Дронт был ростом около метра и имел вес более пятидесяти килограммов. У него были маленькие крылья, серо-коричневые перья, лысая голова со слегка наклоненным вперед клювом, который отливал зеленым и черным. У него были мощные желтые лапы и большая круглая гузка. Летать птица не умела и передвигалась довольно медленно; с другой стороны, на острове у нее не было естественных врагов, пока там не появился человек. На изображениях того времени ее обычно рисовали в сатирической манере, почти как карикатуру: лишенные выражения глаза как маленькие пуговки на большой лысой голове, вид изумленный и глуповатый.

Первое письменное упоминание о дронте мы находим в отчете голландской экспедиции 1598 года, где говорится о птице, которая в два раза больше лебедя, однако крылья у нее как у голубя. Говорилось также, что мясо на вкус не очень и остается жестким, сколько его ни вари, но, по крайней мере, брюшко и грудку можно употреблять в пищу.

Именно так и поступили с дронтом голландские моряки: они его съели. Как бы то ни было, поймать его оказалось легко. Рассказывали, что животное даже не пыталось убежать, когда к нему приближались. Птицы были жирные, давали много мяса — трех-четырех штук хватало, чтобы накормить целую команду. О птицах писали как о неосмотрительных и беззаботных, — словно они вообще не могли себе представить, что другое существо может быть для них опасно. На рисунке 1648 года видно, как моряки преспокойно убивают огромных птиц палками. Их ждала суровая судьба: они не только стали пищей изголодавшимся голландским морякам. С человеком на острове появились другие чуждые животные: собаки, свиньи и крысы, которые боролись за территорию и пищу и опустошали гнезда дронта, убивая птенцов и воруя яйца.

Летом 1681 года моряк Бенджамин Хэрри упоминает, что наблюдал на Маврикии дронта. Это последнее свидетельство о живом экземпляре. Тот дронт, которого он видел, оказался последним — тем, кто в конце концов остался совсем один. После этого дронт был полностью истреблен, уничтожен, и о нем остались лишь скудные воспоминания.

На некоторое время о дронте забыли, он стал скорее смутной мифологической фигурой, чем реальным существом. Некоторые вообще сомневались, что он когда-либо существовал. Когда в 1848 году Александр Мелвилл и Хью Стриклэнд опубликовали свою статью The Dodo and It’s Kindred («Додо и его родственники») — самое подробное на тот момент описание дронта, они были вынуждены констатировать, что информации об этой птице, на тот момент вымершей чуть более ста шестидесяти лет назад, почти не сохранилось. «Единственное, чем мы располагаем, — это грубые описания необразованных матросов, три или четыре картины маслом, а также несколько разрозненных фрагментов костей, переживших двести лет халатного обращения. Даже у палеонтологов больше материала для описания видов, вымерших миллионы лет назад, чем у нас для группы птиц — современников Карла Первого».

Однако они могли констатировать — и это подтверждают современные исследования ДНК, — что ближайшим ныне живущим родственником дронта является голубь. Но в целом Мелвилл и Стриклэнд мало в чем помогли лучше понять дронта. По их мнению, нет ничего странного в том, что это удивительное существо обитало там, где обитало, и только там. Распространение разных видов во времени и пространстве на самом деле связано не с окружающей средой и климатом и, конечно же, не с эволюцией. Это, как они говорят, способ Создателя поддерживать «постоянно расшатывающийся баланс в природе». Стало быть, вымирание дронта тоже неудивительно. «Смерть, — писали они, — есть закон природы как для видов, так и для индивидов».

Однако позднее человеку суждено было узнать о дронте куда больше. В 1865 году были обнаружены первые окаменелости, и наука начала все больше интересоваться его уникальной судьбой: и самой странной птицей, и примером безграничного и непоправимого влияния человека на окружающие его формы жизни. Начиная с конца XIX века о дронте было написано бесчисленное множество книг, он стал канонической сказочной фигурой благодаря «Алисе в Стране чудес» Льюиса Кэрролла и сегодня является одним из самых известных вымерших животных. Помимо этого, он стал еще и символическим образом — не только устрашающим примером человеческого цинизма, но и метафорой, означающей нечто устаревшее и вышедшее из употребления. Дронт — это тот, кто глуп и неуклюж, кто не в состоянии приспособиться к требованиям сегодняшнего дня, ненужный и неуместный.

Англичане говорят: Dead as a dodo — «Мертвый, как дронт». Не исключено, что в будущем мы станем говорить: «Мертвый, как угорь».

Однако и это лучше, чем некоторые другие варианты развития событий. А вдруг угорь станет чем-то вроде стеллеровой коровы — исчезающей памятью о чем-то еще более странном и незнакомом?

Морская корова — водное млекопитающее отряда сирен, описанное в середине XVIII века немецким естествоиспытателем Георгом Вильгельмом Стеллером. Это было гигантское животное, размером до девяти метров, медлительное и флегматичное травоядное, как и его ближайшие родственники дюгонь и ламантин. У морской коровы была толстая кожа, напоминающая кору, непропорционально маленькая голова на огромном теле, два небольших плавника спереди и хвост как у кита сзади.

Георг Стеллер впервые увидел это животное во время экспедиции, которую предпринял вместе с датско-русским мореплавателем и путешественником Витусом Берингом, в том месте, которое впоследствии стало называться Беринговым морем. Это была вторая экспедиция Беринга в неосвоенные края. Ее целью по заданию русского флота было переплыть океан и исследовать американское западное побережье. Стеллер, влекомый любознательностью и жаждой приключений, по собственному почину проехал через всю Россию с запада на восток, чтобы принять участие в экспедиции. Он изучал теологию, ботанику и медицину в Виттенбергском университете, затем с ранеными российскими солдатами добрался до Петербурга и получил место лейб-медика при архиепископе в Новгороде. Ему было под тридцать, он женился незадолго до того, как зимой 1737 года в одиночку отправился через всю Сибирь на Камчатку, где Витус Беринг готовился к своей второй экспедиции.

Двадцать девятого мая 1741 года судно «Святой апостол Петр» вышло из порта в Охотске с командой из семидесяти человек на борту. Ему предстояло во многом трагическое плавание. Почти сразу после отплытия судно попало в непогоду, потеряло контакт со вторым кораблем, который назывался «Святой апостол Павел», и вынуждено было продвигаться по широкой дуге через пролив в сторону американского побережья. Когда экспедиция достигла берегов Аляски, команда была сильно измождена, многие страдали цингой. Помимо