проблем ускользала от атак, а мне приходилось быть особенно внимательным, защищаясь от ее дочери. Я даже усомнился в своем плане, но потом мне все-таки удалось подловить призрака, заставить ее открыться так, чтобы не осталось шанса увернуться. Кнут щелкнул, в закатных лучах вспыхнул серебряный росчерк, и удар обрушился прямо на девочку. Он был такой силы, что ребенка опрокинуло на Ромаль, и они повалились на пол. Контуры их тел замерцали, слились, и вот уже вместо двух призраков на полу крутится, пытаясь встать, двухголовый кабан. Не теряя ни минуты, я обрушил на него град ударов, а потом, выпустив кнут, сомкнул пальцы на рукояти меча. Выхватил его из ножен, в два прыжка оказался рядом с тварью и пронзил ее. Клинок глубоко вошел в пол, пригвождая к нему кабана, а дом содрогнулся от оглушительного визга. Я зажал руками уши и попятился, а он все кричал и кричал, извиваясь.

– Закончи начатое. – Рядом появился еще один беспокойный дух, молодой мужчина. Он с грустью посмотрел на моих противниц. – Отруби ему головы. Подари нам покой.

Вокруг одна за другой начали возникать все новые и новые фигуры: вернулась Валле, рядом с ней встала дородная женщина в белом фартуке, за ней – джентльмен средних лет, леди с выражением холодного презрения на красивом лице, горничные и те, кого я видел на Призрачной Тропе. Ноднолские жертвы Ромаль. Я шагнул вперед, рывком вытащил меч и двумя взмахами оборвал визг. По комнате пронесся порыв ветра, и единый вздох вырвался из уст тех, кто погиб от рук девушки, умершей почти столетие назад.

Дом опустел. Я чувствовал это так же, как струйку крови, стекающую из уха.

* * *

Эбигейл слушала мой рассказ с горящими глазами. Я поведал ей лишь сухую выжимку, факты, но она без труда дорисовала картину неравной битвы в воображении.

– И ты справился даже без зелий? – Эбигейл откинулась на спинку кресла и зажмурилась от восторга. – Ах, Крис! Ты настоящий герой!

Польщенный, я не смог сдержать улыбку, но попытался скрыть ее, подняв чашку с чаем с заваленного бумагами и книгами столика. Похвала оказалась неожиданно приятна, в солнечном сплетении словно вспыхнул огонек, согревая все тело. Я поднял глаза и столкнулся со взглядом Эбигейл. Она смотрела так пристально и… странно, что я помимо воли смутился и отвел взгляд, решив задать вопрос, который занимал меня на обратном пути в столицу:

– И что дальше?

– А дальше, мой дорогой Крис, мы отправимся в Волшебную Страну!

Эбигейл поднялась и, взяв меня за руку, потянула за собой. Наконец я узнал, что же она прятала в кабинете, – стены целиком скрывали листы со схемами и картами, на полу и других горизонтальных поверхностях кипами лежали старые свитки, книги, чьи-то письма, а посередине комнаты мерцала… еще одна схема? Карта?

– Это…

– Модель дорог, связывающих миры! – Эбигейл подошла ближе и коснулась тонким пальчиком одной из светящихся нитей. – В дополнение к твоему таланту.

* * *

Свежий ласковый ветер гладил молодого человека по волосам, в солнечных лучах казавшихся золотыми. Из окна открывался потрясающий вид на побережье – зелень, светлая полоса песка и синее-синее море, но юношу эта картина не интересовала. Он читал письмо. Янтарные глаза быстро пробегали по строчкам, а тонкие губы были напряженно сжаты. Дочитав, он перевел взгляд, полный задумчивости и сомнений, в окно. Впрочем, едва в комнате повеяло тонким лилейным ароматом с нотками пыли и гнили, как сомнения сменились сосредоточенностью.

– Милорд. – Молодой человек отвернулся от окна и согнулся в почтительном поклоне.

– Здравствуй, Генри. – Эльф погладил черепаховую оправу зеркальца, довольно сощурившись. – Я вижу, все идет по плану. Мир шепчет мне, что мы близки к цели. Мальчишка сделал, что должно? Изгнал призрака?

– Да, мой господин.

– Прекрасно! Признаться, я сомневался, стоит ли доверять это ему, но ты сумел подтолкнуть его в нужном направлении столь изящно! Это меня изрядно повеселило! А теперь, – Эльф поднял указательный палец, – нас ждет следующая печать. Ты помнишь, что нужно делать?

– Да, милорд.

– Отлично! Не медли!

