Шейн усмехается.

– Хорошо, детектив Холлингс, а каков ваш следующий шаг? Или вы привезли меня сюда с порочными целями?

Он слегка отклоняет свое сиденье назад.

– Мы должны подождать, пока она не уйдет, а потом как-нибудь забраться в ее дом.

Он поворачивается ко мне с неожиданно серьезным видом.

– Блондиночка. Я поехал, чтобы составить тебе компанию, но я сомневаюсь, что доктор Шарлотта оставила какое-то противоядие. Если бы она это сделала, у ее мамы не было бы никаких оснований его скрывать, ведь она могла поделиться им и выставить свою дочь героем.

– Тогда о чем она лжет?

– Я не знаю. Но я не думаю, что на это стоит тратить больше времени. Не сейчас, когда у нас его, возможно, не так уж и много.

Несколько мгновений мы безрадостно смотрим друг на друга.

Я обхватываю себя руками.

– Так, а на что мы должны тратить свое время? Записывать еще больше видео «посмотрите если я умру»? Я хочу помочь с поиском противоядия.

– И я тоже. А это значит, что мы должны передать «Nova Genetics» всю информацию, которая у нас есть. Возможно, это значит, что мы должны передать информацию и другим исследователям, которые могли бы нам помочь.

– Кому, например?

Он потягивается, высунув руку из окна. На нее садится крошечный мотылек.

– Со мной связался кое-кто из «VidaLexor».

– «VidaLexor»? Но они против генной терапии.

– Они против безответственного использования генной терапии. Они хотят поработать с нами, чтобы снять последствия CZ88. Все на условиях полной открытости.

– Почему?

Он крутит рукой, но мотылек не улетает.

– Чтобы показать, какие они хорошие. Отличный PR, если они спасут положение.

– Мне не интересно делать их героями.

– Ага. Ты сама хочешь быть героем.

Я откидываюсь назад.

– Это нечестно.

Ладно, может быть, какая-то часть меня хочет что-то доказать людям типа Хита Робертса или тем судьям с научного конкурса, которые унижали меня, но моя основная задача – выживание.

– По крайней мере, поговори с этим парнем. Я встречаюсь с ним в пять.

– Но я в это время встречаюсь с Джеком.

Он закатывает глаза.

– Серьезно? Разве возможность найти противоядие не более важна, чем обнимашки с красавцем?

Я смотрю в щель между деревьями – в направлении улицы, где живет миссис Стернфилд. Насколько сложно будет проникнуть к ней в дом? Все это похоже на детективный сериал, но моя жизнь в последнее время превратилась в нечто странное.

Шейн поглаживает то место на руке, откуда наконец улетел мотылек.

– Блондиночка, мы не собираемся вламываться к ней дом. До тех пор, пока ты не сделаешь кое-что более умное. Пойдем со мной сегодня. Мы сможем использовать наши сверхчувства, чтобы понять, насколько тот человек честен. Тебе придется признать, что хотя бы попробовать стоит.

С его логикой сложно спорить, особенно когда я представляю себе Хлою, которая неподвижно лежит, опутанная всеми этими трубками, или, что еще хуже, Розу.

– Ладно.

Мой живот бурчит, напоминая, что уже прошло время обеда. Мы заезжаем в ближайший маленький городок и паркуемся перед кафе, где завтрак подают весь день. Склонившись над полной тарелкой гренок с беконом в кленовом сиропе, я пишу Джеку, что приеду сегодня немного позже, потому что мне нужно посетить врача.

Шейн предлагает отвезти нас в «VidaLexor». Я чувствую себя сонной из-за того, что съела слишком много углеводов, так что я соглашаюсь на его приглашение. Я откидываю свое сиденье как можно дальше назад, игнорируя комментарии Шейна по этому поводу, сворачиваюсь клубком и засыпаю, как только мы выезжаем на скоростное шоссе.

Проснувшись, я чувствую, что машина стоит на месте. Шейн прислонился к окну с водительской стороны и едва слышно сопит. Я смотрю на свой телефон. Пять десять.

Я ударяю его по руке.

– Мы опаздываем на твою встречу.

Он что-то бормочет и протирает глаза.

– Черт, этот обед меня вырубил.

Порывшись в своем кошельке, я нахожу мятные конфеты и выдаю ему пару. Мы остановились в районе, состоящем по большей части из жилых зданий, припарковавшись перед четырехэтажной бежевой постройкой, украшенной символами различных медицинских профессий. Я говорю:

– Я думала, у «VidaLexor» причудливое здание где-нибудь в Сиэтле.

Шейн проводит рукой по своим кудрям.

– Не хочу, чтобы какой-нибудь заблудший репортер сделал из наших фотографий рекламный плакат «VidaLexor», пока они этого не заслужили.

Не свойственная ему раньше рассудительность покоряет меня. Я иду вслед за ним, и мы поднимаемся по лестнице к двери с надписью «VL, INC». Звон «музыки ветра» извещает всех о нашем появлении, когда мы входим в маленькую приемную, в которой пахнет освежителем воздуха. Высокий человек с серебристо-черными волосами, загорелый как лодочник, торопливо подходит к нам.

Он протягивает нам руку.

– Я доктор Пит Далсет. Я так рад, что вы оба смогли приехать. Почему бы нам не пойти в переговорную, где нам будет намного удобнее.

Я смотрю вглубь полутемного коридора.

– Нам и тут нормально.

Я сажусь на один из стульев с мягкой пастельной обивкой.

Шейн смотрит на меня так, будто его взгляд может сшибить меня с ног, но тоже садится.

Доктор Далсет занимает место рядом с нами.

– Как вы себя чувствуете, ребята? Вам пришлось пережить чертовски много.

– И мы еще не пережили это до конца, – говорю я.

Доктор Далсет кладет руки на колени.

– Да, да. Ладно, думаю лучше перейти прямо к делу, верно?

Он хлопает в ладоши.

– У «VidaLexor» хорошие технические возможности. Пожалуйста, позвольте помочь вам.

Я изучаю выражение лица доктора Далсета. Пока что оно выглядит искренним, но осмотрительным и настороженным.

– Вы не похожи на сторонников генной терапии.

Его глаза расширяются от удивления, и он выпрямляется.

– Напротив. Уже много лет мы проводим исследования и сейчас стоим на пороге нескольких прорывных открытий в этой сфере. Мы конкурируем с «Nova Genetics», только когда у нас появляются более безопасные, более эффективные методы. Если вы будете мыслить открыто, думаю, мы сможем вам помочь.

Ничто в его манерах не выдает нечестность, он решителен и верит в то, что говорит.

Шейн произносит: