля, но при этом сам Козьмин обязан был им платить за работу. Эдакий гибрид между наемными рабочими и приписными.

Петр понимал, что необходимо решать вопрос с крепостничеством. Подобное положение дел, как и рабство, тормозило развитие страны. И потом, подневольный труд, он и есть подневольный. Император был убежден, что если люди будут заинтересованы в своем труде, то есть работать на себя, то отдача будет куда выше, а от того польза и государству в целом. Вот и пробовал самые различные варианты.