шанс. Она хотела подождать, пока ситуация не прояснится, но сейчас на это не оставалось времени. А вдруг можно будет поторговаться?

– Папа, я могу помочь, – сказала Беатрис. – Как делала мама. Я хочу продолжать учиться. Если я не выйду замуж и стану чародейкой, к твоим услугам всегда будет помощь Великого духа. Вместе мы…

– Немедленно прекрати молоть вздор, – отрезал отец, гневно взмахнув рукой. – Никогда больше не заговаривай со мной о подобном. Это неестественно. Это неслыханно. Подумать только: моя дочь высказывает такое нелепое предположение! Нужно немедленно с этим покончить!

Невозможно! Немыслимо! Если отца не привлекают даже услуги Великого духа, если он решительно настроен выдать ее замуж… значит, от мечты Беатрис остались одни осколки. У нее больше нет выбора.

Беатрис склонила голову.

– Да, отец.

– Следовало бы немедленно запереть тебя. Но есть и другой способ. У тебя остался единственный шанс все уладить. – Отец протянул ей квадратик мягкой голубой бумаги. – Нас пригласили на прием на «Сияющем крыле». Если ты сумеешь добиться расположения Ианте Лавана, я разрешу тебе вести обычную жизнь, будто ничего не случилось.

Сумеет ли она? Остался ли у нее шанс завоевать Ианте после их разговора по пути из Лаван-хауса в Бендлтон? Неважно. Они с Исбетой еще могли продолжить поиски.

– Да, папа.

– Однако после окончания Весенних скачек этот прием станет последним, куда ты сможешь пойти как незамужняя леди. Если к моменту, когда мы сойдем на берег, ты не будешь помолвлена, я сам выберу для тебя кого-нибудь. Ясно?

Все ее планы рухнули. Прием на «Сияющем крыле» состоится через два дня. Как они могут подготовиться к испытанию за два дня?

Все кончено. Гарриет все испортила. Беатрис выдадут замуж, у нее отнимут магию. Единственная милость, которую позволил отец, – возможность выйти замуж за Ианте.

Может быть, это не так уж плохо? Ианте иногда будет снимать с нее ожерелье. Может быть, она… нет. Это не свобода. Это милость.

Как она сможет расстаться с магией?

– Ответь мне.

– Отец. Пожалуйста. Я могу помочь…

– Довольно.

Беатрис покорно склонила голову.

– Да, отец.

– Ночью Клара останется ночевать у тебя в комнате.

Значит, у нее не будет ни уединения, ни возможности что-то скрыть.

– Да, отец.

– Как только там завершится обыск, ты немедленно отправишься спать. Или можешь сама принести мне свои ритуальные принадлежности, и тогда тебе позволят сначала поужинать.

Беатрис сжала кулаки. Попалась. Но она уже несколько дней не поднималась на чердак. Беатрис знала заклинание наизусть, мел и свечи уже не имели значения.

– Они на чердаке, – призналась она.

Отец кивнул.

– Теперь ты честна, как и подобает моей дочери. Посиди здесь. Я скоро вернусь.

Беатрис, дрожа, опустилась на стул. Игра окончена.

Шаги отца гулко отдавались на лестнице. Беатрис прильнула к матери, зарывшись лицом в ее руки.

Все было кончено. Выбор определен. Но она тайком сделала знаки призыва, выдохнула заклинание и стала надеяться.

«Нади. Прости…»

«Беатрис?»

Беатрис подняла голову и огляделась.

«Нади?»

«Ты грустишь…»

Беатрис всхлипнула и села.

«Ты можешь явиться без ритуала призыва?»

«Я вижу тебя, – сказала Нади. – С тех пор как ты меня призвала, я вижу тебя. Условия сделки не выполнены. Я буду рядом, пока книга не окажется у тебя в руках».

Беатрис присмотрелась, ища в воздухе искажение, что-то, что могло бы подсказать, где находится дух. Но ничего не увидела.

«Мне не о чем тебя просить…»

«Нади просто хочет быть рядом».

