Вскоре, сверившись с картой, Маркиз свернул на боковую дорогу.Какое-то время она была покрыта растрескавшимся асфальтом, затем, после большойдеревни с забавным названием Малые Колпаки, превратилась в грунтовку.

Дорога становилась все хуже и хуже, машину подбрасывало наухабах и рытвинах. Леня оглядывался по сторонам. Наконец миновали табличку снадписью «Разлукино».

– Вы чувствуете волнение, Михаил? Мы подъезжаем к вашей,можно сказать, малой родине!

– Да я здесь ни разу в жизни не был! Какое может бытьволнение?

Дорога плавно перешла в деревенскую улицу. Возле покосившегосязабора сидела бабка в новеньком синем ватнике, с кривой палкой, зажатой междуколен. Возле нее паслась пегая коза.

Маркиз затормозил, опустил окно и окликнул старуху:

– Бабушка, вы ведь здесь наверняка все знаете? Каждый, таксказать, камень?

– Ась? – переспросила старуха, приложив руку куху. – Картошки купить хочешь?

– Да нет, спасибо! Мой друг – художник, так вот мы хотелиспросить…

– Картошки нету, а вот молочка козьего могу нацедить… уМашки моей хорошее молочко, жирное!

– С ней мы не договоримся, – со вздохом проговорилМихаил.

– Да, пожалуй, вы правы… и вообще из окна автомобиля в нашейглубинке ничего не узнаешь! Нужно быть ближе к народу!

Маркиз остановил машину, заглушил мотор и выбрался надеревенскую улицу. Михаил последовал за ним. Лола наотрез отказалась, заявив,что Пу И боится деревенских собак.

Деревня, когда-то большая и богатая, явно пришла в упадок.Некоторые дома стояли с заколоченными окнами, от других и вовсе остались однифундаменты. Улица была безлюдной, только пестрые куры рылись в дорожной пыли.Наконец навстречу спутникам попался невысокого роста тщедушный мужичок вбольшой кепке и огромных не по размеру кирзовых сапогах. Рядом с ним трусилапестрая собачонка неопределенной породы.

– Уважаемый! – окликнул Маркиз местного жителя. –Можно вас отвлечь на пару вопросов?

– Это смотря какие будут вопросы. – Мужичок остановилсяи исподлобья уставился на чужаков. – Может, вы какие государственныесекреты разузнать хотите? Может, вы, к примеру, шпиены?

– Нет, дяденька, мы не шпионы! – честно призналсяЛеня. – Мы краеведы, изучаем историю нашего древнего края.

– А документ у вас на этот счет имеется? – не сдавалсябдительный мужичок. – И мандат на ведение разговоров? Я с любыми-всякимиразговоры разговаривать не стану!

Собачонка уселась возле ног хозяина, задрала морду и парураз тявкнула в знак одобрения.

– Документ у нас имеется. – Маркиз сунул под носбдительному крестьянину одно из своих многочисленных удостоверений.

– Хороший документ, добротный, – одобрилмужичок. – На совесть сработан. Тогда спрашивайте, я не возражаю!

– Мы, дяденька, старый дуб разыскиваем, – сообщил емуЛеня, который взял на себя переговоры с местным населением. – Говорят, увас здесь, возле Разлукина, есть дуб, Петром Первым посаженный…

– Ничего такого не слышал. – Мужичок поджалгубы. – Никаких дубов у нас не водится. Спокон веку про дубы не слыхали!Вот вязы, к примеру, есть, один прямо возле моего дома, и липы имеются, а таквсе больше елки да березы…

– Не слушайте его, дяденька! – раздался вдруг из-зазабора детский голосок. – Макарыч – он балабол!

– Это кто балабол? – возмутился мужичок в кепке. –Это что ты говоришь, соплячка мелкая, про уважаемого человека?

– Вот и есть настоящий балабол! Сам не знает, чего говорит!И вообще, он в нашу деревню недавно переселился. Вы деду моего спросите, он тутсо старого времени живет, все знает!

Из-за забора выглядывала девчушка лет восьми с голубыми, какнезабудки, глазами и крысиными хвостиками косичек.

– А где же твой дедушка, прелестное дитя? –поинтересовался Маркиз.

– А он вон там, возле Шаманихи! – Девочка указала вдальний конец деревни. – Там автолавка стоит, так он за водкой отправился.Спросите деда Калину. Только вы поспешите, а то он, если выпьет, так уж ничеговам не расскажет!

Маркиз поблагодарил девочку и под неодобрительным взглядомМакарыча и его собачонки направился со своим спутником в указанном направлении.

Вскоре они увидели потрепанный фургончик автолавки. Возленего кучковалась, по-видимому, большая часть разлукинского населения. В фургонекопошилась дородная тетка, отпускавшая сельским жителям хлеб, крупы, спиртное ипрочие товары первой необходимости.

– Здравствуйте, уважаемые! – обратился Маркиз кприсутствующим. – Кто из вас, извиняюсь, будет дед Калина?

– Ну я, допустим! – обернулся на голос крупный сутулыйстарик с торчащими вперед редкими зубами. – А какой у тебя, хлопчик, комне интерес?

– Исторический, – ответил Маркиз. – Мы имеемдостоверные сведения, что вы в здешних местах все бугорки-буераки доскональнознаете, с каждым деревом близко знакомы. А мы с коллегой занимаемся историейздешнего края, так вот не знаете ли, где тут дуб, который лично царь Петрпосадил?

Дед Калина приглядывался к незнакомцам, почесывая затылоккрупной корявой пятерней.

– Спросили мы тут одного такого, с собачкой, –продолжал Маркиз, – но он нам сказал, что в здешних местах никаких дубов впомине не имеется…

– Это вы небось Макарыча спрашивали, – проговорилнаконец старик. – А его зачем спрашивать? Макарыч – он известный балабол…и чего он может знать, когда совсем недавно в Разлукино переселился?

– Калина, ты чего брать-то будешь? – окликнула старикахозяйка автолавки.

– Как – чего? – отмахнулся дед Калина. – Будто незнаешь чего! Две поллитры, тушенки три банки, соли да сахару… клади в авоськумою, я щас с beginitжирналистамиendit договорю! – Он повернулся к Маркизуи продолжил: – Оно и верно, сейчас-то у нас дубов, почитай, не осталось, араньше-то были. Тот, что царь Петр посадил, недавно только молнией сожгло… ещеи тридцати годков тому не прошло. Пень-то от него остался, стоит…

– А где же он, этот пень? – не отступал Маркиз.

– А вот деревню-то проедешь, мил человек, справа от тебявыгон будет, потом сарай Николкин, за ним мостик, потом горушка, а за тойгорушкой направо повернете, там поляна, и посреди той поляны и стоял дуб…

Маркиз поблагодарил старика и отправился обратно к машине.

Миновав околицу деревни, им пришлось еще сбросить скорость:от дороги осталось одно воспоминание. Машина то и дело подпрыгивала и норовилазаглохнуть.

– Интересно, если это они считают дорогой, то как мы поедемпо бездорожью? – проговорила Лола, в очередной раз ударившись головой опотолок салона. – Я, конечно, готова терпеть любые лишения, но вот Пу И,боюсь, больше не выдержит!