это опасно. – Он повернулся к напарнику: – А ты не поддерживай ее самодеятельность. Если что случится с девчонкой, нас из органов в пять секунд вышвырнут за несогласованную операцию. Ее отцу ты пойдешь потом объяснять, если что-то не по плану пойдет?

– Ладно, ладно, понял тебя. Поехал я домой, меня жена уже заждалась, – Стас заторопился к своей машине.

Лицо девушки выражало крайнюю степень недовольства и упрямства, но под толстым слоем грима это видно не было.

– Лейтенант Семенова, отставить операцию и самодеятельность, – строго приказал Лев. – Отвезу тебя сейчас домой, чтобы в таком виде не болталась по улицам.

Но девушку было сложно переубедить, всю дорогу до дома она горячо говорила, пытаясь уговорить старшего товарища разрешить ей внедриться в банду.

– Я не глупая и не из любви к приключениям лезу. Поймите, он и дальше будет вести свою деятельность, его нужно арестовать. Я всего лишь разузнаю, где он прячется, и сразу оттуда исчезну. Он же постоянно должен общаться со своими подчиненными. Как только Губин объявился бы, я сразу бы покинула лес, а потом за преступником уже было бы проще проследить и найти, где он скрывается. Лев Иванович, если что пойдет не так, я сразу же выйду из игры. Я нормальная, адекватная и не хочу рисковать ни здоровьем, ни жизнью. Вы же меня знаете, Лев Иванович, я упрямая, но с головой дружу. Обещаю, что ничего страшного не произойдет, при первом же появлении Губина я сразу назад.

Но оперативник будто не слышал ее слова, он молча остановился возле дома девушки и так же ни единым словом не отреагировал на ее просьбу. Он ждал, когда она покинет машину.

– Лев Иванович, ну прошу вас, не отказывайтесь, подумайте. Мы не можем так просто сдаться, вы же понимаете, что тогда уже никто больше не будет заниматься Губиным, он останется безнаказанным.

Девушка всмотрелась в окаменевшее лицо мужчины за рулем, вздохнула, не найдя отклика в его душе, вышла из автомобиля и захлопнула за собой дверь. Лев же двинулся дальше по многолюдным улицам в сторону дома. Там он снова действовал на автомате – готовил ужин, принимал душ, созванивался с женой по телефону, читал новости в интернете. Самое неприятное началось, когда он попытался лечь спать. Сон никак не шел, хотя он переместился из спальни на ставший привычным на время отъезда жены диван, открыл дверь на балкон, откуда лился поток мягкого весеннего воздуха. Как только он закрывал глаза, перед ним мелькали лица: застывшие глаза на бело-синем лице трупа из оврага, перекошенное от отчаяния и боли лицо журналистки с мертвой собакой на руках, насупленное лицо Елены, тоскливое лицо участкового, который лишился лучшего друга, удрученное лицо директора хлебозавода, сожалевшего, что его родное предприятие закроют, и лицо психолога Татьяны Леонидовны. «Он не остановится», – качает женщина головой и переплетает руки, словно защищаясь от болезненной правды. Гуров вскочил с дивана, сел за стол и за две минуты набросал план мероприятия, потом отправил эсэмэс Елене и Стасу: «Завтра в 8 на парковке у отдела», и сразу после принятого решения он сумел быстро уснуть.

Утром в машине он прочитал Стасу и Лене целую лекцию по безопасности, прежде чем озвучить, что согласен на план Семеновой – загримировать девушку под бомжа и внедрить в банду лесного братства, которую возглавлял Губин. Крячко и девушка кивала и внимательно слушали предложение Гурова:

– Бомж, которого тогда полицейские поймали в лесу, сегодня будет выпущен. Ни одного заявления не поступило, так что дальше его держать никто не будет. Чтобы нам не искать иголку в стоге сена, предлагаю Лене с ним познакомиться и попытаться подружиться. Он сможет вывести нас на место обитания банды. Как только станет понятно, где они обитают, то Елена сразу же заканчивает операцию, и мы вызываем подкрепление. Наша задача не захватить бандитов и их организатора, а лишь узнать место их расположения. Если удастся выяснить это сразу же при знакомстве с Патлатым, то сворачиваем операцию, никаких рисков. Это понятно?

Стас и Елена синхронно кивнули в знак согласия, и операция началась. Лена достала пакет с приготовленной одеждой, высыпала на сиденье баночки для грима и усердно принялась изменять внешность. Гуров завел двигатель автомобиля, и они поехали в районный отдел полиции, куда не так давно закрыли пойманного бродягу и сегодня утром его должны были оттуда выпустить. В отделе Стас благодаря своему таланту находить общий язык с людьми, а уж тем более с коллегами из соседнего района, договорился с дежурным, что полдня Лена проведет в клетке. Выполнить просьбу полицейский согласился с неохотой, так как за время пребывания бомж порядком всех утомил как жуткими ароматами, что за эти двое суток, казалось, пропитали здание РОВД, так и манерой разговаривать с самим собой. Пока Крячко объяснял, что просьба неофициальная, но очень важная, в машине Лев со сдерживаемым волнением давал девушке последние указания:

– В кармане штанов жучок, он передает мне на телефон происходящие вокруг тебя разговоры. В нем есть GPRS. Но ты должна быть всегда в зоне видимости, если отдаляешься больше чем на полкилометра, пищит датчик. Пищит датчик – заканчиваем операцию. Если происходит что-то незапланированное – заканчиваем операцию. Любая агрессия в твою сторону, вербальная или физическая, – заканчиваем операцию. Мы будем ехать за тобой на машине на расстоянии полукилометра, а потом идти по лесу на таком же расстоянии. Вот держи шокер, пускай его в ход при любой опасности, заминке, проблеме. Лена, если чувствуешь, что что-то идет не так, лучше сразу заканчивай операцию, иногда мозг дает подсказки быстрее, чем ты их осознала. Запомни, если захотелось убежать прочь, то убегай.

Елена в образе юного бродяжки кивнула и направилась к зданию РОВД. В камере переодетая девушка скромно присела на лавку, изрисованную не одним поколением задержанных. Она втянула воздух в камере и с непривычки у нее заслезились глаза, но уже через час она привыкла и почти перестала замечать тошнотворную смесь запахов. По совету Гурова, чтобы найти подход к маргиналу, она держала в кармане несколько пирожков, воду и сигареты. Мужчина с длинными, почти до пояса свалянными в сосульки волосами сидел прямо на бетонном полу. На нового обитателя камеры он не обратил никакого внимания,