— Слушай, друг, тут где-то должно быть ещё место с представителями двуногих. Возможно, даже покрытые шерстью и с хвостами. Вы таких любить не должны по идее. Можешь показать?

В ответ крыса вздохнула, повернулась боком и, убедившись, что я готов за ней следовать, пошла в том направлении, откуда пришла. Лишний раз убедился, как же мне повезло в своё время встретить на своём пути Нумиаза IV.

Довольно продолжительное время, крыса двигалась по прямой, никуда не сворачивая. В какой-то момент даже посетила мысль, что она ведёт меня к выходу. Типа, как же ты уже достал шароёбиться тут со своими просьбами.

Наконец, мы хоть куда-то свернули. Снова начались переплетения лабиринта этих катакомб с их перекрёстками. Опять сворачивали, одной только крысе известно, куда. В очередном коридоре, достаточно протяжённом, крыса внезапно замерла, принялась водить ушами и носом.

Я ничего особенного не почувствовал, но сразу вспомнил поведение своего аззара и напрягся, а через секунду меня пробрало чувство нарастающей тревоги. В этот момент крыса пискнула и резво стартанула вперёд. Намёк был ясен с первой ноты, и я рванул следом.

Позади послышались уже до дрожи знакомые всплески. Ну, крыса, ну, мать твою, удружила. Не могли более опытного «скаута» прислать, что ли? Проходя этот этап ранее, я сразу взял максимальное ускорение.

Крыса же ничего, сверх имеющегося от природы, позволить себе не могла. Я довольно быстро её нагнал, поравнялся и понял, что сейчас начну уверенно опережать. Она взглянула на меня. Столько же в этих маленьких, чёрных глазках оказалось удивления, страха и мольбы. Пройти мимо, то есть пробежать, я просто не смог.

Теперь я нёсся с «болонкой» на руках, голова которой тряслась, как отбойный молоток. Ничего — лучше плохо бежать, чем хорошо и быстро сдохнуть, как по мне.

— Так. Старина, — говорил резко и отрывисто, чтобы не сбить дыхание, — Будешь. Поворачивать. Голову. В ту. Сторону. В которую. Надо. Прошу. Не затупи. И поворачивай. Так. Чтобы. Было понятно.

Пусть крыса и затащила нас в «ловушку», но соображала всё-таки хорошо. Она выкручивала головой так, что начал переживать, как бы в очередной раз себе шею ни свернула. Этого только не хватало.

Пару раз посещала паскудная мысль, кинуть к херам эту «ношу» назад. Пусть та тварь пока отвлечётся и хоть чем-то похрустит. Делать, конечно же, этого не собирался, но думать о чём-то надо было.

После четвёртого или пятого поворота, моя «болонка» принялась трясти лапками, явно прося её отпустить. Надеюсь, не в туалет прижало? Обернувшись и убедившись, что сточные воды признаков жизни больше не подают, я опустил крысу на пол. Та, как не в чём ни бывало, посеменила дальше. Ну охренеть просто! Всегда пожалуйста, ёпта. Обращайтесь в любое время.

Следующий поворот привёл нас к очередной «крайней» точке, перед нами зиял провалом проём с лестницей, уходящей вниз. Грёбаное дежавю. Шерсть крысы вставала дыбом, когда та смотрела в проход. Ага, видимо, мы на верном пути.

— Спасибо!

Я не крыса — «спасибо» говорить умею, и быть благодарным тоже. Не дожидаясь какой-либо ответной реакции, начал спускаться. Лестница вывела в очень просторную комнату, которая кардинально отличалась и выделялась на общем фоне катакомб.

Стены представляли собой монолитные гранитные плиты серого цвета с чёрными разводами, покрытые гравюрами. Восемь факелов давали достаточно не особо нужного мне света и выглядели вполне свежими. Я прошёлся по периметру.

На стенах были изображён «падлючий» лес, узнал его форме, а также сами «падлюки», нападающие из кустов на людей и различных тварей. Очень много было изображений каджитов с поверженными у их ног врагами. Этакий уголок собственного бахвальства. Определённо, я прибыл в место своего назначения.

На центральной стене, помимо всё тех же сюжетов, имелось изображение двери, в верхней половине которой по центру было такое знакомое по своей форме углубление. А вот и разгадка тайны «гробницы фараона».

Медальон встал в паз как родной, провернулся и «нарисованная» дверь, дрогнув, медленно поползла вниз. Процесс оказался достаточно нудным и благо не слишком громким. Когда плита дошла до пояса, я плюнул и полез внутрь, не дожидаясь финальной развязки.

