— Просил, не лезть! — упрекнул он сестру и отодвинул ее со своего пути.

Мишка смотрела на Харитона и Катю снизу вверх. В ее глазах скопились слезы, а на щеках появились мокрые дорожки. Девушка шмыгнула носом и стерла слезы тыльной стороной ладони.

— Не кричи на нее, — тихо потребовала Мишка, а Катя скрыла улыбку, плотно сжав губы, — Это я трусиха и плакса.

Бес шагнул ближе, присел около Мишки. Выдохнул. А потом, протянув руки, перетащил девчонку к себе на колени.

Катерина сочла, что наступило самое время, чтобы ретироваться и оставить брата наедине с женой. Но ведь женское любопытство оно такое вредное и противное, что девушка задержалась в спальне, не до конца прикрыв дверь.

Сквозь образовавшуюся щель Сизова смотрела, как ее брат, жесткий и иногда жестокий, отводит упавшие на лицо девчонки волосы, как целует ее в макушку, в висок, как крепко обнимает, словно и на мгновение не может отлипнуть от нее. Катерина счастливо вздохнула. Как же хорошо, что в жизни Харитона появилась эта Мышка! Девчонка, у которой хватит и зубов и ласки для ее брата.

Тем временем Тоша что-то шептал жене на ухо, та кивала, вздыхала, опять кивала. Потом отстранилась и сама коротко поцеловала Харитона в губы.

— Там посиди, — попросила Мишка, кивая в сторону спальни.

— Нет, — качнул головой Бессонов.

— Тогда я не стану его делать! — Мишка упрямо скрестила руки на груди. И даже губки надула. Отчего Катерина едва не рассмеялась. И Бес повелся. Даже как-то стало жаль брата, что так легко сдался.

Спустя мгновение Бессонов уже прикрывал за собой двери, выходя из ванной.

— Слабак, — фыркнула Катька.

— В угол поставлю, — беззлобно пробормотал Бес, присаживаясь на край кровати, — Попрошу Илюху, чтобы нашел тебе занятие. А то от безделья страдаешь. Лезешь, куда не просят.

— Не ворчи, — отмахнулась Катерина, а потом погладила брата по плечу, — Все будет хорошо, Тоша.

Бес кивнул, он верил чутью Катьки. Но от этого нервничать не переставал. Ему все еще казалось, что не может быть в его жизнь все настолько хорошо. Обязательно должен появиться подвох. И его страшил этот момент.

Тихо щелкнув замком, Мишка распахнула дверь. Медленно вошла в спальню. Так же медленно подошла к постели. Бес не дал ей сесть рядом. Прижал к себе, зарылся лицом в ее живот. Шумно выдохнул.

— Ну что? — прошептал Бес, не отрывая лица от мягкой ткани свитера Мишель.

Девчонка зарылась пальцами в короткие волосы на затылке Харитона.

— Не знаю, нужно подождать пару минут.

Пока брат миловался с женой, Катька профессиональным шпионом скользнула почти бесшумно обратно в ванную. Тест лежал на краю раковины. Любопытство Сизовой не знало пределов. Но оно было вознаграждено по заслугам. Ее молитвы были услышаны свыше. А домочадцы услышали ее счастливый вопль, разнесшийся на весь особняк Бессонова.

— Ураааа! Я стану крестной!!

Никто не видел, как широко и счастливо заулыбался Бес. Как из его груди вырвался хриплый смех, а руки с неимоверной силой и нежностью сжали хрупкое тело жены. Даже Мишка не видела. Потому как рыдала от счастья, прижавшись к склоненной голове мужа.

* * *

Было еще не поздно. Даже не полночь. А Мишка уже лежала в постели, укутанная в одеяло. Харитон — рядом. Непривычно домашний, одетый в хлопковую футболку и шорты. Мышка слушала, как сильное сердце Беса стучит, успокаивает и нагоняет сонливость.

Но тревожные мысли не давали Мишке крепко уснуть. И Харитон, тонко чувствуя любое изменение в настроении Мышки, вздохнул.

— Что тебя тревожит? — спросил он, поглаживая девчонку горячей ладонью по волосам.

— Мои родители, — Мишка вскинула голову, взглянула в свинцовые глаза Харитона, — Тогда, на базе, я успела прочитать данные о своей семье. Но кое-что все равно не сходится. Отца я не помню. А вот лицо мамы осталось в памяти. Нам сказали, что они разбились в аварии. Но я видела отчет полиции, где было сказано, что в машине мама была одна. Наш с Алеком отец — Артур Штерн. По данным властей — двинутый психопат и фанатик. Но он очень влиятельный в определенных кругах, а поэтому власти его не трогают. На его деньги была санкционирована операция «Папоротник».

— Я знаю, — тихо сказал Бес, не двигаясь и не позволяя Мишке отстраниться.

— Знаешь, — вздохнула Мишка, и уже с обидой, — Ты все знаешь.

— Забудь о прошлом, — после долгого молчания, пробормотал Бес, — Настоящее и будущее гораздо приятнее.

— Не знаю, Тоша… — тихо шепнула Мишка, — А что, если это отец убил маму? Это ведь он подставил Бека. А если он вернется? Если решит, что его дети должны быть рядом? Он ведь очень богат.

— Не вернется, — жестко прервал Бес девчонку, — Не думай о нем. И не нервничай по пустякам.

— Как-то не получается! — вспыхнула Мишка, — Мысли, что где-то бродит старик-психопат — не очень греет душу. А если…

— Он умер, — перебил Бес жену, — Его сбила машина. Пару дней назад. На мосту.

— Правда? — переспросила Мишка.

Харитон вздохнул, едва заметно улыбнулся.

— Такая пугливая, — шепнул он, — Куда ты дела моего Медведя?

Мишель спрятала голову в подушку. И, правда. Стала размазней и трусихой. Бес своей заботой окончательно ее изменил, превратив в кисейную барышню.

Пока Мишка занималась самоедством, Бес настойчиво вытянул ее обратно, к себе на грудь. Обхватил лицо ладонями и, крепко удерживая, заглянул в глаза.

— Я смогу защитить тебя, — пообещал он твердо, — Вас.

Мишка верила ему. Его глаза светились решимостью и уверенностью в своей силе и власти. Мишель знала, Харитон исполнит обещание.

— Надеюсь, нашему малышу не придется рассказывать, что его дедушка — псих, — пробормотала Мишка, возвращая свою голову Харитону на грудь.

— Не придется, — пробормотал Бес, — Отец заменит нашим детям всех дедушек и бабушек.

— Всех? — переспросила Мишель.

Бес долго молчал. Он не хотел обременять Мишку сведениями о своем биологическом отце. Но существовала вероятность, что рано или поздно, но Катя проболтается. Или Мишель сама что-то узнает.

— Гром изнасиловал нашу с Катей маму, она работала у Громыко в поместье, — наконец, проговорил Харитон, — Тогда мама только-только вышла замуж за Бессонова. Она умерла сразу после нашего рождения. Отец воспитал нас, как родных.

Мишка вскинулась. В ее глазах появились слезы. Будь ее воля, она бы вновь застрелила того урода Громыко, извращенца и насильника.

— Ты мстил? — тихо догадалась Мишель, стирая слезы ладонью.

— Мы долго планировали, — кивнул Бес, — Илюха сильно помог. Ну а дальше ты знаешь.

— Твоя мама, какая она была? — тихо прошептала Мишка.