Он пока забывает о бедном астрологе, пускающем сопли в петле.

— Нет, — печально говорит епископ. — Ты не вернулся. Славные рыцари видели, как тебя раздирают медвежьи клыки. Ты — видение, воспарившее сюда, на вершину башни, с помощью колдовства этого еретика.

Поблескивают многочисленные кольца с драгоценными камнями. Шрухан указывает коротким пальцем-колбаской на покачивающегося под потолочной балкой звездочета.

— Убейте их, — приказывает сволочь-епископ. — А потом тихонько сожгите на заднем дворе. Не хочу, чтобы о призраках узнал народ. Еще придется лишний раз проповеди читать и грехи всей столице отпускать. Убейте уже, наконец… Грехи вам отпущу…

Я держу висящего юношу на левую ногу, Ходжа — за правую.

Король сыплет ругательствами и размахивает мечом. Но Шрухан уже исчезает в коридоре.

Рыцари бросаются на нас.

"Месть настолько сладка, что ее необходимо съесть"

Любой каннибал

— Наконец-то!

Чертыхаясь и поскальзываясь на камнях, королева выбралась на поверхность.

— Кто ж знал, — шипела она рассерженной змеей, — что подвинув коридоры, я себе такую свинью подсуну…

Колдовское могущество сыграло с леди Хатли злую шутку. Магия передвинула стену, освободив принцессе прямую дорогу к ловушке. Как и ожидала Хатланиэлла. А вот самой королеве не повезло.

— Ведь сколько лет подряд с каждым днем убеждаюсь, что колдовство — как маятник! И все о тот же дуб головой! Неряха ведьминская!

Хатланиэлла повторяла слова своей матери и наставницы. С малых лет она выучила, что магия срабатывает на две стороны. А именно — как маятник часов.

Каждой сотворенной магической силе всегда противостоит аналогичное магическое сопротивление. Необязательно таким же образом, но результат применения Силы потом вернется подобным же результатом колдующему. Например, сожженный колдовством сарай, тотчас или через какое-то время, может аукнуться затоплением резиденции волшебника (был один такой случай). Магия омоложения, снимающая десять лет возраста с женского лица через год после сотворения старит женщину на двадцать лет. Оторвав кому-нибудь руку с помощью Силы, чародей имеет все шансы потерять потом собственную ногу. Если не предохранится более сильным заклинанием. И еще много подобных примеров. Странный юмор Творцов, древних богов, сотворивших миры. Именно из-за него большинство волшебников либо мучаются паранойей, либо не колдуют вообще.

— Вот бы попасть в такой мир, где бы это правило не действовало, — размечталась леди Хатли, продираясь сквозь заросли шиповника.

Она не сомневалась, что такие миры существуют. Мама когда-то рассказывала о подобных Отражениях. Но королева не подозревала, что в таких местах магия не действует совершенно. Нету Закона Маятника — нету и Силы. Прихоть Творцов…

Из-за колдовства, передвинувшего стены, леди пришлось несколько часов блуждать в потемках катакомб. Противовес сработал очень неудобно. А именно передвинул все остальные стены коридоров позади заколдованного места. Теперь, чтобы пройти лабиринты, пришлось здорово потрудиться. К тому же от старых проходов не осталось и следа. Карта, которой пользовалась принцесса, а также несколько ее копий, хранившихся в библиотеке Преогара, безнадежно устарели за считанные секунда. К несчастью королевы это произошло во время, когда Мэлами и Прудди уже оказались вне лабиринта. А Хатланиэлла застряла.

Женщина бродила подземельем несколько часов. Выхода не было. Хранилище со шкафами тоже найти не удалось. Вконец измучившись и сорвав голос до хрипоты — ругаться она любила, королева смогла найти решение трудной задачи. Почувствовав, что магические силы, истраченные на изменение ходов лабиринта, восстановились, она пробормотала простенькое заклятие. "Замедление времени" — совершенно безвредное в обычных условиях, но довольно опасное для боя. На самом деле оно не тормозит время, а просто ускоряет рефлексы волшебника. Колдующий становится очень быстрым, в раз десять опережает любого смертного. Но когда возвращается Маятник…

На дальнейшее преодоление лабиринтов потребовалось всего пять минут. Несясь, будто молния и периодически грохаясь плечом об углы на поворотах, Хатланиэлла, наконец, прибыла. Заклинание закончилось, и изрядно ослабевшая женщина едва выкарабкалась по влажным ступеням наверх. Спина и плечи кошмарно болели, платье измазалось в грязи и глине. Теперь даже королева не могла припомнить и разобрать, какого оно было цвета.

— А где же моя любимая бородушка? — ласково произнесла леди Хатли. Она ожидала, что сейчас знакомые нежные руки помогут ей подняться.

Увиденное потрясло королеву: всего лишь безлюдный садик и хуторок вдалеке. Она надеялась лицезреть друзей, но не заметила никого.

Танцующее солнце уже перевалило далеко за полдень. В кронах фруктовых деревьев шелестел теплый ветер, грозивший очень скоро превратиться в вечерний бора.[20]На полянке царили тишина и спокойствие.

"Интересно, что здесь произошло? — подумала королева и насторожилась".

Увиденная картина не совсем соответствовала планам леди Хатли. Потому она обоснованно ожидала атаки.

Никто не нападал. Но в саду не толпились варвары над не успевшим еще остыть телом принцессы. Не мычала под пытками привязанная к дереву старуха Прудди. Не улыбался довольно, любуясь трофейным мечом Мэлами, красавец рункур. Варваров здесь не было.

— Что за незадача? — Хатланиэлле захотелось по-симиминийски почесать в затылке. Но она сдержалась. Вспомнила: не зря много лет пробыла королевой, чтобы возвращаться к дурным манерам.

Женщина неспешно пошла вперед, готовая в любой момент отразить нападение или прыгнуть обратно в подземный ход. Дорогие туфельки скользили по запятнанной траве. Землю вокруг щедро заливала подсохшая кровь. Довольно свежая.

Леди Хатли присела на корточки и прикоснулась к окровавленному стволу старенькой груши. Земля вряд ли сообщила бы ей больше, чем дерево. Земля всегда будет врагом леди Хатли и ее матери. А вот дерево — не враг. Оно боится древнего колдовства, подвластного королеве и ее наставнице.

"Скажи деревце, не соври,

Что здесь случилось, скажи.

Ну же, давай, говори!

Шепни мне хоть слово в тиши".