Хадсон Парлин быстро пересек комнату и ступил было налестницу, как вдруг в дверь позвонили.

— Мне открыть? — крикнул Парлин, поднимая голову.

— Наверное, это Гренби. Впустите его.

Селби бросил на Брэнд она многозначительный взгляд, поднялсяи доложил в вазу две шоколадные конфеты.

Парлин открыл дверь и сказал:

— Привет, Гренби. — Он чуть запнулся и с намеком произнес: —У нас гости… официальные.

— О, привет, джентльмены! — улыбнулся Гренби. — Какпоживаете?

— Кажется, миссис Мелвин злоупотребила снотворным, — ответилСелби.

Гренби сочувственно поцокал языком.

— Не рано ли вы делаете подобные заключения, Селби? —спросил Парлин.

— Может быть, — последовал лаконичный ответ окружногопрокурора.

— Парлин! — снова послышался сверху голос Джима Мелвина. —Поднимитесь, пожалуйста, сюда.

— Иду, иду, — ответил Парлин, поворачиваясь к окружномупрокурору и шерифу. — Извините меня.

И он стал тяжело подниматься по крутой лестнице.

Селби перехватил взгляд Рекса Брэндона, незаметно вынул изкармана коричневый футляр для очков и положил его на напольную пепельницу навысокой ножке, которая стояла возле стола с вазой для конфет.

— Я так и знал, что что-то случилось! — громко произнесГренби, входя в гостиную. — Видел, как ваша машина мчалась по городу!

— И тут же сообразили, что мы мчались именно сюда? —удивленно поднял брови Селби.

Гренби проигнорировал замечание прокурора, подошел к столу,на котором стояла ваза с конфетами, и сказал:

— Бедный Джим! И его несчастья не обошли стороной. Зато сконтрактом у него все в ажуре. Я сделал все, как говорил.

— В контракте что-нибудь изменилось? — задал второй вопросСелби.

— Контракт остался тем же, но теперь он полностьюпринадлежит Джиму.

Селби посмотрел на Рекса Брэндона.

— Я-то подумал, там что-то изменилось, и вы поэтому такспешили к Джиму.

— Вообще, — откашлялся Гренби, — действительно, надообсудить кое-какие детали. — Он протянул было руку к конфетам, но раздумал и,повернувшись к окну, продолжал: — Пожалуй, я у вас тут немного побуду.

Сказав это, он уселся в кресло, стоявшее возле пепельницы.

Селби незаметно подмигнул шерифу и сказал:

— Интересно, как у них там дела наверху.

— Пожалуй, мне стоит поговорить с доктором, — подхватилБрэндон. — От неизвестности я места себе не нахожу.

Гренби закурил сигарету, бросил спичку в пепельницу ислучайно дотронулся до коричневого очечника. Он взял его, покрутил и хмуропроизнес:

— Да… не повезло.

— Смелее, Гренби, — резко заметил Брэндон, — кладите его всвой карман.

Гренби в изумлении уставился на него:

— Что в карман?

— Берите ваш очечник.

— Это не мой.

— Ваш, ваш, — упрямо продолжал шериф. — Вы узнали его.Собрались положить в карман, да сообразили, что раз его нашли здесь и положилина пепельницу, то, взяв его, вы выдадите себя. Ведь вы потеряли очечник здесь,в ночь убийства Евы Даусон?

— Вы сошли с ума!

— Это вы сошли с ума. Почему вы побоялись взять этишоколадные конфеты минуту назад?

— Ах, эти, — усмехнулся Гренби. — Я очень люблю шоколад, ноя вспомнил, что у меня выпала пломба.

Теперь стоит мне взять конфету, как у меня тут же схватываетзуб. Я решил больше не прикасаться к ним, пока не схожу к зубному.

— И когда они у вас разболелись?

— Как раз сегодня днем.

— Где же?

— Здесь, в городе.

— Вы уверены? Может быть, в Лос-Анджелесе?

— Да я не был в Лос-Анджелесе.

— Лжете, — усмехнулся шериф. — Вы отправились в Лос-Анджелеск Элеоноре Харлан и прихватили с собой коробку конфет. — Гренби молчал, но еголицо было белым от ярости. — Вы отрицаете это?

— Я не обязан докладывать вам, как провожу свое время!

— Вы купили конфеты для Элеоноры Харлан и добавили в нихсодиум-амитал. Когда девушка, угостившись, заснула, вы положили напичканныеснотворным конфеты в карман, оставили возле кровати склянку с таблетками, чтобыимитировать самоубийство Элеоноры Харлан, и тихо удалились.

— Нет, вы точно не в своем уме.

— Потом вы явились сюда и наткнулись на нас с Селби. Теконфеты до сих пор лежат в вашем кармане, поскольку у вас не было возможностиизбавиться от них. А может быть, вы хотели убить еще и Паулу и ее мать? Ведьэто вы подложили шоколадные конфеты со снотворным в вазу?

— Вы обвиняете меня в убийстве Евы Даусон?

— Вы чертовски правы!

Селби взял шерифа за локоть.

— Мы не собираемся предъявлять вам беспочвенные обвинения,мистер Гренби. Шериф просто хочет получить объяснения. Нам нужно знать, зачемвы отправились к Элеоноре Харлан, зачем вы взяли с собой конфеты и зачем…

— Послушайте, я устал от ваших расспросов, — взорвалсяГренби. — Я не последний человек в этих краях. Вы, возможно, забыли, но у меняесть влиятельные родственники… — Гренби не договорил, пристально глядя наокружного прокурора и шерифа.

Брэндон не спеша протянул руку, взял футляр для очков.

— Хорошо. Мы забираем вещественное доказательство, пока ононе пропало с вашей помощью.

Они услыхали голоса двух мужчин, спускавшихся по лестнице.Джим Мелвин и Хадсон Парлин вошли в гостиную, и Мелвин, мгновенно ощутивнапряженную атмосферу, резко спросил:

— В чем дело? Что здесь происходит?

— Они пытаются навесить на меня убийство, — ответил Гренби.

— Поздравляю, — рассмеялся Мелвин. — Нашего полку прибыло. Ятоже у них на подозрении.

В этот момент Селби осторожно провел рукой по правомукарману пиджака Хадсона Парлина и нащупал два мягких комочка.

— Ну-ка, Рекс! — позвал окружной прокурор.

Парлин, ощутив прикосновение Селби, закричал:

— Эй! Что вы себе позволяете?

Он попытался отстраниться, но Селби крепко схватил полупиджака, давя шоколадные конфеты.