«Ты можешь остаться? Мне ничего не нужно. Останься? Я завтра еду на скачки. У нас будет обед и корзина с угощением, которым ты можешь полакомиться. Хочешь?»

«Да, – сказала Нади. – Впусти меня…»

Не было никакого круга призыва, чтобы перенести духа из эфира. Был только воздух, и Беатрис протянула перед собой руку, сложив пальцы в знак приглашения.

Мать уставилась на нее, высоко подняв брови. Она открыла было рот… и снова его закрыла. И стала молча смотреть, как дочь приветствует духа, предлагая ему войти в ее тело.

Беатрис едва не прослезилась.

– Спасибо, – прошептала она.

Кончики пальцев покалывало. Нади скользнула ей под кожу, устроившись рядом с костями.

«Уже лучше, – вздохнула Нади. – Теперь ты не такая грустная…»

Беатрис обхватила себя за талию.

«Спасибо. Так… так и поступают друзья».

Нади довольно замурлыкала.

Отец вернулся с четырьмя томиками под мышкой.

– Мы нашли там свечи, мел и эти книги. Зачем там книги?

Беатрис сморгнула слезы.

– Книги?

О… «Сказания об Иджанель и других героях», «Философия стойкости», «Исследование природных пигментов и красителей», «Драгоценные камни и их свойства». Для отца это были просто книги, и если бы он взялся их прочесть, его бы раздражали опечатки. Он все равно не сумел бы выяснить, что это такое на самом деле. Беатрис пожала плечами и приготовилась врать.

– Они уже были на чердаке, когда я его нашла, – сказала она.

Отец нахмурился и рассовал тома по книжным полкам своего кабинета.

– Прекрасные книги, – проворчал он. – Пойди попроси кухарку подать тебе ужин. Она сейчас готовит корзину для завтрашнего аукциона.

Он не простил ее, но по крайней мере не сжег гримуары. Отец не представлял, что это такое, и поверил дочери, когда та сказала, будто они просто лежали на чердаке вместе с остальным хламом.

Беатрис знала, что в них заключена магия. Значит, можно будет спрятать еще один томик у всех на виду. Она найдет способ остаться одна. У нее еще был шанс. Беатрис зашагала по лестнице, старательно изобретая способ сбежать.

Глава 15

Должен был бы барабанить дождь – холодный дождь, от которого нежные лепестки вишневых деревьев облепили бы грязные дорожки парка лорда Харсгроува. Но пушистые как вата облака плыли по безупречно голубому небу без единой тучки. Мэриан резвилась, сверкая новенькими подковами.

Беатрис держала спину прямо, высоко подняв голову, и вдыхала аромат цветущей вишни.

«Еще, – попросила Нади, – теперь прыгай!»

«Прыгнем попозже. После обеда».

Она везла с собой тростниковую корзинку с блюдами, которые кухарка приготовила для аукциона в пользу сирот; Беатрис костерила свою ношу за то, что та такая неудобная. На ручке тяжелой от лакомств и сытных кушаний корзины развевалась широкая фиолетовая лента, подходящая к амазонке ее хозяйки.

Беатрис приподняла корзину и осмотрела ее. Взять бы да уронить, чтобы разбилась о булыжную мостовую. Тогда ее никто не купит.

«Ну нет, – влезла Нади. – Ты обещала меня накормить. Ты…»

«Ты получишь свою долю».

Беатрис водрузила корзину на бедро, но там она мешала держать поводья Мэриан. Проклятая штуковина! Нужно от нее избавиться.

– Пожалуйста, позвольте мне… – донесся голос справа, и Беатрис повернулась в седле. Рядом ехал Дантон Мезонетт, протягивая руку, чтобы взять ее корзину. – Я заметил, что вы в затруднении.

«А, этот!» Нади бы закатила ей глаза, если б Беатрис не держала ее железной хваткой.

«Не смей только снова насылать на него проклятие», – подумала Беатрис и поспешно улыбнулась.

– Удивительно – вы решились со мной заговорить?

– Я ужасно обошелся с вами в Ордене. Примите мои извинения, мисс Клейборн. Это было довольно грубо с моей стороны. Пожалуйста, позвольте облегчить вашу ношу.

Он