– К-как это? Жрец Гаурта выбил имя на плите? И что, бедного послушника нашли под ней?

Джертон почесал макушку:

– Говорят, разрыли там все, плиту сняли…

Саня мрачно отвернулся, живот его скручивало отвратительным узлом страха.

«Так, спокойно! Передо мной-то этот чертов призрак не снимал капюшон», – напомнил он себе.

– Кстати, Аткалагона именно после того случая дразнить перестали, – криво ухмыльнулся Джертон, и Белов содрогнулся: еще бы! Честно говоря, после этой истории ему не то, что дразнить – даже близко подходить не хотелось к этому провидцу доморощенному!

– Слушай, неужели Аткалагона не допрашивали? – вознегодовал Талкин. – Тут, понимаешь, послушник пропал, а он предсказал…

– Что ты, – вздохнул черноволосый, – кто ж из мастеров поверит в предсказания? Пытались его расспросить, а он уперся: «Не знаю да не помню!»

И Лекс втянул носом воздух:

– Знаешь, Джер, лучше держи от меня подальше этого вашего Аткалаго… – начал было он, как в ту же секунду осекся: в глубине коридора, из-за поворота упала чья-то тень, а в следующую секунду оттуда вывернула… такая знакомая фигура в черном, и Белов захлебнулся от страха.

– Там… там! Черт побери, он! – захрипел он.

– Что? Где? Черный Призрак? – чуть не заорал Талк, бросившись к колонне, Джер – за ним, на ходу выхватив склянку со священной солью.

– Спокойно, ребята, спокойно! – процедил он с сосредоточенным видом.

Лекс прижался к стене за колонной. Сердце его колотилось так, что в висках отдавалось.

«Вот кошмар-то! Я уже во второй раз сталкиваюсь с призраком… И это за один день!» – обливаясь потом, думал он. В эту секунду Женька вздрогнул, чертыхнувшись, а Джертон отпрянул, прижавшись к колонне.

– Забузз дери… назад, Талк, назад! – зашипел он.

– Что? Идет сюда? – шепотом заорал Саня, изнывая от желания дать деру.

Как назло, в коридоре было пусто, лишь из глубины доносились гулкие шаги да приглушенные голоса. И парень затряс Джертона за рукав:

– Ты ведь его прогонишь? Брызни солью хорошенько!

Но Амикар бросил на него раздраженный взгляд:

– Не пори чушь, это Гардок! Он за соль и в Граук упечь может!

У Белова ёкнуло сердце: «Вот забузз, точно – шаги же!»

Он только сейчас – обретя возможность нормально слышать – понял, что шаги грохотали именно в этом коридоре, приближаясь с каждой секундой!

Саня обернулся к черноволосому:

– А чего стоим тогда? Чтобы Гардок увидел?

Джертон качнул головой:

– Прижмитесь к колонне, оба. Раньше выходить надо было. Представляете, что будет, если сейчас высунемся?

– А вдруг Бранго ему записку показал? – побледнел Талкин, но черноволосый стоял на своем.

– Тем более надо схорониться. Ну же, спрячься там, – подтолкнул он Саню к соседней колонне почти у самой стены. Рядом горел чугунный канделябр, и парень чуть не уронил злополучный светильник, буквально забившись в выступ между стеной и колонной.

А Джер с Талком прижались к стене за правой колонной, однако выступы были узкие, так что их чуть-чуть, но все-таки было видно.

Особенно Джертона и здоровяка Женьку, которые никак не могли поделить места:

– Да пусти же меня, – зашипел Талк, боднув друга.

– Ты что, офонарел? – озлился тот. – Силу-то соизмеряй! И куда я дальше-то забьюсь? В пергамент превращусь?

А шаги грохотали совсем близко: еще секунда – и Гардок заметит их! И Лекс, чувствуя, как сердце его выпрыгивает из груди, выскочил из-за колонны и дернул Амикара за руку.

– Сюда давай, а ты там спрячься, – шепотом бросил он Талкину и метнулся обратно.

В ту же секунду по каменному полу скользнула длинная тень, и шаги загрохотали совсем близко, как будто кто-то резко выкрутил звук на полную мощность. А следом показался сам Гардок в бордовых одеждах. Магистр прошел так близко, что можно было различить даже узоры у него на манжетах: маленькие язычки пламени или то были руны?

Разглядеть их Лекс не успел, потому что взгляд его соскользнул на большую книгу в руке у магистра с изображением воина в доспехах – и сердце у Белова почти остановилось: у Гардока в руках была та самая книга, которую им показывал мастер Тайлас!

«Та самая книга…» – вихрем вскружилось у него в голове. Маг в два шага прошел мимо них, даже не повернув головы, но Саня за эти доли секунды успел разглядеть на обложке воина в доспехах – «Книга легенд, куда заносятся подвиги величайших героев и где написано о вашем пришествии…» – всплыли у него обрывки воспоминаний. А Гардок двинулся дальше, скрывшись из виду.

Джертон с Лексом прильнули к щелям между колонной и стеной. Удивительно, но парень даже облегчения особого не почувствовал: что книга мастера Тайласа делает у Гардока?!

Сзади послышался шум: это Талкин подполз к ним и тоже выглянул из-за статуи.

А Гардок внезапно остановился шагах в десяти от них. Саня покосился на друзей: неужели тот заметил их? Магистр же неожиданно шагнул к стене. И Лекс увидел, что там чернеет проем бокового коридора. Загремели шаги, отдаваясь гулким эхом, и через секунду все стихло.

С полминуты друзья сидели за колонной, боясь пошевелиться, но шагов больше не слышалось, лишь откуда-то с других этажей доносились приглушенные голоса и топот.

– Ушел? – выдохнул здоровяк, поднявшись было на ноги, но Джертон схватил его.

– Стой, он еще там! – Он потыкал пальцем в сторону проема, куда свернул магистр, и, поймав испуганный взгляд Талка, пояснил: – Тупик там, понимаешь? Бывший склеп.

– Как тупик? – прошептал Женька, высунувшись из-за колонны, но Джертон снова дернул его за рукав.

– Он в любой момент может выйти!

И, точно в подтверждение, из-за поворота послышались странные шорохи, как будто наждаком по камню зашуршали.

– Слыхали? – повернулся Амикар к друзьям, но не договорил: из темного проема что-то гулко стукнуло и заскрежетало.

– Это еще что такое? – шепотом рявкнул Талк, и черноволосый передернул плечами, выглянув наружу.

– Пойдемте лучше, пока Гардок не вышел, – зашипел Саня, не в силах отделаться от мысли, что уже во второй раз в этом коридоре гадости происходят: с утра – призрак, теперь Гардок чудит. И непонятно еще, что хуже.

– Нет уж, я лучше подожду, пока он уйдет, – заупрямился Талкин, похоже, странный грохот произвел на него впечатление.

Однако в эту минуту откуда-то сзади послышались голоса и смех. Захлопали двери, кто-то с грохотом пробежал этажом ниже – ни дать ни взять большая перемена!

И Амикар вскочил на ноги:

– Уходим, ребята.