– Просто поставьте его у двери и пригласите миссис Крабтри… – распорядилась дама, но экономка возразила:

– Она с собакой.

– О, сегодня это не имеет значения: думаю, миссис Крабтри будет держать собаку на поводке, – да и войдём мы всего на пару минут. Я хочу, чтобы она увидела свои пеларгонии…

Леди Маллингс поспешила к цветочной композиции, даже не взглянув на Платтеров, продолжавших тихо сидеть в другом конце церкви. Все её мысли были заняты подготовкой к предстоящим торжествам.

– Ну перестань же, Паунсер! – раздался раздражённый голос миссис Крабтри, очень высокой пожилой дамы, одетой в поношенный, но отлично сшитый твидовый костюм, с крошечным жесткошёрстным терьером на поводке. – Беатрис, а ты где?

– Я здесь, дорогая! – откликнулась леди Маллингс своим приятным музыкальным голосом из другого конца церкви.

Платтеры чуть раздвинулись на своих местах, чтобы как следует рассмотреть вошедшую даму. Арриэтта тоже уставилась на неё. Миссис Платтер особенно заинтересовала худая правая рука миссис Крабтри, в которой она держала поводок.

– Ты только взгляни на эти бриллианты, – раздался её шёпот.

– Тсс! – призвал жену к порядку мистер Платтер и резко отвернулся, чтобы не привлекать к себе внимание.

Тем временем дамы замерли перед шедевром леди Маллингс.

– Это великолепно! – сказала наконец миссис Крабтри. – Кто бы мог подумать…

– Я очень рада, что вам понравилось, – ответила леди Маллингс.

– Я должна поздравить вас, моя дорогая.

– Что вы, что вы! Это ваша заслуга, моя дорогая Стефани: ведь это вы с мистером Балливентом вырастили цветы.

Что заставило Тиммиса покинуть своё убежище именно в этот момент, так и осталось для Арриэтты загадкой. Возможно, он слышал, как мистер Платтер предлагал жене отодвигать по одной ёмкости с цветами у подножия крестной перегородки, или же решил воспользоваться неожиданным появлением двух дам и собаки, чтобы, пока Платтеры отвлеклись, спрятаться? Что бы это ни было, но Тиммис, сам похожий на тень, промчался по проходу к звоннице с такой скоростью, на которую только оказались способны его крохотные ножки.

Арриэтта догадалась, что он задумал: проскочить под занавесями, потом – вверх, по верёвке колокола, в отверстие в потолке, и всё. Только вот незадача: мистер Платтер смотрел в этот момент вперёд и видел, как Тиммис выбежал из цветов, а миссис Платтер, как назло, смотревшая назад, заметила, как он мчится по проходу. Арриэтта, так внимательно наблюдавшая за происходящим с галереи крестной перегородки, конечно же, видела всё это. И вот тут – какой ужас! – его учуял терьер! В ту секунду, когда Тиммис уже готов был свернуть за дальний угол ящика для сбора пожертвований, который по-прежнему стоял на полу, пёс радостно гавкнул и рванулся вперёд, мгновенно вырвав поводок из худой руки ничего не подозревавшей миссис Крабтри.

Ящик для пожертвований заскользил по полу, увлекая за собой Тиммиса. Арриэтта увидела две маленьких руки, ухватившихся за крышку ящика, а за ними и лёгкое гибкое тело. Миссис Крабтри подтянула поводок и дёрнула терьера вбок, но Тиммис, вёрткий словно угорь, уже успел проскользнуть в щель на крышке. Только ли Арриэтта в короткий миг звенящей тишины, последовавший за лаем терьера, услышала шорох и звяканье монет на дне ящика для пожертвований?

Леди Маллингс, очнувшись от мечтательного созерцания, в недоумении вопросила:

– Что случилось?

Миссис Крабтри пожала плечами.

– Не знаю. Паунсер, должно быть, увидел мышь… Мне лучше отправиться домой… Благодарю вас, моя дорогая, за то, что показали всё это. Вы и правда сотворили чудо. Остальные цветочные композиции я посмотрю завтра после службы. Тогда и света будет больше.

Миссис Крабтри вышла, но появилась Китти Уитлейс, явно в приподнятом настроении: кексы получились замечательные, мисс Мэнсис заснула на диване, а завтра уже Пасха, – чего нельзя было сказать о мистере и миссис Платтер. Супруги по-прежнему не находили себе места, не в силах отвести глаз от ящика для пожертвований, не зная, что предпринять.

– По крайней мере мы знаем, где оно, – прошептал мистер Платтер.

Миссис Платтер кивнула, а спустя минуту заметила, не очень, впрочем, уверенно:

– Какое-то оно… слишком юное.

– Тем лучше – дольше нам прослужит! – мрачно хохотнул мистер Платтер.

Китти Уитлейс и леди Маллингс поставили карточный столик, накрыли парчой, и Китти аккуратно разложила на нём брошюры, открытки и книгу для посетителей. Когда она сунула под мышку ящик для пожертвований, Арриэтта вздрогнула, услышав шорох монет, посыпавшихся в один из углов. Только бы Тиммис не пострадал! Хорошо, если в ящик кто-нибудь опустил несколько редких фунтовых купюр: они могли бы смягчить удар. Американские туристы порой бывают очень щедры…

– Я полагаю, церковь уже можно закрыть, – сказала леди Маллингс, но тут наткнулась взглядом на Платтеров. – О, простите, я вас не заметила! Понимаю: здесь настолько красиво, что вы, как и мы все, просто не можете оторваться от этого зрелища.

Мистер Платтер кивнул и, не зная, что ответить, криво улыбнулся, уголком глаза заметив, что Китти Уитлейс с ящиком для пожертвований под мышкой торопливо шагает к ризнице. Почти сразу же, с большим ключом на пальце, она вернулась и направилась к двери.

Вслед за остальными Платтеры вышли на улицу: не заставлять же Китти ждать. Пожелав друг другу спокойной ночи, все разошлись, и каждый пошёл своей дорогой.

Мистер и миссис Платтер неохотно направились к своей двуколке, запряжённой пони.

Ни один из супругов не проронил ни слова, пока мистер Платтер отвязывал пони, а миссис Платтер – как всегда неуклюже – взбиралась на сиденье. Её велосипед лежал там, куда она его положила: у заднего борта, на ящике с инструментами.

– И что теперь? – уныло поинтересовалась миссис Платтер, когда муж с вожжами в руках сел рядом с ней.

Он долго молча смотрел на свои руки, наконец сказал:

– И всё-таки придётся это сделать…

– Сделать что?

– Взломать церковную дверь…

– О, Сидни, но ведь это уголовное преступление!

– И далеко не первое на нашем счету, – мрачно напомнил мистер Платтер. – Мы зато точно знаем, где находится это создание…

– Да, но оно заперто! И ящик заперт, и шкаф, и сама церковь!

– Вот именно, – кивнул мистер Платтер. – Поэтому теперь или никогда, Мейбл.

– Мне это не нравится, Сидни. Кроме того, скоро стемнеет, а свет зажечь мы не сможем.

– Попытаемся одолжить фонарь у Джима Сайкса из «Быка»: он как раз недавно купил себе отличный, чтобы спускаться в погреба…

– «Бык»! – изумлённо воскликнула миссис Платтер, будучи уверенной, что её муж не из тех, кто проводит время в деревенском пабе.