чехлах. Расставив их в ряд, слуги сняли чехлы; под ними оказались списки, счета и ключи.

Чужеземец сказал:

— Вот все мое богатство, отдаю его вам. Вы спросите почему? Я хотел прославиться в этом мире и был готов в течение двух-трех десятков лет сражаться, чтобы учредить свою династию. Теперь, когда мы узнали, кому суждено стать императором, зачем мне оставаться здесь? Ли из Тайюани — настоящий великий государь. Через три-четыре года в стране воцарится мир. Вы, господин Ли Цзин, все свои силы и замечательные способности посвятите делу служения миру. Тогда вы непременно станете большим сановником, и моя младшая сестра, с ее красотой небожительннцы и невиданными в мире смертных дарованиями, вместе с вами удостоится высоких милостей и будет счастлива. Только она и сумела с первого взгляда распознать в вас человека редкого благородства, и только вы можете даровать ей настоящее счастье. Такой человек, как вы, вскоре вознесется высоко. Как говорится: «Взревет тигр — поднимается ветер, дохнёт дракон — сгущаются тучи».[170] Причина и следствие связаны между собой. Примите мой подарок и используйте эти богатства для служения истинному владыке; употребите на это все свои силы! Через десять лет произойдут большие события на юго-востоке, за несколько тысяч ли отсюда, это будет значить, что я добился успеха в своих начинаниях. Тогда, младшая сестра и вы, господин Ли, не забудьте осушить чарку вина в мою честь.

Он приказал слугам поклониться новым господам, затем сел на коня и уехал в сопровождении своей жены и одного слуги. Вскоре они исчезли из виду.

Приняв во владение этот полный сокровищ дом, Ли Цзин стал очень богат и смог предоставить новому государю средства для объединения страны.

В десятом году «Чжэньгуань» Ли Цзину было пожаловано звание первого министра.

В это время пришло сообщение от южных инородцев, гласившее: «Тысяча лодок и сто тысяч вооруженных воинов вторглись в государство Фуюй, правитель убит, трон его захвачен. Ныне в стране воцарился мир».

Ли Цзин понял, что чужеземец с курчавой бородой добился своего.

Вернувшись домой, он рассказал об этом жене. Надев парадные платья и обратившись лицом на юго-восток, они осушили чаши с вином в честь чужеземца.

Из этой истории ясно, что не всякий герой может завладеть императорским престолом, а уж обычный человек — и подавно! Тот подданный, который думает, что довольно поднять мятеж, чтобы стать государем, похож на жука-богомола, пытающегося преградить дорогу колесам экипажа. Не каждому дано властвовать над нашей страной, которой суждено процветать десятки тысяч лет!

Люди говорили, что Ли Цзина, князя вэйского, обучил военному искусству чужеземец с курчавой бородой.

Ню Сэн-жу

Путешествие в далекое прошлое

[171]

В середине эры правления «Чжэньюань», потерпев неудачу на экзаменах на степень цзиньши, я возвращался к себе домой. Мои родные места находятся между уделами Юань и Е. Когда я добрался до подножья горы Мингао, что высится к югу от Ицюэ, уже стемнело. Я решил заночевать на постоялом дворе «Великое спокойствие», но заблудился. И лишь проплутав с десяток ли, выехал я наконец на хорошую дорогу.

Выглянула луна. Внезапно до меня донесся какой-то странный аромат. Я не знал, далеко ли еще до постоялого двора, и свернул в ту сторону, откуда пахну´ло ароматом. Блеснул огонек. Я решил, что он светится в крестьянской хижине, и подхлестнул лошадь. Скоро я очутился перед каким-то большим строением. Высокие ворота, просторный двор, — как видно, то была богатая усадьба.

— Зачем изволили пожаловать, сударь? — спросил меня привратник в желтой одежде.

— Я — Ню Сэн-жу. Потерпел неудачу на государственных экзаменах и еду домой. Хотел добраться до постоялого двора, но сбился с дороги и попал сюда. Пустите меня переночевать, больше я ничего не прошу, — ответил я.

Из дома вышла молоденькая служанка и спросила привратника:

— Кто это там у ворот?

— Гость, — отозвался тот и пошел доложить, а через минуту вернулся и пригласил меня: — Прошу вас, сударь, войдите.

— Чей это дом? — спросил я.

— Входите и не задавайте вопросов, — ответил привратник.

Миновав с десяток дверей, я оказался у входа в большой зал, отгороженный жемчужным занавесом. Несколько сотен людей в красных и лиловых одеждах стояли на ступенях, ведущих в зал. Послышались голоса:

— Ниц! Падите ниц!

За занавесом раздался повелительный голос:

— Я — мать ханьского государя Вэнь-ди, вдовствующая императрица Бо.[172] Здесь святой храм и для вас, сударь, место не подходящее. Зачем пришли осквернять его?

— Мой дом находится к югу от удела Юань. Возвращаясь туда, я сбился с пути. Настала ночь, и меня могут растерзать волки и тигры. Осмеливаюсь просить у вас приюта до будущего утра.

Государыня приказала поднять занавес и встала с места.

— Я ханьская императрица, — молвила она, — а вы — знаменитый ученый династии Тан и, стало быть, не наш подданный. Поэтому мы с вами можем пренебречь этикетом. Прошу вас пройти сюда!

Величавая видом, еще не старая годами, императрица была наряжена в великолепные шелковые одежды.

— Вы, наверно, устали с дороги, — милостиво сказала она и пригласила меня сесть.

Во внутренних покоях послышался женский смех.

— Сегодня чудесный вечер, — сказала государыня. — Ко мне случайно заглянули две дамы. А тут еще такой приятный гость пожаловал. Ну, как не устроить пир! — И она приказала придворным: — Пусть обе госпожи войдут и познакомятся с господином ученым.

Пришлось довольно долго ждать; наконец появились две женщины в сопровождении нескольких сотен слуг. Впереди шла красавица лет двадцати. У нее была тонкая талия, продолговатое личико не набелено и не нарумянено, пышные волосы причесаны просто, платье из темного шелка…

Государыня представила ее:

— Это Ци — подруга императора Гао-цзу.[173]