Генри Айдел выпрямился, окинул взглядом опустевший кабинет и, смяв письмо, выбросил его в мусор поверх распечатанного конверта, где отправителем значился мистер Джойс Вит, Борроуфан.

Часть 5. О вреде гаданий

Глава 1

Ночь стояла удивительно ясная. Звезды ласково улыбались с темно-синего неба, едва народившийся месяц робко освещал снежные россыпи, заставляя их таинственно мерцать и переливаться. А снега в этом году выпало очень много! Кумушки судачили: «Не к добру!» – но Лиззи Шоу об этом не задумывалась.

У нее был большой дом, где топили камины в каждой комнате, не жалея дров. У нее были теплые шерстяные и очень красивые платья. У нее была шубка… В общем, у Лиззи Шоу было все, что только можно пожелать. Но не было возлюбленного, а в семнадцать лет это едва ли не главное, что занимает девичьи мысли.

Пару месяцев назад Лиззи побывала на своем первом балу, где ее представили красавцу Барни Эдсону, сыну преуспевающего мельника. Впрочем, Эдсоны уже не работали на мельницах, за них это делали многочисленные управляющие. Но самой Лиззи понравился Роберт Голдстоун. Ему прочили блестящую карьеру юриста, к тому же он был очень хорош собой. А как красиво и умело он танцевал! Теперь сердечко Лиззи заходилось при одной мысли о Голдстоуне, и она была твердо уверена: это и есть любовь… Но как узнать, взаимная ли? Рэнни, камеристка, посоветовала гадание.

Сейчас, пробираясь по занесенной снегом дороге к старому кладбищу, Лиззи вспоминала ее наставления: «Сорвать с могилы холостяка сухую травинку, спиной вперед дойти до ворот погоста, а потом что есть мочи бежать домой и не оглядываться. Когда поднимитесь в свою комнату, запритесь на ключ и повесьте его на гвоздик за окном, мисс. И только тогда раздевайтесь. Но помните, что сначала нужно снять ту одежду, что вы надели раньше другой!»

Эта часть самого верного гадания Лиззи не понравилась больше всего, ведь из-за нее особенно тепло не оденешься. Не дай Спаситель, какая-нибудь кумушка высунет в окно любопытный нос и увидит юную леди в столь непотребном виде! Позора не оберешься! Роберт после такого даже не взглянет в ее сторону! От картины презрительно кривящего полные губы Голдстоуна кровь прилила к щекам, стало жарко, и Лиззи, упрямо закусив губу, быстрее пошла вперед. Начатое гадание прерывать нельзя!

Ах, знала бы Лиззи, чем обернется ее упрямство!

Путь до кладбища показался ей бесконечным. Нет, она не боялась мертвецов или другой сверхъестественной жути – только того, что кто-нибудь увидит ее и ославит на все графство. Но дорога выдалась нелегкой: снежные насыпи, через которые было так сложно перебираться в длинной юбке, мороз, из-за которого уже почти не слушались пальцы и наверняка посинели губы. Все внутренности, казалось, смерзлись в тугой ком – сначала Лиззи думала, из-за страха, потом поняла, что это больше похоже на дурное предчувствие. Словно каждый шаг приближает ее к черте, из-за которой нет возврата.

«Глупости какие! – оборвала она свои рассуждения, неверными пальцами разгребая снег в поисках сухой травинки на могиле холостяка. – Предчувствия! Ха! Просто я переживаю из-за результатов гадания!»

Вернуться к кладбищенским воротам спиной вперед оказалось проще, чем Лиззи себе представляла: всего один поворот не туда и два падения. В первый раз платье зацепилось за невесть как возникший из-под снега корень, а во второй ей почудились светящиеся глаза и темный силуэт за одним из надгробий. Лиззи испуганно ахнула и, конечно, споткнулась, но травинку не выпустила.

Зато от ворот кладбища до дома Лиззи долетела вихрем! По лестнице до комнаты добежала на одном дыхании и, только когда ключ оказался на гвоздике за окном, позволила себе немного расслабиться. Затея почти увенчалась успехом!

Снимая нижнюю рубашку в обход платья, Лиззи мечтательно улыбалась: сейчас она ляжет спать, и во сне Роберт признается ей в любви. И плевать, что от холода посинели ногти и губы! Жаль, глупая Рэнни даже не подумала положить в постель грелку…

«Ничего, завтра я ей все выскажу!» – с этой мыслью Лиззи провалилась в долгожданный сон.

* * *

– Не нравится мне это… – Эбигейл хмуро смотрела в окно кареты. – Только