Вопрос был явно риторический, и Маркиз промолчал.

Он внимательно следил за перечисленными стариком приметами.

Они проехали мимо того, что, по всей видимости, называлосьвыгоном. Затем миновали сарай (с этим все было ясно), пересекли по мостикунеширокий ручей, проехали невысокую горушку. Здесь следовало свернуть направо,но машина отказалась наотрез и окончательно заглохла.

– Дальше придется пешком! – проговорил Маркиз,выбираясь на дорогу.

– Пешком? – в ужасе повторила Лола, выглянув измашины. – По такой грязи?

– Кажется, ты знала, что мы собираемся за город, –отозвался Маркиз, рассматривая Лолины замшевые ботиночки на тонкой, как бумага,подошве. – Надо было надеть сапоги или хотя бы кроссовки. Впрочем, тебевовсе не обязательно с нами идти, можешь посидеть здесь. Заодно покараулишьмашину, а то какой-нибудь местный умелец открутит у нее колеса.

– Слышишь, Пу И, – обратилась Лола к своемулюбимцу, – нас оставили стеречь машину, как будто ты овчарка или доберман!

– Если из лесу выйдут волки, запрись в машине! –посоветовал ей на прощание Маркиз. – А мы с Михаилом пошли!

Впрочем, идти им пришлось недалеко.

Совсем скоро посреди большой поляны показались остаткисожженного молнией дерева. Огромный, в три обхвата ствол сохранился примерно дочеловеческого роста, дальше же торчали только обугленные края, как зубцыкрепостной башни.

– Ну вот тот самый дуб. – Леня обошел вокругпня. – Среди долины ровныя, как поется в песне… Что нам теперь нужноискать – могилу? Какой-нибудь покосившийся крест?

– Насчет креста – не знаю, – подал голос Михаил,который отошел недалеко в сторону. – А вот камень здесь есть… причем оченьсмахивает на надгробный!

Маркиз поспешно присоединился к своему спутнику.

Действительно, в нескольких шагах от сожженного дуба в поникшейосенней траве виднелся вросший в землю замшелый камень. Камень этот явно носилследы обработки – чья-то рука много лет, а может быть, и веков назад придалаему правильную, почти прямоугольную форму. На верхней, плоской поверхности струдом просматривались какие-то буквы, однако до того стертые, что невозможнобыло не только прочесть их, но даже разобрать, из какого алфавита эти буквывзяты – из кириллицы, латиницы или какого-нибудь вовсе забытого, никому неизвестного языка древних обитателей этих северных равнин.

– Вот вам и Аскольдова могила! – протянулМаркиз. – Похоже, дедушкины часики не обманули!

– И что же теперь – перерывать всю прилегающую к этой могилетерриторию? – отозвался Михаил. – А мы с собой даже не прихватилилопату и прочие необходимые инструменты!

– Лопата есть у меня в багажнике. Однако что-то мне говорит,что она нам не понадобится.

– Откуда у вас такая уверенность?

– Ну сами посудите. Когда пропали те самые фамильныедрагоценности, вашему прадедушке было уже прилично за шестьдесят. В такомвозрасте вряд ли захочется рыть глубокую яму, а доверить такие ценности слугене всякий решится…

– Ну, это вы зря! – перебил Леню Михаил. – Судя пофотографии в альбоме, мой предок был крупным, сильным мужчиной и вполне могуправиться с такой работой.

– Тем не менее что-то мне подсказывает – не стоит торопитьсяс раскопками! – проговорил Маркиз, вглядываясь в изображение на могильномкамне.

В это время тяжелые осенние облака на мгновение разошлись, ив разрыв прорвалось солнце. Яркий солнечный луч коснулся замшелого камня,окрасив его в фантастический золотисто-бронзовый цвет.

– Как интересно! – воскликнул Леня, наклонившись ивглядываясь в надгробие сбоку. – Взгляните-ка сюда, Михаил!

При боковом освещении на поверхности камня, чуть вышенепонятной надписи, проступил выпуклый рисунок.

– Скорпион! – удивленно проговорил Михаил,приглядевшись к этому узору. – Такой же, как на часах!

– Чего-то подобного я и ожидал… – протянул Маркиз. –Ну-ка давайте сюда ваши часы! Скорее, пока солнце не скрылось!

Он взял у Михаила часы и осторожно приложил их к рисунку накамне, так чтобы скорпион на часах соприкоснулся со своим двойником нанадгробии. Они совпали, и скорпион на могильной плите вошел в узор на часах,как ключ входит в замочную скважину. Маркиз повернул часы «по солнышку», ивдруг могильная плита вздрогнула, по ее поверхности пробежала ровная трещина, инадгробие раскрылось, как банковский сейф.

В распахнувшемся перед спутниками тайнике стояла объемистаяшкатулка из темного лакированного дерева, инкрустированного слоновой костью.

– Ну вот, кажется, теперь мы завершили работу! –удовлетворенно проговорил Маркиз. – Вот что хотел передать вам отец,оставив в наследство фамильные часы!

Михаил в изумлении смотрел на шкатулку.

– Честно говоря, – сказал он после продолжительногомолчания, – до последнего момента я сомневался, что мы что-то найдем…

– Забирайте свою находку. – Маркиз осмотрелся посторонам, взглянул на небо. – Кто знает, какие еще сюрпризы таятся в этой«Аскольдовой могиле»!

Михаил осторожно вытащил шкатулку из тайника, поставил напесчаный пригорок возле могилы, откинул крышку.

Осеннее солнце все еще светило в разрыв облаков, и в егогустом желтом свете содержимое шкатулки вспыхнуло разноцветными фантастическимиогнями.

Здесь были изумруды, прозрачно-зеленые, как морская вода влетний полдень, и рубины, горящие, как закатное солнце, светящиеся, как красноевино в хрустальном бокале; бриллианты рассыпали искры холодного голубоватогосвета. На черном бархате, устилавшем дно шкатулки, красовались вещиудивительной красоты – серьги, браслеты, перстни, колье и диадема.

– Много я видел драгоценностей, – проговорил Маркиз,когда к нему вернулся дар речи. – Но признаюсь, ничего подобного этому мненикогда не встречалось! Надо сказать, что ваш прадед был удивительным мастером!

Набежавшие облака закрыли солнце, вокруг помрачнело. Толькосодержимое шкатулки все еще распространяло вокруг волшебный мерцающий свет.

– Закройте-ка ее! – вполголоса произнес Маркиз,опасливо оглядевшись по сторонам. – И вообще, поехали в город. Не знаю,как вы, а я себя чувствую довольно неуютно посреди леса с такими ценностями вруках!

Михаил последний раз с сожалением взглянул на фамильныедрагоценности, захлопнул крышку шкатулки и спрятал ее за пазуху. Маркизсклонился над раскрытым надгробием, повернул часы в обратном направлении, иплита сомкнулась. От разделявшей ее трещины не осталось и следа, камень казалсямонолитным, и трудно было поверить, что в нем спрятан тайник.

Спутники бодро двинулись в обратный путь к своей машине.