Я похолодела. В его голосе было столько боли, что мне невольно захотелось утешить его. Утешить собственного похитителя. Я рехнулась!

Подождите… сколько он сказал тысяч лет назад?! Да он буквально мамонт этого мира!

– Это был не один сон, Ана. Это были сны на протяжении года. Ему нравилось сводить мою жену с ума. Она настолько потерялась между сном и реальностью, что даже забыла нашу любовь, – Нелон отвернулся и уставился на стену невидящим взглядом. – Истинная драконица из клана золотых, сильнейшая пророчица, предала нашу любовь.

Что тут можно сказать?

– Мне очень жаль. Я думала, брак драконов – нерушимый союз.

– Так и есть, – кивнул Нелон и посмотрел на меня, продолжив уже более жестко: – Но магия анимагов способна и не на такое! Вы только и умеете, что разрушать. Драконы – существа созидающие, нам претит разрушение. Чтобы я стал тем, кто я есть, мне пришлось пройти длинный путь от расщепления собственной личности до принятия своей жестокой натуры. Потому что я хотел отомстить. И я хотел помнить, кому я буду мстить и за что. Я не хотел закрываться от воспоминаний о своей возлюбленной так, как сделал это Арвен, поэтому я пережил такую боль, и только ненависть ко всему вашему роду помогала мне выжить, не сойти окончательно с ума…

– Мне жаль, – прервала его я, – мне правда жаль твою жену. Всё, что с ней произошло, весьма печально. Но, прости, ты всё-таки сошел с ума! Нельзя наказывать всех из-за жестокости одного индивида!

– Я тоже так сначала думал, – кивнул Нелон, оперевшись о стеллаж. – Но знаешь что? Я не хочу, чтобы потом кто-то страдал так же, как и я, из-за еще одного сумасшедшего анимага, владеющего почти безграничными возможностями!

– Поэтому ты начал выслеживать и убивать всех? Это тебе они обязаны вымиранием своего рода?

– Это моя заслуга, – подчеркнул последнее слово Нелон. – Я убил всех. Или подставил. Или запер в картинах.

– Как убил и жену Арвена?

– С ней было сложно. Знаешь, я ведь вообще не сразу научился убивать анимагов. На это ушло полторы тысячи лет, когда я постиг вашу суть, начал ощущать вас даже на расстоянии, научился запирать вас в картинах, манипулировать вашим даром, создавая уникальные артефакты – знаешь, я вообще отличный артефактор. Целых полторы тысячи лет я прорабатывал все в мельчайших деталях. Я не хотел, чтобы мой план рухнул из-за малейшей оплошности, поэтому действовал осторожно. Да, я очень терпеливый. Так и с женой Арвена. Я устроился к Владыке Разума около тридцати лет назад. Несколько лет выжидал, присматривался к Мелиссе, а потом, когда она не была к этому готова, на балу в императорском дворце увлек её в отдельную комнату, где подготовил ловушку. Я создал такую картину, что у Мелиссы не было ни единого шанса остаться в живых. Там был возведен арбалетный болт, который тут же пронзил её тело. Таким образом, я даже не собственноручно нанес ей смертельный удар, а тот, чьей кисти официально принадлежала картина – Марк Лабрент – давно сгинул, поэтому дело осталось не раскрытым. Я по-настоящему силен, Ана, меня не так просто одолеть. К тому же, меня все считали мертвым – вряд ли кто-то выживет после смерти истинной, а от молодого Нелона – сироты, выросшего вдали от Дракмара – никто не ожидал такой силы, никто не думал, что я могу уйти без следа. Драконы не живут пять тысяч лет, Ана, им наскучивает. Они решают уйти за грань на рубеже в полторы тысячи, а иногда и раньше, уставая от жизни, но меня, как я уже говорил, питала ненависть. Именно она помогла мне убить последнего анимага. Как я думал, последнего. Пока в наш мир не пришла ты.

– Ты и меня пытался убить, – прошептала я.

– Пришлось, – в голосе Нелона было даже немного раскаяния, – сначала не хотел. Ты собиралась возвращаться в свой мир, а там бы потерялась и никогда не вернулась – вернуться из немагического мира почти невозможно, только с помощью демона. Но вот вызвать этого демона без магии… – Нелон развел руками, – только если он сам тебя будет искать. Впрочем, я отвлекся. Ты бы ушла и всё, но нет. Ты встретила своего истинного и захотела остаться. Это спутало мои планы. Я опоил Элитона, зная, что он завсегдатай кабаков, и все буду искать отравителя именно там, а не в замке Арвена. Он вернулся поздно, пьяным вдрызг, легко было немного затуманить ему разум, вычистить воспоминания обо мне и опоить его зельем из орриги. Но ты оказалась с сюрпризом: перенеслась к своему истинному. Ты самая необычная из тех, кого мне приходилось убивать.

– Но это ведь не всё… тот чертеж, который ты принес, тоже был сделан для того, чтобы я умерла?

– Ты права, – кивнул мужчина. – Это мое самое главное достижение – картинные ловушки. Я научился создавать что-то такое, из чего сложно выйти, камерное, но при этом там тебя ждала бы опасность. В данном случае обвалившееся здание. Но ты и тут выжила. Нашла выход. Говорю же, удивительная девушка.

– Сомнительный комплимент, – поморщилась я. – А зачем ты прикидывался Марком Лабрентом?

– Мне нужны были личины, – пожал плечами Нелон. – Ты не представляешь, кем только я не прикидывался все эти годы. Я ведь действительно первоклассный художник. А ты отличный искусствовед, раз узнала мой стиль. Польщен. Я вообще почти всегда создавал под себя личность человека, им проще всего прикинуться. Только для ловли последнего анимага я вернулся в Дракмар в истинном драконьем обличье, так как был уверен, что на этом моя эпопея закончится. Однако, когда я избавился от последнего анимага, почувствовал тягу к жизни. Поэтому я тебя не буду убивать. Я отправлю тебя в твой мир.

Я не уловила логической цепочки. Если он убьет меня, то умрет сам? Или что? Что это значит? Нелон отвернулся и вновь начал перебирать банки на стеллажах. Он ищет или пытается создать то, что заинтересует демона?

Но вместо этого вопроса я задала другой:

– Кто тот мужчина из картины «Убийца» Марка Лабрента?

– Что ты сказала? – Нелон резко развернулся ко мне и, схватив за горло, приподнял над землей. – Ты его выпустила?!

Ответить я не могла, как и вздохнуть. Я цеплялась пальцами за руку Нелона, пытаясь её отодрать от себя, но никак не выходило. Он со злостью сжимал моё горло и со злобой смотрел на меня, после чего бросил на пол.

– Кажется, теперь твое возвращение не так важно. Сначала я найду и заточу Доранка обратно.

Доранка? Доранка Ракасовски? Сильнейшего анимага, который отнимал жизни у других, но в какой-то момент пропал?

– Так это был он? – выдохнула я. – Ты не справился с ним? Не смог убить, как других, поэтому заточил его в картине, думая, что если последний анимаг мертв, то и Доранк никогда не выберется?

– Да, хотя я даже благодарен ему за его «силу». Убивая других анимагов и забирая их магию, он упрощал мне задачу.

– Всегда рад помочь.

Я даже не сообразила, что произошло, когда в Нелона полетел сгусток. Темный, тяжелый, мощный. Нелон лишь в последний миг успел прикрыться магических щитом, по которому «стек» сгусток и разлетелся во все стороны. Волна разбила стеллажи, расколола в щепки мольберт и откинула меня к стене.