Эти два месяца, когда у нас начались практические занятия, дались мне очень тяжело. На них я старался показывать результаты как можно выше, но все равно получалось хуже всех. И беда, конечно, была в блокировке внутреннего резерва. Помимо того, что я занимался магией на занятиях, я еще дома работал до потери сознания. Всей ситуацией в этом вопросе я не владел, но получалось, что границы «моей дыры», как я называл ту область, через которую черпал энергию, раздвигались только при сильном напряжении. Плюс еще я дома занимался превращением моего жилища в крепость. Вот здесь мои успехи были более ощутимы. Я окутал дом множеством плетений, причем некоторые, нарисованные очень тонкими линиями, я умудрился вставить в середину бревна. Декан на одном занятии сказал, что мастера магического конструирования могут вплетать заклинания вглубь предмета. Вот только в этом случае применяются другие формулы для расчета, поэтому я его принялся доставать, чтобы он мне их показал. Давать их нам должны на пятом курсе, но далеко не всем, а, как я понял, тем, кто давал клятву служения императору или империи. В конце концов, он дал мне доступ в ту часть библиотеки, где они хранились. Я даже не ожидал такого подарка.

Кроме этих формул, которые, кстати, были не намного сложнее, я почерпнул там и другую информацию. В частности, защитное плетение от магических воздействий, которое применяется исключительно к деревянным домам. Оно сложное, рисуется очень тонкими линиями, и такие плетения можно соединять между собой. Поэтому все стены моего жилища, и крыша в том числе, были окутаны ими.

Но присутствовал в этом мире огромнейший минус! Я узнал, почему во всех магических изделиях применяются накопители: здешние маги просто не знали компактного плетения магической фокусировки. В моем мире магические изделия, где применялись накопители, считали простыми поделками. В более сложных применялось специальное плетение, которое как-то вытаскивало энергию из магических потоков, концентрируя ее в определенном месте. А здесь в этих местах устанавливался накопитель. Я тоже этого заклинания не знал, так как оно применяется, как правило, в артефакторике, которой я в своем мире заниматься не хотел. Маги усиленно работали над этой проблемой, особенно после того, как им удалось создать «Уловитель маны», как назвали большое, если не сказать огромное, плетение, выполняющее функцию концентрации энергии. В воздушных портах оно применялось для подзарядки накопителей дирижаблей. Кстати, создавалось оно не одним магом, а минимум тройкой, но для получения отличного качества необходимо хотя бы шестеро. Мне же из-за этого пришлось купить несколько кристаллов среднего качества — благо, деньги я зарабатывал более-менее нормальные, так как у меня появилось четыре клиента, которые желали, чтобы обслуживал их только я. Плюс присутствовал еще один охранный контур, простенький, но я специально сделал два: первый на виду, а второй внедрил внутрь стены. Хороший маг увидит оба плетения, но такие, как правило, в криминал не идут.

Сегодня у нас последний день учебы, затем два дня отдыха и праздник встречи нового года в ночь на третий день. В моем родном мире ничего такого не было, а здесь принято встречать новый год. Почему его празднуют в середине зимы, я так и не понял, но все говорят, что это весело. Кстати, в это время его празднуют в России, европейских странах и странах Северной Америки. В остальных государствах — в другое время. А вот через три дня после него у нас начинается практика. Разбили нас на группы по десять человек: пять с боевого факультета, два целителя, два артефактора и один природный маг. Составляли, естественно, по основному факультету. Я даже не стал выяснять, кто там у нас — как только узнал, что я с простолюдинами, так перестал интересоваться: главное, Голицын со своими дружками не со мной. Поинтересовался еще местом практики — Тунгусский заповедник. Как услышал из разговоров, это самое плохое место из всех возможных.

За эту неделю мне необходимо купить хоть какое-то оружие, так как надежда на то, что смогу найти свои серпы, угасла. Я специально ходил по лавкам, магазинам, кузням, высматривая его, а иногда и спрашивая, но все мои труды оказались тщетны.

Вот и сейчас я сразу же направился к одному кузнецу, у которого видел неплохие короткие мечи, весящие почти как мое любимое оружие. Уже за воротами увидел карету с гербом Голициных и стоящую возле нее знакомую девушку. Она заприметила меня, но ничего не сказала, только долго смотрела мне вслед, так как я чувствовал ее взгляд, пока не скрылся за углом. Людмила с Екатериной меня просветили по поводу того, что девушка, с которой произошел случай в дирижабле, приходится родной сестрой ученику, с которым я дрался на дуэли. Вот при следующей нашей, как бы случайной, встрече я ей и высказал все. После того случая она от меня отстала, но периодически я ее все равно видел.

— Здравствуйте, Петр Ильич, — войдя в кузню, поздоровался я с кузнецом. — Я три недели назад видел у вас мечи длиной сантиметров шестьдесят — если припомните, я их рассматривал.

— Как же, помню, помню, — кивнул он. — Продал я их, но ты можешь прийти завтра — как раз будет готова похожая пара.

— Я приду, — пообещал ему и направился к одной знакомой девочке.

Меня уже просветили, что в этот зимний праздник принято дарить подарки детям. Вот я и приготовил его для Алины, собственноручно делал. Когда подходил к дому, почувствовал сзади знакомое предвкушение. Насколько же яркие эмоции испытывает младшая дочь Любовь Игоревны — мне просто очень приятно их ощущать. Вот этот приятный комок приблизился, и… развернувшись, я схватил девочку в охапку.

— Я все равно тебя когда-то поймаю! Вот! — тут же услышал я ее звонкий голос.

На улице зима, морозец градусов пять ниже нуля. Алина, одетая в шубку и меховую шапку, попыталась, как всегда, за меня ухватиться, но помешали варежки. Я достал небольшую металлическую пластинку, на которой была выгравирована смешная девочка, и надел ей на шею.

— Держи подарок. Это лечебный амулет, так что не будешь теперь бегать летом со сбитыми коленками и ссадинами.

Да, Алина была егозой и очень непоседливым ребенком, а летом постоянно ходила в синяках, ссадинах, каких-то порезах. Поэтому, узнав про новогодние подарки детям, я сразу понял, что надо подарить девочке.

— Мама! — закричала она мне в ухо так, что я чуть не оглох. — А Раэш мне амулет подарил!

Подошедшая Любовь Игоревна поблагодарила и хотела было заикнуться, что это дорого, но я быстро убедил ее в обратном. Медальон самый простой, накопитель тоже из недорогих, а плетение обыкновенное лечебное. Девочка, увидев во дворе свою сестру, побежала хвастаться, а мы с ее матерью немного поговорили. Во время разговора я сказал ей, куда лечу на практику.

— Куда? — с каким-то страхом на лице переспросила она. — В Тунгусский заповедник? — и каким-то упавшим голосом продолжила: — Мой муж там пропал. Что-то он там нашел, заикнулся о каком-то открытии, но ничего конкретного не сообщил. Он просил, чтобы я никому ничего не говорила, и я выполнила его просьбу. Все знали, что он любил исследовать малоизученные территории, поэтому, когда спустя год не вернулся, его посчитали погибшим. Я не хочу, чтобы с тобой что-то произошло, Алинка очень привязалась к тебе, ты ей вместо старшего брата стал.