Стоило оказаться по другую сторону, как плита также нудно, но уверено, сразу поехала вверх. Ну и хрен с тобой. Я оказался в пещере с довольно низким сводом. Моего роста хватало, чтобы ходить не пригибаясь, но представителям баскетбольных команда тут пришлось бы несладко.

То, что я очутился в логове обитания каджитов, стало очевидно с первым же вдохом — откровенно воняло кошатиной. Углы они метят, что ли? Что за вонь? Пещера была исчерчена широкими колоннами на вид естественного происхождения, на каждой из которых имелось железное кольцо с закреплёнными с четырёх сторон факелами.

Необычная пещера какая-то. Под ногами вместо привычного скальника находился песок крупной фракции. Так и представил себе картину — в углу сидит каджит, тужится, затем встаёт, смотрит на свой «рогалик» и начинает старательно закидывать его песком.

Что-то фантазия разыгралась. Слева донёсся странный шум, и я медленно двинулся посмотреть, что явилось его источником. Обойдя очередную «колонну», наконец-то обнаружил «кошкин дом».

* * *

Метрах в десяти от меня начинался деревянный настил. Неужели они, и правда, в песок нужду справлять ходят? Я предпочёл оставить эту мысль и не развивать её дальше. За столами сидело несколько каджитов, ещё двое суетились у вертела, на углях которого медленно проворачивалась тушка крупной крысы.

В натуре кошаки. То-то пасюк облезлый так шерсть дыбил, когда привёл меня к проходу. Ещё один каджит сидел за стойкой небольшого бара, и несколько расположились на длинной и широкой лавке у стены, слева от которой имелась дверь. Большего с моей позиции разглядеть не удалось.

Так, это вам не тормознутые «псины морские» — это, как никак, убийцы! К тому же хрен знает в каком именно количестве. План предстоящей мести следовало тщательно продумать, но сперва его придумать.

— Человек! Хватит там топтаться, — я ж подпрыгнул от неожиданности, — Может, ты и передвигаешься бесшумно, но твоя вонь разит на километр, — ну охренеть просто, чья бы корова мычала, — Выходи, покажись, раз пришёл! Только давай без резких движений.

Вот и весь план, даже думать не пришлось. Странно, всегда считал, что каджиты говорят низко и шипяще, растягивая слова, а тут прям такой бодрый голос. Ладно, пойдём «покажемся», раз приглашают.

— И вам здравствуйте! Не стреляйте, я безоружен, — ответил, выходя с поднятыми руками.

Шутку оценил только я.

— Главное, не дрыгайся, а так, проходи и присаживайся.

Ко мне обращался «кот» с… расцеткой, фиг пойми, как правльно это назвать, с закосом на тигра, только в чёрно-серо-белых тонах. Остальные даже ухом не повели. То есть, ушами-то они как раз и водили периодически, но на меня никто не обратил внимания. Словно у них каждый день народ толпами мимо проходит. Я сел напротив говорившего.

Игроки нередко выбирали эту расу. У каджитов изначально повышенная Ловкость и возможность видеть в темноте. Из них получались отличные воры, хорошие убийцы, неплохие лучники и даже ювелиры. В отличие от моей первой встречи с представителем этого вида, сейчас была возможность относительно спокойно и хорошо рассмотреть, что они из себя представляют.

Длинные уши, как у каракалов, имели кисточки. Глаза похожи на человеческие, но только формой. А так, они были значительно больше, имели соответствующий зрачок и характерный цвет. У этого представителя — ярко-жёлтые.

Шерсть гладка, блестящая, даже почухать его захотелось. Чисто кошачьи густые и длинные усы-вибриссы. Нос, соответствующий виду, никак не портящий морду лица, осмотрелся гармонично и, кстати, был сухим. Может, температурит? Или у них всё иначе? Хрен знает, я не фелинолог.

Вот лапы были прикольные — мохнатые, с чёрными подушечками. Пальцы, чуть короче и толще человеческих, скрывали в себе опасные и острые как бритва, когти. Несмотря на кажущуюся неуклюжесть, пальцы каджитов были ловкие и проворные.

Нередко у них получались очень изящные ювелирные изделия, качество которых ценили и гномы, и эльфы. Остальное было скрыто под балахоном. Даже хвоста не видно. А может, это бобтейл?

«Уссатый-полосатый» некоторое время молча изучал меня, затем хмыкнул и начал диалог первым. Причём теперь шипя и растягивая слова. Нет, они точно в песок срать ходят.

— Раз ты здесь, то значит,