– Что она делает? – Майлз встал с места. Я заставила его снова сесть.

– Пусть идет, – сказала я. – Она еще вернется.

И конечно же, спустя десять минут Селия вновь появилась в зале, с еще более красными и припухшими глазами, чем прежде. Она села в самом конце нижнего ряда и уставилась на свои руки. Она казалась… сломленной. Словно безумная сука в ней наконец окочурилась и осталась одна лишь раковина. Джун права. Мне нужно поговорить с ней.

После игры Селия попробовала пройти по одному из задних коридоров.

Я не думала, что мне будет трудно остановить ее. Два слова, она обернется и набросится на меня. Но когда я распахнула двери и выкрикнула ее имя, она посмотрела на меня через плечо широко распахнутыми глазами, словно это она боялась, что я убью ее.

И тогда Селия побежала.

Я преследовала ее. Похоже, чирлидеры имеют свои преимущества – она была в лучшей форме, чем я. Но я знала, куда она направляется. И когда мы столкнулись на перекрестке, Селия повернула направо, а я продолжила бежать прямо и оказалась в западной части школы. Затем спрыгнула с пандуса для инвалидов и оказалась у северо-восточного угла как раз вовремя, чтобы схватить Селию за майку. И в силу инерции бега я прижала ее к стене.

– Завязывай… бежать… – сказала я, пытаясь отдышаться. Она смотрела на меня и терла плечо, которым ударилась о кирпич.

– Я… должна… что-то спросить у тебя…

– Ну так спрашивай, – рявкнула она.

Я сделала глубокий вдох.

– МакКой. Что происходит… с МакКоем?

Глаза Селии распахнулись, потом сузились.

– Ты о чем тут толкуешь?

– Послушай, я знаю о твоей маме. Знаю о Мак Кое. Знаю, что он вызывает тебя к себе в кабинет, что он одержим тобой. Если… если он что-то с тобой делает, ты должна поставить об этом в известность кого-то из начальства.

Через долю секунды лицо Селии осветило понимание. Но потом выражение ее лица изменилось, и она обнажила зубы.

– Ничего ты не знаешь. – Она оттолкнула меня. – Убирайся с глаз моих долой. И не произноси больше при мне имя Рича Подонка МакКоя.

Она шибанула меня плечом так, что я подалась назад и чуть не упала. Хотела было опять погнаться за ней и терзать вопросами до тех пор, пока Селия не признает, что все-таки происходит что-то нехорошее, что ей нужна помощь, но я уже все поняла. Я забрала себе то, что она любила. И она никогда не будет доверять мне.

Главным смыслом января, казалось, стало превращение жизни Селии в ад. Иван и Ян заставляли ее подбирать мусор, который они бросали мимо корзин. Тео целую неделю приказывала ей чистить машины для поп-корна и хот-догов. Джетта вынуждала прыгать в бассейн в одежде, чтобы доставать кирпичи для ныряния, которые сама же Джетта бросала в бассейн, когда команда пловцов находилась в менее чем десяти футах от воды.

Селия никогда не пыталась воспротивиться, особо не сердилась и начинала лезть в бутылку, только когда я упоминала МакКоя.

К середине февраля я начала удивляться: а что, собственно, члены клуба могут иметь против Селии? Чем оправданы их выходки? Да, она сука. Да, она делала ужасные вещи людям – или, по крайней мере, мне так говорили.

Мы с Майлзом не присоединялись к остальным, но и не останавливали их, и потому мне казалось, тоже принимали участие в этих издевательствах. Когда Селия видела нас вместе, засекала наш быстрый поцелуй в зале или как мы держимся за руки, я могла поклясться, что она была готова разрыдаться.

– Они вольны поступать с ней, как хотят, – сказал однажды Майлз в конце февраля, после того как тройняшки заставили ее без тележки оттащить все воняющие рыбой полотенца в прачечную. Селия случайно уронила несколько из них в бассейн, и ей пришлось лезть за ними. Мы с Майлзом стояли, прислонившись спинами к плиточной стене. Майлз смотрел на воду с отвращением.

Селия вылезла из воды и посмотрела на Майлза.

– Отнеси их в прачечную, – велел ей он.

Селия кивнула. Майлз был единственным человеком, чьи поручения она выполняла, не ругаясь сквозь стиснутые зубы и не бросая свирепых взглядов в ответ.

– Привет, Зеленая королева! – Иван, Ян и Джетта вышли из раздевалок в купальных костюмах.

– Что вы задумали? – встревоженно спросил Майлз, взглянув на часы. – Уже шесть.

– Значит, у нас полно времени, чтобы поплавать до того, как мы закроемся. – Ян забрался на доску для ныряния.

– Mein Chef! Алекс! Вы должны пойти плафать з нами! – пропела Джетта, подплыв к бортику бассейна и глядя на нас снизу вверх.

– Да, босс, давайте! – крикнул Ян, прежде чем нырнуть.

– Нет, – сказал Майлз. – Ненавижу быть мокрым.

– Она то же самое с… – начал было Иван, но брат тут же окунул его в воду.

– Вы же знаете, я не люблю плавать, – сказал Майлз, потому что Джетта продолжала смотреть на него глазами обиженного щенка.

– Тогда дафай играть ф тфою игру. Я кого-то задумала.

Лицо Майлза озарила улыбка, но лишь на несколько секунд. Они начали играть в Двадцать вопросов по-немецки. Я не понимала, что они говорили, но не сомневалась, что Майлз намеренно тормозил игру. Когда остались только он и Джетта, он под любым предлогом избегал говорить по-английски. Я была рада, что Майлз может общаться с Джеттой по-немецки, но я оставалась вне игры в прямом и в переносном смыслах. В Майлзе был еще один человек, которого я не видела и не знала, потому что не умела говорить на его родном языке.

Когда игра закончилась – Майлзу хватило пятнадцати вопросов, чтобы дать правильный ответ, – Джетта потянулась к нему руками и пошевелила пальцами.

– Я не пойду, – опять сказал он, и Джетта, признав поражение, уплыла прочь.

– Только не говори мне, что не умеешь плавать, – сказала я.

Майлз хмыкнул:

– Конечно, умею. Если бы не умел, меня уже не было бы на этом свете. – А затем, чуть смягчив голос, рассказал: – Когда я был маленьким, отец брал меня с собой на рыбалку. Ну ты знаешь, многие сыновья любят ловить рыбу с папами; это милая сплачивающая семейная традиция, верно? Теперь совмести внимательность блохи, страдающей СДВГ, немного выпивки и большой водоем, и получишь отца, считающего забавным сбросить ребенка с лодки и смотреть, как он добирается до берега.