— Маленькая, у меня скоро родятся дети, — Бес все же освободил голову от подушек и, сонно щурясь, взглянул на Мишель, — Что может быть плохого?

Бессонова кивнула, улыбнулась, взяла с тумбы высокий стакан с ледяным рассолом, и протянула мужу. Тот выпил, приложил ледяное стекло ко лбу, выдохнул.

— Кажется, я наговорил лишнего? — пробормотал Бес, прокручивая в гудящей голове события минувшего вечера.

— Ну что ты! — тихо рассмеялась Мишель, — Наоборот, не договорил.

Бес удивленно изогнул бровь, протянул руку и придвинул жену ближе к себе. Выдохнул, когда она устроилась на его коленях удобнее, оплела руками, улыбнулась.

— Прежде, чем отключиться, ты сказал «Я тебя лю…», — напомнила Мишель.

— Да? — уточнил Бес.

— Угу, — кивнула Мишка, — И что-то мне подсказывает, что эта фраза должна быть закончена.

— Угу, — вздохнул Бес, прикрывая глаза. Разумеется, он все помнит. Но нужно ли озвучивать то, что лежит на сердце, то, о чем Мишель знает и без слов?

— Угу, — повторила Мишка.

Бес замолчал. Уже привычный, практически непреодолимый ком, занял свое место в глотке. Рука Мишель коснулась щетинистой щеки Беса. Тот на мгновение прикрыл глаза, а открыл, когда легкие, точно крылья бабочки поцелуи запорхали по упрямому подбородку, дважды переломанному носу, замерли на складке между бровями.

— Все хорошо, правда, — проникновенно шепнула Мишель, — Я тоже тебя люблю.

Бес зарылся пальцами в длинные пряди волос, прижал Мышку к себе, уже привычно впечатывая в свою грудную клетку. Чтобы слышала, как гулко колотится его сердце. Для нее.

* * *

Беса трясло. Самым натуральным образом. Как сопливого пацана, не иначе. В руке тлел огонек сигареты, которую Бессонов так и не поднес ко рту. Пепел от дуновения ветра осыпался на брусчатку прямо под ноги. Уже дымился фильтр, но Харитон словно смотрел сквозь него. Когда тлеющий уголек коснулся смуглой кожи, мужчина, очнувшись от сковавшего все тело оцепенения, бросил окурок в урну.

Не было в его жизни такого раньше. Даже перед самым первым боем с внушительными ставками, даже на сходках криминальных авторитетов. А теперь вот трясло, выворачивало и скручивало в ком сплошных нервов.

— Тоша? — тихий ласковый голос вытягивал в реальность мужчину барахтающегося в вязком, липком чувстве неизвестности, — Давай я сама? Катя со мной будет. Ну, правда. Ничего в этом зазорного нет. Илюха, вон, тоже не присутствовал на рождении малышки.

— Сама она, как же, — пробормотал Бес, рывком притягивая жену ближе.

Мишка, больше похожая на колобка, проглотившего арбуз, стояла рядом. Они только что вышли из кабинета врача. И если Мишель считала, что, в принципе, все идет по плану, то Бес так не считал.

Многоплодная беременность. Мальчик и девочка. Один малыш очень активный, а второй спокойный.

В самом начале беременности, когда чету Бессоновых обрадовали новостью о пополнении их семьи сразу на два малыша, Харитон, кажется, впервые в жизни, страдал от похмелья после яркого празднования. А потом, когда мозг вернулся на место, Харитон Сергеевич решил, что бизнес нужно основать в безопасном месте, там, где его не станет преследовать прошлое, ни его, ни Мышку.

Они переехали в соседний регион: несколько часов езды по трассе от особняка Бессонова-старшего. За максимально короткий срок подобрали просторный дом с огромным земельным участком, основали компанию, открыли новый клуб и тренажерку. Изредка, когда бойцы сами стремились пощекотать нервишки, Ажур организовывал подпольные бои. Не с прежним размахом, и без криминальных гостей и зрителей. Бес не лез в дела друга, у него появились совершенно иные ценности. И вот, когда подошел срок, эти самые ценности дали о себе знать.

Врачи настоятельно рекомендовали хирургическое вмешательство. Так бывает. И операция была назначена на сегодня. Яркий солнечный день. У Мишель превосходное самочувствие. Зато Беса выкручивало и трясло.

Медсестра вышла на крыльцо и многозначительно кивнула Мишель. Все готово, пора входить в здание, где ждет целая бригада врачей.

— Пора, Тоша, — тихо поторопила Мишка мужа, тревожно всматриваясь в побледневшее лицо, заглядывая в серые, полные растерянности глаза.

Бессонов кивнул. Разумеется, все будет в порядке. А как иначе? Иначе ведь он не сдержится и голыми руками разнесет всю гребаную элитную клинику. И об этом он предупредил вчера, на последнем осмотре. Честно предупредил. Вот пусть и стараются все эти профессора.

Мишель шагнула к приветливо распахнутым дверям, утягивая Беса за собой, крепко вплетая свои пальцы в его ладонь. Но мужчина застыл. Словно скала. И не двигался. Только дышал глубоко, и смотрел, не мигая, на Мышку.

— Люблю тебя, — хриплым, надломленным голосом пробормотал Бес, а потом склонился к самому лицу своей храброй Мышки, касаясь своим лбом ее головы, — Тебя люблю я.

— Я знаю, Тоша, знаю, — Мишель обхватила ладонями мужа за шею, перебирая короткие волосы на затылке. Кажется, она вот-вот разрыдается. Ей можно. У нее гормоны шалят.

— Знаешь, — согласился Бес, вдыхая родной аромат волос, поглаживая ладонями хрупкую спину, удивляясь, как его девочка, такая тонкая, смогла выносить двух малышей.

— Врачи уже ждут, — поторопила медсестра, очевидно, новенькая, которая не слышала, как Бес вчера рычал на главврача, ставя в известность о перспективах, если вдруг что-то пойдет не по плану.

От тяжелого взгляда Бессонова молоденькая медсестра стушевалась и отвела взгляд.

— Пойдем, — решила Мишка, увлекая мужа в здание клиники.

* * *

Бывает так, что жизнь уходит в крутой вираж, безвозвратно меняя тебя и твое восприятие мира. Бес это осознал в полной мере. Да, судьба била его и раньше. Но в то же время подарила самых близких ему людей. Отца. Сестру. Друзей. Любимую. Детей.

Но сейчас грозила отобрать.

Да только Бес — не робкого десятка, и он будет бороться. До конца.

— Прогнозы самые положительные, — тихо внушал профессор, стоя чуть поодаль от Бессонова, — Это едва ли не рядовой случай. Малыш, который менее активный, оказался слабее. Аппарат поможет его легким раскрыться, и тогда ребенок сможет дышать самостоятельно.

— Сколько? — бросил Бес.

— Все зависит от самого малыша, — уклончиво ответил доктор.

— Если… — тихо пророкотал Бес.

Врач непроизвольно схватился рукой за горло, вспомнив о минувшем приступе бешенства и агрессии со стороны ВИП-клиента. Но за те деньги, что семья Бессоновых перевела на счет клиники и лично пострадавшему профессору, он готов был смириться.

— Мы делаем все возможное, — заверил врач, и пока все внимание Беса было приковано к крошечной кроватке за стеклом, профессор быстро удалился, оставив Бессонова наедине со своими мыслями.