все еще протягивал руку. Беатрис пожалела, что осталась завтракать в своей комнате. Если бы она сдержала злость и впустила сестру, Гарриет в подробностях поведала бы ей, как обращаться с этими корзинами, и тогда у нее появился бы шанс узнать, какое сообщение она передает мужчине, принимая его помощь. Упрямство и гнев не пошли ей на пользу.

Беатрис поскакала дальше, не передав ему корзины, и улыбка Дантона увяла. Но что это значило? Проклятье! Она все же решилась и с преувеличенно веселым видом протянула ему тяжелую ношу; Мезонетт заметно приободрился.

– Благодарю, – сказала Беатрис. – Неловко везти ее в дамском седле.

– Именно так я и подумал, – поддержал Дантон. – Признаться, я хотел поговорить с вами до начала аукциона.

Что? Но зачем? Он высмеивал ее, а она – его. Беатрис была свидетельницей унизительного происшествия, которое испортило ему прекрасный наряд; на приеме у Робишо она усиленно его избегала, а теперь он разыгрывает галантного кавалера?

– Великолепная корзина, – заметил Дантон. – Любопытно, что же внутри.

«Мне он не нравится, – сказала Нади. – Слишком натужно улыбается, ему что-то надо».

«Конечно».

Беатрис вздернула подбородок, будто ей льстило такое внимание.

– Надеюсь, кухарка положила тарты со смородиной и инжиром. – В обществе джентльмена ей было неудобно рассматривать праздную толпу. Это было бы невежливо. – Вы участвуете в скачках после полудня?

Дантон с сожалением улыбнулся.

– Мои лучшие лошади простаивают дома в Вальсаре, – сказал он. – Вы там бывали?

«А где находится Вальсар?»

«Это другая страна, далеко отсюда. За морем, на западе…»

«Мы можем туда поехать?»

«Прямо сейчас – нет».

«П-ф-ф…»

– Никогда, но Масилия – город легендарной музыки, – ответила Беатрис и повернулась на стук копыт слева от нее. – Доброе утро, Исбета. Какая милая амазонка.

Исбета поморщилась, но она была и впрямь нарядной как картинка – золотистый жилет с вышивкой и кремовая блуза были писком моды, а темная кожа подруги сияла так, что Беатрис рядом выглядела бесцветной.

– Доброе утро. Поедем со мной. – Исбета поскакала дальше, не дожидаясь ответа Беатрис. Та бросила беспомощный взгляд на своего спутника.

– Боюсь, я ей нужна, господин Мезонетт. Мои извинения…

Она протянула руку за корзиной, и Дантон с некоторым замешательством ее вернул. Беатрис водрузила ношу на колено, пробираясь среди остальных всадников к подруге.

– Что ты делаешь? – спросила Беатрис.

«Почему она боится?» – поинтересовалась Нади.

– Ищу, где бы укрыться, – сказала Исбета. – Еще даже не полдень. Не хочу сама ненароком привлечь его внимание. Всю дорогу сюда я пыталась сдержать Эламина, и это было утомительно.

Возможно, для той, кто хочет раствориться в толпе, амазонка цвета слоновой кости и золота была не самым удачным выбором, но Беатрис промолчала. Она следовала за Исбетой, пока та не нашла уголок, где можно было остановиться, чтобы не мешать движению множества лошадей и молодых людей, изо всех сил старающихся привлечь к себе внимание.

– Я бы чувствовала себя лучше где-то в другом месте, – она махнула на свои безупречные юбки, из-под которых выглядывал золотистый носок сапожка, – но не могла больше удерживать Ианте, он ищет тебя повсюду, хочет выяснить, как узнать твою корзину. Он на тебе совсем помешался. Кто это ехал рядом с тобой?

– Дантон Мезонетт, – отозвалась Беатрис. – А где твоя корзина?

Исбета посмотрела на стайку смеющихся юных леди.

– Ианте отнес ее в Комитет. Тебе следует сделать то же самое.

– Через минуту понесу, – ответила Беатрис. – Мы не можем больше встречаться у тебя дома, но я точно знаю, где нам искать наших тайных чародеек.

– Где же?

– На Торнбек-стрит[1].

