Она крепко вжалась в тело мужа. Оплела руками и ногами, словно хотела собой закрыть его от всех невзгод. Это вызвало улыбку на лице Беса. Вот такая она, его Мышка. Защищает от всего подряд. Бросается в омут с головой. Ради него.

— Красивая, — ответил Харитон, — У отца в кабинете много ее фотографий.

— Завтра покажешь, — потребовала Мишель.

Вздохнув, Мишка затихла. Возможно, она бы провалилась в сон. Спокойный и крепкий. Теперь, когда знала, что ничего не угрожает ее счастью, спать хотелось неимоверно.

Но от кротких движений и ерзаний по мужскому телу, внизу живота начал зарождаться жар. К тому же, это самое мужское тело недвусмысленно ответило на ее близость.

— Спи, — приказал Бес.

Возможно, Мишка бы так и поступила. Если бы не приказ. Природная вредность взяла верх над усталостью. И Мишель, словно нечаянно, скользнула вверх-вниз по напрягшемуся телу.

— Спи, — приказал Бес.

Возможно, Мишка бы так и поступила. Если бы не приказ. Природная вредность взяла верх над усталостью. И Мишель, словно нечаянно, скользнула вверх-вниз по напрягшемуся телу.

— Предлагаю в последний раз, — выдохнул Бес, крепко прижимая Мишель к себе, фиксируя и не позволяя ерзать на нем.

В ответ Мишель наклонила голову и прижалась губами к шее Харитона. Лизнула, прикусила стремительно бьющуюся жилку, отмеряющую пульс.

— Бунт? — догадался не в меру разговорчивый Бес.

— Он самый, — довольно заулыбалась Мишка.

Она продолжила покрывать короткими и жадными поцелуями видневшееся в вырезе футболки крепкое тело мужа. Осмелела настолько, что потянула край футболки вверх, обнажая твердый живот.

— Ты у меня такой красивый, — довольной кошкой заурчала Мышка, ловя знойное обещание в глазах своего Беса.

— Самый-самый! — продолжала Мишель, распластав ладони по широкой груди мужа.

Бес окончательно отпустил ситуацию, уступил Мишель инициативу, удобнее лег на спину в полной решимости позволить ей все, что она захочет.

Кроме одного.

Никогда он не позволит ей уйти.

Привяжет к себе, намертво, заставит ее срастись с ним, до мяса, сплетет накрепко. И плевать, на мнение, что нужно отпустить любимую, чтобы показать, как сильно любишь. Нет, не для него это. Не с ней.

А Мишка уже сидела сверху, разведя ноги и покрывала поцелуями его живот. Бес боялся сжать ее слишком крепко, а поэтому запрокинул руки за голову. Но стальная выдержка рвалась и рассыпалась. Пришлось сцепить зубы и ждать, когда же его девочка наиграется.

Но она словно еще больше испытывала выдержку Бессонова. Ерзала, ласкала, изучала, прикусывала, зализывая юрким язычком несуществующие раны.

Харитон не смог сдержать тихого матерного словца, когда Мишель рукой скользнула под резинку шорт. Приоткрыв глаза, Бес наблюдал за лицом Мишки. Взгляд — довольный и горячий. Так смотрит женщина, когда счастлива. Так смотрит женщина, когда ее душа поет. Бес поклялся, что у его девчонки теперь всегда будет только такой взгляд: пылающая и обжигающая штормовая синева.

Мишка порадовалась, что переодеваясь ко сну, выбрала футболку Харитона в качестве пижамы. И теперь приподняла край одежды, садясь удобнее на бедрах своего мужчины. Она все еще немного стеснялась во время их близости. Но желание побеждало в борьбе со скромностью. И Мишель сдвинула белье Харитона ниже, освобождая своему взгляду его желанное и любимое тело. В голове возникла куча картинок и планов действий. И Мишель собралась воплотить один из них.

Харитон зашипел и вновь выругался сквозь зубы. Руки уже отказывались держаться за собственный затылок. С шумным выдохом Бес сжал ладони на бедрах любимой Мышки. А чертовка, сверкая лукавым взглядом, склонялась все ниже над ним. И, наконец, легонько лизнула самую трепещущую и жаждущую ласки часть тела Беса. И не встретив возражения (он ведь не псих, чтобы возражать!), поцеловала, обхватила губами и тихо застонала.

Бес готов был сорваться. Сколько в его жизни ему делали минет? Особенно в молодости. Но из памяти все стерлось, промчавшись сплошным размытым пятном. Мишка своими руками, губами, лаской перечеркнула все прошлое.

Вполне возможно, что Бес стонал, матерился, или даже кричал. Он боялся сделать больно своей молодой жене. А поэтому держался из последних сил. Но она, будто назло, все активнее ласкала его.

— Не могу больше! — процедил сквозь зубы Бес и рванул девчонку к себе, жадно впиваясь в ее губы своим ртом. Его дыхание рвалось наружу толчками, грудь вздымалась и опадала, легкие жгло огнем. Но Мышка, продолжая затеянную ею игру, не собиралась сдаваться.

Ее раздвинутые бедра оказались в стратегически-верной позиции. И, вильнув ими, Мишель медленно опустилась вниз, беря в плен страсти своего Беса.

Долгий стон вырвался из горла Харитона. Запрокинув голову, он пытался держать себя в руках. Но от осознания того, что его маленькая женщина творит с ним невероятные вещи — реальность размывалась и блекла. Жадные губы Мышки порхали по его шее, плечу, задержались на виске, скользнули по мочке уха. Ее дыхание обжигало огнем, словно клеймило. А размеренные движения бедер сводили с ума.

Но Мишель словно играла с ним. Каждый раз, когда мозг грозил разлететься на части, она рвала ритм. То замирала, то вновь ускорялась. А потом и вовсе нависла над ним, упираясь руками в его подушку.

— Тошааа… — тихо позвала Мишель своего Беса.

Его взгляд выбивал дух и сжигал каждую клетку ее гибкого и тренированного тела.

— Люблю тебя, Бессонов Харитон, — улыбнулась Мишель, понимая, что и сама готова вот-вот сорваться в манящую пропасть наслаждения.

Бес стремительно обхватил рукой ее затылок и приподнялся. Прижался лбом к ее лбу. Выдохнул. Да, он тоже любит. И дня не протянет без нее. Всегда будет идти за ней. Где бы она не была. Потому что она — ЕГО девочка.

Но он не сказал. Слова комом застряли в глотке. Язык пересох, его будто свело судорогой.

Мишка двинула бедрами, погружая их тела этим последним толчком в космический взрыв размером с Вселенную, соединяя их сердца, судьбы.

— Маленькая моя…. — выдохнул Бес, валясь на спину и утягивая Мишель за собой. Сил не осталось. Хватило только на то, чтобы накрыть их тела одеялом.

— Ты будешь самым замечательным отцом, — пробормотала Мишель на гране сна. Она точно знала: ее Харитон будет самым лучшим отцом их ребенку. Их детям.

В новом статусе Мишка чувствовала себя вполне комфортно. Просторный дом Бессоновых казался ей неприступной крепостью с кучей охраны, расставленной по периметру. Несколько раз Мишель лично устраивала проверки парням, за что и получила косые и недовольные взгляды. Но ей было плевать. Главное, что ее близкие ночами могут спать спокойно.