— Джесси? — Люк даже не пытался сдержать слезы. Ему все время чудилось в ней что-то знакомое. Плевать на секреты, на ложь. Главное, что его дочь не умерла.

— Да, — кивнул доктор Нил. — Вы с Натали — ее биологические родители.

— Что-что? — воскликнула Терри, образовавшаяся на пороге. Хорошо, Мэй с ней не было. Люк так и примерз к стулу. Слава богу, Нил перехватил инициативу.

— Простите, что не сказал вам. Да, Джесси — ваша родная внучка. Может, вы помните меня и мою жену Марию? Марию Таунсенд. Правда, мы оба были гораздо моложе…

— Так это вы удочерили ее? Вы и Мария?

— Да. — Доктор Нил посмотрел на Люка, взглядом предлагая сохранить историю с семьей Уитлингов в тайне. Затем подошел к ошарашенной Терри и помог ей сесть на краешек постели Джесси. — Она принесла в нашу жизнь много радости.

— Знаете, я ведь ее разыскиваю, — проговорила Терри, глядя в пол. — В «Маранафе» мне ничего не сказали, и я наняла частного сыщика. Подумала, что если моей доченьки уже нет, то хотя бы внучка… А она совсем рядом, оказывается.

— Она вас тоже искала. — Губы у Нила дрожали. — У нее из семьи были только мы с Марией. А когда моя жена умерла, Джесси решила разыскать биологических родителей. Наверное, мне следовало ей все рассказать, но она болела, и я не мог выбрать случая.

— Господи, она же не умрет? — Терри растерянно посмотрела на мужчин.

— Никто не знает, — откликнулся доктор Нил. — Почки совсем отказали, она жива только благодаря диализу. Ей срочно нужна новая почка.

— Ох, бедняжка… — Терри встала, сделала пару шагов, опустилась на колени у изголовья Джесси и взяла ее за руку. — Смотрите, она ведь копия Мэй и Клейтона. И на тетушку Клару похожа чуть-чуть, да, Люк?

— Похожа. Кстати, а где Мэй?

— В холле; все медсестры от нее в восторге. — Терри отмахнулась от Люка и обратилась к доктору Нилу: — Какой она была в детстве? Мэй вела себя невыносимо, а Уилл был сущим ангелом…

Дверь распахнулась, и в палату вошла женщина средних лет в медицинском халате — по всей видимости, врач Джесси. Терри промокнула глаза, приподняв очки. Доктор Нил помог ей подняться с колен. Лицо врача осталось непроницаемым.

— Мистер Таунсенд, можно с вами поговорить?

— Терри, давайте поищем Мэй, — предложил Люк.

Та на мгновение заколебалась, затем, отвергнув предложенный им локоть, поспешила к выходу. Закрывая за собой дверь, Люк прислушался. До него долетело слово «пересадка».

Люк снова пересчитал письма. Пятьдесят шесть, пятьдесят семь… Пятьдесят восемь писем от Натали. Он разложил их по порядку и спрятал в большую коробку из-под обуви. Он считал их все утро, пока ждал в больнице. Все лучше, чем листать какой-нибудь глупый журнал. Ожидание казалось невыносимым.

В комнату с самыми неудобными на свете стульями наконец заглянул доктор Нил. Люк накрыл коробку оранжевой крышкой. Пора.

— У вас минут десять-пятнадцать, не больше, а потом за ней придут медсестры, — говорил Нил, шагая по лабиринту коридоров — больница «Детройт дженерал» была куда больше той, куда Джесси привезли на «Скорой». На Таунсенде, непонятно почему, была медицинская форма. Может, Люку тоже надо попросить?

Два коридора спустя (Люк был уверен, что они уже несколько раз прошли мимо этих сестринских постов) Нил помедлил и повернулся к нему.

— Спасибо вам за то, что пошли на такой шаг. Конечно, у вас есть причины меня недолюбливать, но… Знайте, что я безмерно вас уважаю. Надеюсь, в будущем мы сможем стать друзьями.

Он протянул руку. Люк долгие месяцы разыскивал этого человека, перебрал все мыслимые варианты о том, что могло их связывать с Натали, однако к правде и на миллиметр не подобрался. Доктор Нил растил и воспитывал его дочь, девочку тяжело больную, которую мог сдать на попечение государства, как сделали ее биологические родители. Люк сунул под мышку коробку с письмами и крепко пожал протянутую руку. Нил точно заслуживал уважения.

— Я жду снаружи, — сказал тот. — Или пойти с вами?

— Нет-нет, не надо.

— Ладно. Удачи вам.

Эта палата была даже меньше, чем предыдущая. Джесси не спала и повернула голову, чтобы посмотреть, кто пришел. Люк осторожно присел на стул рядом с кроватью.

— Мистер Ричардсон!.. В смысле, Люк. Здравствуйте!

— Привет, Джесси! Как ты?.. Ох, прости, глупый вопрос.

Джесси слабо улыбнулась.

— Ничего. Чуть получше.

— Хорошо. — Он поставил коробку с письмами под стул, думая, хватит ли у него храбрости взять и все ей выложить. — Дети по тебе соскучились. Мэй сказала, что придет сделать тебе педикюр после операции, когда к тебе станут пускать.

— Скорей бы…

— Отец предупредил, зачем я приду?

— Нет.

— В общем, это связано с операцией; мы решили, что лучше сказать до нее… — Ох, как же тяжело. Нил убедил его, что лучше открыть правду сейчас, потому что никто не знает, как пройдет операция. Шансы на то, что Джесси ее не переживет, были, к сожалению, велики. Люк решил зайти с другой стороны. — Знаешь, кто будет донором? Твоя родная бабушка со стороны матери. В смысле, биологической.

— Она нашлась? Моя мама?

Как сказать больной девочке, что ее мать умерла от рака, совсем как Мария Таунсенд?

— Она сама нашла тебя, Джесси. На прошлую Пасху. Ты хорошо ее знала. И она тебя очень любила…

Глаза Люка наполнились слезами. Джесси все поняла. У нее задрожал подбородок.

— Натали… Натали была моей мамой?

— Да, дорогая.

Люк погладил ее по вздрагивающему плечу. Хоть бы никакой аппарат не запищал, а то в палату мигом набегут доктора.

— Но почему она мне не сказала? Мы же могли побыть вместе. Мне так хотелось спросить…

— Знаю, Джесси. Отвечу, на что смогу. Но твоему отцу известно больше.

— Постойте, так он знал? Все это время?

— Извини, я без понятия.

— А мой родной папа? Тоже умер? Отец дождался, пока все умрут, чтобы сказать мне?

— Нет, Джесси, твой папа жив. Доктор Нил хранил все в тайне потому, что думал о тебе и заботился. Не сердись на него. Я хотел сказать тебе до операции… Я — твой отец.

— Что? Вы с Натали? Сколько же вам было… Подождите, выходит, Мэй — моя сестра?

— Да, Джесси. А Уилл с Клейтоном — твои братья. Они все тебя обожают. И бабушка Терри тоже. Она будет твоим донором.