— Да и черт с ним! — в гневе воскликнул Прокофьев. — Деньги со счетов предприятия переведены в оффшоры, а скоро к ним прибавится доход от продажи оборудования. Вот тогда и посмотрим, кто из нас кого кинет.

Федор спохватился и запоздало прикрыл рот ладонью. Обвел взглядом помещение.

Опасливо выглянул в коридор: секретарша весело болтала с подругой по телефону и красила ногти. Посетителей не было.

— Уф… — выдохнул Прокофьев.

Вернулся в кресло и прикрыл за собой дверь. Достал сотовый и набрал номер знакомого из налоговой инспекции.

— Пришел конец твоей власти, Виктор Васильевич, — прошипел он, дожидаясь ответа. — Жаль, что я не увижу, как тебя обвинят в уклонении от налогов. Слишком занят буду, проматывая капитал фирмы…

Чтобы возродить бизнес и доказать свою невиновность, господину Губанову пришлось продать имущество за рубежом и вернуться на Родину. Долгий судебный процесс требовал вложений: моральных и материальных.

Вера, сердобольная тетушка, отправилась в аэропорт, встречать племянника. Она пробежалась взглядом по информационному экрану и проследовала к нужному выходу. Скромно пристроилась в уголке и трепетно прижала к груди сумочку.

Тысячи людей нервно сновали по залу ожидания. Одни радостно переговаривались, другие возбужденно оглядывались по сторонам, третьи пытались успокоить зареванных детей. Особенная атмосфера аэропорта навевала легкую меланхолию. В воздухе витал запах томительного предвкушения.

Металлический голос диктора раздался по радио. Вера встрепенулась и полезла в сумочку за телефоном. Набрала номер Виктора и договорилась о встрече.

Племянник и Варенька появились спустя полчаса. Вера шумно вздохнула и поспешила к ним.

Она стиснула долгожданных родственников в объятиях и запричитала:

— Как же я по вас соскучилась. Дорогие мои, любимые…

Виктор, несмотря на подавленное состояние, тепло обнял тетушку и поцеловал ее в пухлую щечку.

— Я тоже рад встрече.

Варенька стояла смирно и удивленно смотрела на приветливую пожилую барыню.

— Доченька, это твоя бабушка, — представил Виктор Веру. — Ты ее не помнишь?

Малышка отрицательно мотнула головой — разговаривать при незнакомцах она все еще стеснялась.

Вера нагнулась, прижала девочку к необъятной груди и чмокнула в макушку.

— Ничего, привыкнет. Дай-ка мне посмотреть на тебя, деточка…

Бабушка осмотрела внучку со всех сторон, потрепала за пухлую щечку.

— Налилась, как молодильное яблочко. Загляденье просто!

Виктор довольно улыбнулся и подтвердил:

— Да, Варенька хорошо кушает, крепко спит и любит бывать на свежем воздухе.

Не выпуская внучку из объятий, Вера перевела взгляд на племянника и попеняла:

— Почему же ты так поздно сообщил о приезде и не попросил меня подготовить особняк? Или ты уже подобрал новую экономку?

По скульптурному лицу Виктора пробежала тень. В его васильковых глазах мелькнула печаль.

— Я не вернусь в этот дом.

Вера непонимающе моргнула и возмутилась:

— Как же так?! Ведь ты строил его для своей семьи. Вложил в него всю душу.

— Семьи не получилось, — мрачно заметил Виктор. — Не хочу, чтобы над нами довлел призрак Ели.

— Я понимаю, — пролепетала Вера. — Тебе было бы тяжело туда вернуться

Она притянула племянника к себе и похлопала по плечу. Прослезилась и шмыгнула носом.

— Как жаль… Где же вы будете жить?

Виктор отстранился от тетушки и сдавленно ответил:

— Я снял небольшую квартиру в центре. Для нашей маленькой компании — в самый раз.

Издав досадливый звук, Вера внимательно присмотрелась к племяннику.

— А что теперь станет с особняком?

Виктор неуверенно пожал плечами.

— Выставлю на продажу. Если не найдется толстосум, готовый купить его, то буду сдавать в аренду. А ценности и антиквариат продам — к чему дорожить рухлядью?

Вера вскрикнула, как клейменая лошадь.

— Не может быть?! Ты пустишь с молотка все, что копил долгие годы?

Виктор обреченно опустил голову и поморщился.

— Пусть так. Боюсь, мне не отмыть особняк от той грязи, которой облила его Еля.

Он ласково посмотрел на дочь, коснулся пальцем ее вздернутого носика.

— Ничего справимся. И все же было бы хорошо, если в особняке поселились порядочные люди. Еще лучше — настоящая семья: с детьми, домашними любимцами. Маленькими и большими радостями.

Тем же вечером, вернувшись от племянника, Вера поведала подругам о продаже особняка Губановых. Поздний ужин опять превратился в семейный совет.

— Вот так да! — не удержалась от замечания Изольда. — Самый видный холостяк страны погряз в судебных разбирательствах, а теперь еще и распродает имущество. Ничему его жизнь не учит.

Вера согласно покивала.

— И не говори, над моим племянничком словно злой рок навис. Стоит вынырнуть из болотной трясины, как его вновь затягивает по самые уши.

Дарья задумчиво обвела пальчиком золотую окантовку на фарфоровом блюде и, глядя на недоеденный кусок форели, пролепетала:

— Как жаль, что этот прекрасный дом сменит хозяина. Но я могу понять, отчего Виктор не хочет в него возвращаться. С особняком связано слишком много воспоминаний.

Тревожные мысли нисколько не повлияли на аппетит Веры. Она подложила себе новую порцию салата и щедро приправила его сметанным соусом.

— Больше всего я переживаю за предметы искусства, собранные в особняке. Виктор объездил полмира, собирая свою коллекцию. А теперь все это достанется неизвестно кому.

Дарья горестно вздохнула и посетовала:

— Насколько я могу судить, приобрести особняк Губановых вместе со всем содержимым позволит себе не каждый. Даже среди зажиточных семей найдется мало истинных ценителей искусства. Таких, как Виктор.

Увлеченно жуя, Вера согласилась:

— Племянник готовится к тому, что коллекцию придется выставить на аукцион.

Машенька, доела фруктовый салат и сидела как мышонок в норке, с азартом наблюдая за мамой и бабушками. Не в меру любознательная, она уловила непривычное слово и попробовала повторить:

— Аук… ти… что это?

— Аукцион, — повторила для девочки Изольда, — публичная продажа имущества. Один наш знакомый будет искать покупателей на картины, статуи и другие ценные вещи.

Машенька задумалась и, подражая взрослым, скрестила на груди ручки.

— В том, доме, где мы с мамой и бабушкой Верой жили раньше, я видела очень красивый рисунок. На нем изображены две девочки — совсем как мы с Варенькой, а нарядная дама — похожа на тебя, мама.