— У Энни? Нет, это у тебя не всё в порядке, Брайан.

— Я двадцать лет в полиции служу, никто на мои нервы не жаловался, — возразил тот подчеркнуто спокойно. — Тебе не поверят. Так вот почему Энни побежала к тебе, а не в полицию?

— Значит, это ты. Разбил мне фару, подкинул таблетки и сделал анонимный звонок, чтобы меня арестовали… — Люк схватил со скамейки поднос и сунул его назад, в окошко для передач. — Не надо мне твоих подачек!

Брайан отступил, и поднос, лязгнув, упал перед решеткой. Они молча смотрели, как по полу катится яблоко. По губам Брайана скользнула улыбка.

— Ну, ты даешь… Надо же такое придумать! Совсем с катушек съехал.

— Это ты с катушек съехал! У меня вся жизнь под откос пойдет!

— А вот об этом раньше надо было думать. — Брайан присел на одно колено и подобрал с пола поднос, вновь положил на него яблоко и сок, затем развернул сэндвич и откусил кусок. — М-м-м… кстати, вкусно.

— Ах ты ж сукин сын!

Люк бросился на решетку, пытаясь дотянуться до Брайана. Тот поцокал языком:

— Надо было брать, когда предлагали. — Он бросил сэндвич за решетку, будто собаке. — Любишь подбирать за мной объедки, да-а, Люк?.. Ладно, счастливо оставаться!

— Стой! А ну-ка, вернись!

Но Брайан ушел. Вскоре шаги его стихли, хлопнула дверь. Люк упал на колени и уронил голову на руки. Вот и всё. Что останется от его жизни, если он лишится всего, чем дорожил? Натали забрал рак, а тут… Тут он сам виноват.

Люк хлопнул ладонью о цементный пол. Еще раз и еще. Всю жизнь он положил на то, чтобы не стать таким, как отец, — и в результате оказался в том же месте. Рука онемела, зато в груди бушевали ярость и отчаяние. Перед глазами неслись яркие, живые образы матери, сестры и Натали. Он снова и снова бил ладонью о цементный пол, чтобы физическая боль хоть немного заглушила душевную.

Его разбудили солнечные лучи, еще по-летнему теплые, заглянувшие через высокое окно камеры. Он заморгал, не сразу сообразив, где находится. Боль в руке напомнила о том, что произошло накануне. Ладонь опухла и посинела, тело ныло.

Неплохо было бы снова уснуть, но в голове уже заметались мысли о том, что его ждет. Может, Терри найдет адвоката, и тогда… Кто знает, что тогда. Пусть уж выдвинут обвинение, потому что ожидание слишком изнуряло.

В глубине коридора лязгнул засов, и Люк подскочил. Повинуясь инстинктивному порыву, он отошел подальше от решетки. Если вернулся Брайан, лучше держаться подальше, а то еще набросится на него, не сумев обуздать нрав. Не хватает только нападения на полицейского.

Люк опустил взгляд на руки, принимая покорный вид. На запястьях еще виднелись следы от наручников.

Зазвенели ключи; скрипнув, отворилась решетка. Люк поднял глаза. Слава богу, не Брайан. К нему направлялся невысокий, начавший полнеть полицейский. Его молодой напарник замер в дверях.

— Мистер Ричардсон, вы можете идти. — Старший полицейский протянул Люку непрозрачный пакет наподобие тех, что выдавали Натали, когда она выписывалась из больницы. — Все обвинения сняты.

— Что, простите?..

Неужели это очередной гадкий фокус Брайана?

— Мы вас отпускаем. Обвинения сняли. Миллер вас проводит. Идите за ним, — повторил полицейский, глядя под ноги.

Даже без юридического образования Люк понимал, что происходит что-то странное. Впрочем, глупо отказываться от свободы. Он взял протянутый пакет и поспешил за молодым полицейским.

— Пойдемте, мистер Ричардсон, пора домой.