– Это настолько очевидно, что я и сама могла догадаться, – скривилась Исбета. – Завтра я пошлю тебе приглашение в кафе, и мы начнем поиски.

Беатрис поморщилась и пожала плечами.

– Я не могу.

– О чем ты?

– Отец узнал, что я занимаюсь магией. Он непреклонен: хоть дома меня не заперли, единственный прием, который мне дозволено посетить, – праздник на «Сияющем крыле». И то, если…

– Если что?

– Он ждет, что Ианте попросит моей руки.

Исбета склонила голову и насмешливо посмотрела на подругу.

– А ты думаешь, этому не бывать? Я поговорю с твоим отцом после скачек и дам ему понять, что хочу ближе познакомиться с будущей невесткой. Он обязательно отпустит тебя со мной.

– Ты так непоколебимо уверена…

– У твоего отца нет причин мне отказывать, напротив: в его интересах поддерживать ровные отношения между нашими семьями. Он не захочет ставить под угрозу помолвку, на которую так надеется. Все пройдет чудесно. А теперь давай отнесем твою корзину в Комитет.

Если они опоздают, ее корзина может и вовсе не попасть на аукцион, но Беатрис не стала говорить этого подруге. Сама Исбета явно не подумала о таком выходе из положения.

– Но мы же прячемся.

Исбета склонила голову, пытаясь скрыть лицо за широкими полями небрежно приколотой шляпы.

– Давай отдадим твою корзину. Идем.

– Хорошо, – вздохнула Беатрис.

Исбета коснулась пятками боков изящной, тонкошеей кобылы и влилась в поток наездников на тропе.

– Ты участвуешь в дамских скачках?

«Скачи быстрее!»

«Нет». Беатрис поймала левым сапожком стремя и вернула ногу в правильное положение.

– Подумываю насчет скачек с препятствиями. Мэриан больше любит прыгать.

– Она очень милая лошадка. Вы купили ее или сами вырастили?

– Любишь лошадей? – спросила Беатрис. – Вырастили, мне ее подарили на двенадцатый день рождения.

Исбета пожала плечами.

– Я могу сама ухаживать за своей лошадью, хоть и не должна, но женщина, которой не позволяют позаботиться о своем скакуне, – женщина в клетке.

– Совершенно согласна, – кивнула Беатрис. – Мне нужно тебя кое о чем спросить. Мне нужен мой гримуар.

Исбета бросила на Беатрис пристальный взгляд.

– Мы же договорились.

– Знаю. Но, возможно, мне не удастся выполнить условия сделки, если я не воспользуюсь работой Черчмена, – сказала Беатрис. – Обстоятельства изменились.

Она не могла продолжать придерживаться своего плана. Отец отречется от нее, и Клейборны будут уничтожены. У Беатрис больше не было выбора. И теперь, когда магию вот-вот отнимут, она отчаянно за нее цеплялась.

– Не так уж они изменились, – заметила Исбета. – Если только ты не передумала мне помогать.

– Я обязана тебя выручить. Я не брошу тебя на растерзание Барду.

– Тогда зачем тебе книга Черчмена?

– Для себя.

«Давай я ее прокляну».

«Моих друзей проклинать нельзя».

«Но она не хочет отдавать тебе книгу. Я ее обещала!»

«Нади… Клянусь, когда мы встретим кого-нибудь, кого можно будет проклясть, я дам тебе это сделать».

Нади, довольная, устроилась под кожей Беатрис.

Зеленую лужайку усыпали яркие квадраты клетчатых скатертей – они ждали, пока джентльмены – победители аукциона устроятся на них вместе с дамами, которым принадлежали купленные джентльменами корзины, и достанут оттуда обед. Беатрис и Исбета, уже ехавшие прогулочным шагом, придержали лошадей, поскольку всадники впереди столпились в ожидании конюхов. Вокруг было слишком много ушей, но Исбета пожала плечами, словно речь шла о пустяках.

– Ты слишком сильно тревожишься. Ианте очень хорошо к тебе относится. Да, тебя загнали в угол, но все будет не так уж плохо. Несколько лет в ожерелье, пока не родишь двух или трех детей, а потом получишь свободу и