это социальная характеристика. Он отражает широту разнообразия человеческих черт внутри общества, независимо от того, что это за черты и насколько они различаются в разных обществах. А это значит, что наш показатель не означает и не может использоваться для того, чтобы показать, что одни черты в большей степени способствуют экономическому успеху, чем другие. Скорее, он отражает потенциальное влияние разнообразия человеческих качеств внутри общества на экономическое процветание. На самом деле, учитывая совокупность географических и исторических факторов, кажется, что расстояние миграции из Африки само по себе не влияет на среднее по миру значение таких характеристик, как рост и вес. Оно влияет преимущественно на степень отклонения индивидов внутри популяции от этого среднего уровня.

Теперь, вооружившись этим мощным показателем общего разнообразия популяции, мы можем наконец изучить, мог ли исход из Африки, случившийся десятки тысяч лет назад, и его воздействие на человеческое разнообразие иметь необычайно продолжительное влияние на текущей уровень жизни в мире.

Разнообразие и процветание

Действительно, степень человеческого разнообразия, определенная миграцией Homo sapiens из Африки десятки тысяч лет назад, оказывала существенное влияние на уровень жизни на протяжении всей истории[340]. Расстояние миграции исконной популяции каждой страны и этнической группы из колыбели человечества в Восточной Африке оказывает стойкое влияние на исход развития, формируя горбатую кривую и отражая фундаментальный баланс благоприятного и неблагоприятного воздействия разнообразия на производительность труда на уровне общества.

Горбатая форма кривой влияния разнообразия на экономическое благосостояние, оцениваемое хоть по прошлым показателям плотности населения и темпов урбанизации, хоть по текущему уровню дохода на душу населения, хоть по интенсивности ночного освещения на спутниковых снимках, всегда очевидна и единообразна и наблюдается в разных странах (рис. 21) и этнических группах (рис. 22). Более того, эти горбатые кривые остаются качественно неизменными на протяжении 12 тысяч лет после неолитической революции. Таким образом, в отсутствие политики, которая снижает издержки разнообразия в гетерогенных странах и повышает уровень разнообразия в гомогенных странах, промежуточные уровни разнообразия в наибольшей степени способствуют экономическому процветанию.

Рис. 21. Влияние человеческого разнообразия на экономическое развитие разных стран: прошлое и настоящее[341]

На самом деле, этот эффект уникален в том, как он описывает влияние расстояния миграции предков из Африки. Другие расстояния, не связанные с исходом Homo Sapiens из Африки и с человеческим разнообразием, не могут быть выражены подобными горбатыми кривыми. В частности, поскольку доисторические люди уходили из Африки пешком, а не улетали на самолете, расстояние от Восточной Африки по воздуху, в отличие от расстояния миграции, никак не связано с экономическим процветанием. Кроме того, расстояние миграции Homo sapiens из “мнимых исходных точек” – других очагов на планете Земля, где Homo Sapiens не появлялся, например Лондона, Токио или Мехико, – также не оказывает воздействия на экономическое процветание. Влияние человеческого разнообразия на экономическое благосостояние не определяется и географической близостью к ведущим технологическим центрам далекого прошлого, таким как Плодородный полумесяц.

Рис. 22. Влияние человеческого разнообразия на экономическое развитие разных этнических групп[342]

На рисунке показано влияние наблюдаемой популяционной гомогенности географически разных этнических групп, предсказанное расстоянием миграции из Африки, на долгосрочное историческое экономическое развитие, выраженное в плотности населения в 5000 г. до н. э. (график A), 3000 г. до н. э. (график B), 1000 г. до н. э. (график C) и 100 г. н. э. (график D).

Отдельные группы доказательств подтверждают предполагаемый механизм, скрывающийся за таким интересным результатом, а именно то, что социальное разнообразие действительно оказывает неоднозначное влияние на экономическое благополучие. С одной стороны, как показывают исследования, по мере расширения спектра индивидуальных ценностей, убеждений и предпочтений в социальных взаимодействиях разнообразие снижает межличностное доверие, подрывает социальную сплоченность, увеличивает количество гражданских конфликтов и снижает эффективность предоставления общественных благ, тем самым отрицательно влияя на экономическую эффективность[343]. С другой стороны, большее социальное разнообразие способствует экономическому развитию за счет расширения спектра индивидуальных характеристик, таких как навыки и подходы к решению проблем, тем самым поощряя специализацию, стимулируя перекрестный обмен идеями в инновационной активности и облегчая быструю адаптацию к меняющимся технологическим условиям[344].

Более того, за последние столетия оптимальный уровень разнообразия, в наибольшей степени способствующий экономическому процветанию, повысился. Эта закономерность согласуется с гипотезой о том, что разнообразие становится все полезнее в быстро меняющихся технологических средах, характерных для продвинутых стадий развития[345]. Растущая важность разнообразия для развития заставляет по-новому взглянуть на причины поворота, случившегося в судьбах Китая и Европы. В 1500 году наиболее благоприятный для развития уровень разнообразия наблюдался в Японии, Корее и Китае. Очевидно, относительная гомогенность населения этих стран стимулировала социальную сплоченность сильнее, чем сдерживала инновационную активность, и это было идеальное соотношение для предшествующей эпохи, когда технический прогресс шел медленнее и выгоды от разнообразия были ограничены. В эту эпоху Китай действительно процветал. Однако ускорение технического прогресса в последующие пять столетий и относительная гомогенность населения Китая, по-видимому, начали оттягивать его переход к современной эпохе экономического роста, в результате чего лидерство перешло к более разнообразным обществам Европы, а затем и Северной Америки. Наиболее выгодный для экономического развития уровень разнообразия в современную эпоху ближе к нынешнему уровню разнообразия Соединенных Штатов[346].

Разумеется, человеческое разнообразие – лишь один из факторов, влияющих на экономическое благосостояние, и близость к “золотой середине” популяционного разнообразия не гарантирует процветания. Тем не менее с учетом географических, институциональных и культурных характеристик человеческое разнообразие сегодня, как и в прошлом, сохраняет значительное влияние на экономическое развитие стран, регионов и этнических групп[347]. Значимость этого эффекта кажется особенно невероятной, учитывая, что с момента исхода Homo sapiens из Африки прошла целая вечность, однако ее можно измерить количественно. Около четверти необъяснимой разницы в уровне благосостояния разных стран, выраженном в среднем доходе на душу населения в 2010–2018 годах, может быть объяснено социальным разнообразием. Для сравнения: используя те же методы, мы обнаружим, что геоклиматические характеристики определяют около двух пятых разницы, среда, благоприятная для распространения заболеваний, – около одной седьмой, этнокультурные факторы – одну пятую, а политические институты – около одной десятой[348].

И все же, несмотря на то что человеческое разнообразие является решающим фактором процветания, судьба стран не предопределена. Напротив, понимая его природу, мы можем разработать подходящие стратегии, которые будут усиливать преимущества разнообразия и смягчать его неблагоприятные эффекты. Если бы Боливия, где живет одна из наименее генетически разнообразных популяций на планете, стимулировала культурное разнообразие, ее доход на душу населения мог бы возрасти в пять раз. Если бы Эфиопия, одна из наиболее генетически разнообразных стран мира, внедрила стратегии для повышения степени социальной сплоченности и культивировала терпимость к различиям, она могла бы удвоить свой текущий доход