пальце. Я любовалась розами и задела шипы. Я не вижу ее, но чувствую. Не могли бы вы взглянуть?

Он нетерпеливо вздохнул и повернулся.

– Иди сюда, – нехотя сказал он, махнув рукой.

Я бросилась к нему и протянула руку.

– Как я уже сказала, я не вижу ее, но…

Его большая, теплая рука обхватила запястье, заставив меня ахнуть. Что в нем такого, что будоражит меня? Такое ощущение, будто я всю свою жизнь жила в оттенках серого, а теперь, в его присутствии, мир обрел цвет. Звук грома похож на чувственный рык, аромат роз стал слаще, ощущения большого пальца Доминика на моем пульсе достаточно, чтобы у меня подогнулись колени.

Я моргнула и в шоке уставилась на него.

– Это все ты, – заявила я, отдергивая руку, напрочь позабыв о своей миссии и резко ткнув юношу в грудь. – Ты заставляешь меня чувствовать это с помощью своего вампирского контроля над разумом. Готова поспорить, и прошлой ночью ты занимался этим в моих снах. Я этого не потерплю. Убирайся вон из моей головы!

С секунду он выглядел озадаченным. А потом рассмеялся.

Сначала это был странный, сдавленный звук. Словно он редко это делал. Но после смех становился все более естественным, что лишь еще больше раздражало меня.

– Что смешного? – возмутилась я.

– Ты, – сказал он, наконец остановившись. – Ты правда так думаешь? Значит, я заставлял тебя грезить обо мне с помощью своих жутких способностей? – он погрозил мне пальцами, и я едва удержалась от желания откусить один из них.

– Почему это так смешно? – ответила я вопросом на вопрос. – Ты пьешь кровь, не так ли? К тому же ты невероятно силен и, кажется, почти не стареешь.

– Да, все это правда, но многое из того, во что вы, люди, верите, просто глупости. Например, – продолжил он, в его взгляде читалось веселье, – нас можно увидеть в зеркалах. Мы можем входить в ваш дом без приглашения. А чеснок, который ты убрала под платье? – он протянул руку и схватил его таким быстрым движением, что я едва это почувствовала. – Прекрасно сочетается по вкусу с помидорами, которые мы привезли из Сан-Марцано.

Мои щеки вспыхнули, когда он бросил чеснок через плечо.

– Вы не особо откровенничали с момента нашего прибытия, – парировала я, – так что уж простите меня за попытку принять несколько мер предосторожности. Прошлой ночью меня бы изнасиловали, не вмешайся Герцогиня. По возможности хотелось бы избежать именно этого сценария.

Все следы веселья исчезли, Доминик наклонился ко мне со свирепым выражением лица.

– Этого никогда не случится, – заявил он таким ледяным тоном, что меня до самых костей пробрал озноб. – Пока я жив.

У меня пересохло в горле, я уставилась на него.

– Не давай обещаний, которые ты не можешь сдержать, Доминик. Мы понятия не имеем, чем закончатся Игрища и смогу ли я вообще дойти до конца.

– Мое слово – мои обязательства, и что бы здесь ни происходило, я этого не допущу.

Я медленно подалась вперед, пока наши тела не оказались в дюйме от соприкосновения.

– И как ты собираешься это сделать? Если только не возьмешь меня себе…

У виска билась жилка, пока он изучал мой рот с чем-то похожим на вожделение.

– Не могу. И не сделаю этого. Безопаснее всего тебе держаться подальше от меня.

Я не понимала, почему он так думает, но знала, что должна воспользоваться своим преимуществом, пока оно не исчезло. Он все еще хотел меня. Это было написано у него на лице.

– Что, если я предпочту быть ближе… – прошептала я.

Мое смелое заявление возымело желаемый эффект, и в его глазах вспыхнуло желание.

– Ты не знаешь, о чем просишь, Сиенна. Есть и другие, кто мог бы относиться к тебе по-доброму. Те, у кого во дворце больше друзей, чем у меня… и гораздо меньше врагов.

– А если они мне не нужны? – я прижалась к его груди и приподнялась на цыпочки, обвивая руками его шею. – Если я хочу тебя?

Его стон вызвал прилив жара к моему лону, и он зажмурился.

– Прекрати. Сейчас же прекрати это.

Забыв о плане, движимая лишь чистой потребностью, я поддалась бедрами вперед, прижимаясь к нему.

– Не могла перестать думать об этом, – прошептала я, как раз в тот момент, когда первые капли дождя упали на мои разгоряченные щеки. – О том, как ты трогаешь себя. Это из-за меня, так ведь? Тебе понравилось смотреть, как я танцую?

Одна рука обвилась вокруг меня, прижимая ближе, в то время как другая обхватила мой затылок, посылая по телу дрожь.

– Ведьма, – прохрипел он.

Мои бедра сами начали двигаться, и он напирал в ответ.

Зарычав, Доминик накрыл мои губы своими, яростно переплетая языки. Какая-то часть меня знала, что я должна бояться его клыков, но другая? Наибольшая? Хотела почувствовать, как они впиваются в мою губу.

Я сжала ноги, беспомощно прижимаясь к его твердой, как камень, длине. Каждый дюйм моей плоти горел желанием.

Ослепительная вспышка молнии окрасила мои закрытые веки красной дымкой, а следующий раскат грома сотряс землю. Мгновение спустя небеса разверзлись, и ледяной дождь хлынул как из ведра.

Доминик с ворчанием отстранился, отпуская меня и делая гигантский шаг назад.

Капли дождя стекали по его болезненно красивому лицу, но даже сквозь эту завесу я видела в его взгляде страдание наряду с неудовлетворенной потребностью.

– Держись от меня подальше, Сиенна, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – У меня нет сил сказать тебе «нет», поэтому сделай это за меня. Ради своей же безопасности держись от меня подальше.

С этими зловещими словами он развернулся и зашагал прочь, оставив меня под дождем.

Одну.

21

Доминик

После инцидента в саду прошло два дня.

Инцидент.

Я фыркнул про себя. Как будто я мог свести тот момент к одному слову. Вкус крови Сиенны, ощущение ее тела, желание, которое я не мог изгнать, что бы ни делал…

И это было далеко не самой большой проблемой.

Я обвел комнату взглядом, замечая витки дыма, мужской смех, предвкушение, что разжигало азарт в комнате.

– Ты выглядишь так, будто ожидаешь нападения, – протянул Уилл, сидевший напротив меня.

Я взглянул на него, на челюсть, что была весьма явно раздроблена и восстановлена нашими искуснейшими целителями.

– Еще бы, – сказал я, наклоняясь над игровой доской. Блицкриг был стратегической игрой, с армиями, расположенными