Домой… Этой ночью Люк думал, что никогда туда не вернется, а теперь двери распахнулись, и он волен идти, куда вздумается. Шаги эхом отдавались в пустом коридоре. Он старался не спешить, в душе все еще гнездилось подозрение, что это все — искусная ловушка.

Нет, не ловушка. Они прошли мимо кабинета, в котором Люка фотографировали, снимали отпечатки пальцев и обыскивали. Когда Миллер предложил ему пончик и сок, Люк представил, что сейчас выскочат веселые телевизионщики и сообщат о розыгрыше.

Он поблагодарил полицейского и взял из коробки шоколадный пончик. В участке было полно народу, хотя в камере он просидел один. По коридорам сновали люди в форме, двое тащили бутылки с водой для кулера, над одним из кабинетов горела красная табличка, означавшая, что внутри ведут допрос. Очередное рабочее утро.

— Вы пока идите к Дженис, а я принесу кофе. — Миллер указал на окошко в стене. — Вам какой?

— Обычный черный. Спасибо!

Люк подошел к окошку, ожидая увидеть угрюмую пожилую даму с короткой стрижкой, однако Дженис оказалась приветливой брюнеткой лет двадцати пяти. Девушка улыбнулась ему.

— Вы — мистер Ричардсон?

— Да. Мне нужно где-то расписаться?

— Вот здесь, за получение вещей. Убедитесь, что всё на месте, пожалуйста.

Люк заглянул в пакет. Телефон, бумажник, последнее письмо Натали и несколько ручек. Надо бы, наверное, проверить кредитки и наличные, но задерживаться в участке не хотелось. Вдруг они передумают…

— Порядок, — ответил он и схватил ручку. Дженис указала ему на пустую графу внизу страницы. Люк пробежал бланк глазами — не приписали ему там никаких признаний?

— Через день-два вам вернут машину. На сегодня Миллер уже договорился, вас отвезут домой, а когда машина будет готова, я позвоню.

Люк словно очутился в Зазеркалье. Миллер приносит ему кофе и заботливо отвозит домой, Дженис помогает с машиной… Ночью все смотрели волком, и вдруг такая любезность. Что изменилось? В чем причина?

— Спасибо, — кивнул он девушке.

— Ваш кофе. — Миллер протянул картонный стаканчик. Люк все еще держал в руке надкушенный пончик. — Пойдемте за мной.

В нескольких футах — стеклянная дверь, ведущая на свободу. Однако прежде Люку надо было кое-что выяснить.

— То есть все обвинения сняты? На мне ничего нет? Адвокат больше не нужен?

— Извините, произошло недоразумение. Всего рассказать не могу, потому что ведется расследование.

— Ладно, спасибо.

Люк отхлебнул горячего крепкого кофе. Может, он все-таки наймет адвоката, чтобы тот выяснил подробности…

Миллер подвел его к стеклянной раздвижной двери, затем набрал код, рукой прикрывая кнопки.

— Вас ждут.

— Спасибо.

Люк успел заметить, что Дженис махала рукой — ему или Миллеру? — не важно, пора уносить ноги.

На улице было жарко. Должно быть, время перевалило за полдень.

Он доел пончик и бросил в урну салфетку и стакан с недопитым кофе, затем огляделся — интересно, его отвезут на патрульном автомобиле или, может, за ним приехала Терри? На парковке стояли две машины — древняя колымага, которую, судя по виду, заводили в последний раз в прошлом веке, и синяя «Хонда Аккорд». Рядом с ней ждала стройная женщина в голубой блузке и облегающих джинсах — она опустила голову, уткнувшись в свой смартфон. Люк разочарованно вздохнул — не за ним. Телефон у него наверняка разрядился, надо возвращаться в участок и звонить оттуда. Лучше не придумаешь… И тут его окликнули. Женщина у машины подняла голову и махала ему. Энни!