3

Экокритицизм зародился довольно давно, однако признанным направлением в литературоведении стал лишь в последние десятилетия, особенно после основания в 1993 году рецензируемого журнала «Междисциплинарные исследования по литературе и окружающей среде» («Interdisciplinary Studies in Literature and the Environment» – ISLE) и финансирующего его общества, Ассоциации по изучению литературы и окружающей среды (Association for Study of Literature and Environment – ASLE). Основополагающие работы в этой области см. [Glotfelty, Fromm 1996; Carr 2000; Rosendale 2002; Garrard 2004; Clark 2011].

4

Исследованиям животных положили начало работы о защите животных и их правах, принадлежащие таким авторам, как Питер Сингер [Singer 1975], но только в последнее время эта дисциплина набрала силу и обзавелась различными ответвлениями. Активистские исследования, утверждающие, что описание и анализ сами по себе не являются адекватным ответом на притеснения животных со стороны людей, по-прежнему составляют неотъемлемую часть исследований, к которым многие из приверженцев активистских исследований предпочитают применять определение «критические». Ярким примером этого подхода является «Журнал критических исследований животных» («Journal for Critical Animal Studies»), который «предназначен для развития активистского понимания истории, практики, теории и политики освобождения животных, а также для стимулирования исследований по исследованиям животных» (см. URL: http://journalforcriticalanimalstudies.org (дата обращения: 30.01.2023)). Следует упомянуть еще одно периодическое издание – «Журнал об обществе и животных» («Society & Animals Journal»), основанный, как и ISLE, в 1993 году, и выходящую при нем книжную серию по антропозоологии («Human-Animal Studies Book Series»), также выпускаемую Институтом по проблемам животных и общества (Энн-Эрбор, Мичиган) (см. URL: https://www.animalsandsociety.org/human-animal-studies (дата обращения: 30.01.2023)). Сфера антропозоологии стремительно расширяется в различных направлениях, поскольку специалисты в этой области опираются на разную научную базу, по-разному находят баланс между научной «объективностью» и нравственным пафосом, а также справляются с трудностями, возникающими при работе на стыке научных дисциплин. «Мета-дисциплинарная» природа этой научной области убедительно раскрыта в недавней работе [McHugh 2014]. Среди других важных коллективных трудов по этой теме см. [Rothfels 2002; Gross, Vallely 2002; Taylor, Twine 2014]. В своей книге я буду обращаться ко многим отдельным работам, входящим в их состав.

5

Эта книга представляет собой смелую попытку использовать методы антропозоологии для интерпретации русской культуры и собрать воедино многообразные междисциплинарные точки зрения по данному вопросу; в книгу входит моя статья [Helfant 2010]. Интерес представляет и другой недавний сборник, включающий статьи как российских ученых, так и их европейских коллег [Геллер, Виноградова де ля Фортель 2010].

6

Среди работ, основанных на методах экокритицизма и посвященных императорской России, см. [Ely 2003; Newlin 2003; Rosenholm, Autio-Sarasmo 2005; Helfant 2006; Newlin 2012]. В дальнейшем я буду обращаться и к другим работам.

7

См. [Linnell et al. 2002: 3]. В этом скрупулезном исследовании, выполненном целым коллективом авторов, проанализирована история нападений волков на человека преимущественно с XIX века до настоящего времени. В нем предпринята попытка глобально рассмотреть этот вопрос, а современная российская популяция волков признана крупнейшей в мире (ок. 40 тысяч), уступающей только североамериканской (ок. 60 тысяч) [Ibid.: 18, 24]. Согласно этому исследованию, за всю историю абсолютное большинство нападений на человека совершали бешеные волки, при этом отмечается, что в Северной Америке волки, не страдающие бешенством, крайне редко проявляют агрессию в отношении людей, а в России подобные нападения происходят чаще [Ibid.: 24–25, 28–31].

8

Тема российских волков затрагивается в этой книге несколько раз, главным образом посредством отсылок к работам советского исследователя Д. И. Бибикова, к которым вскоре обращусь и я.

9

Далее я буду цитировать отдельные статьи из этого издания.

10

Под редакцией Д. И. Бибикова также вышел сборник материалов конференции 1987 года, на которой особое внимание уделялось методам контроля над популяцией волков, см. [Бибиков 1989].

11

См. главу «Опасность волка для людей» [Павлов 1990: 136–169]. Убедительную критику методологии и выводов Павлова см. в [Linnell et al. 2002: 24–25]. В своей книге я задействую большое количество первичных источников о нападениях волков на людей в царское время, поэтому не буду непосредственно присоединяться к этой дискуссии.

12

По мнению Грейвза, крупная популяция волков в России демонстрирует, какое разрушительное воздействие могут оказывать волки, если их численность недостаточно контролируется. Также он утверждает, что волки разносят паразитов и болезни, создавая угрозу для других видов, и даже не страдающие бешенством волки регулярно нападают на людей без всякого повода. Эти оценки расходятся с точкой зрения, которой придерживается большинство современных биологов, изучающих дикую природу. Разбор книги Грейвза см. в [Shaw 2009]. Грейвзу, который не является академическим исследователем, а выучил русский язык во время работы переводчиком в ВВС США и неизменно интересовался русскими волками, принадлежит еще одна книга о волках, написанная в соавторстве с юристом Тедом Лайоном и выпущенная на личные средства последнего. См. [Lyon, Graves 2014]. Эта книга направлена против предпринимаемых в последнее время попыток возобновить и усилить меры по защите волков в континентальной части США. В книгу входят две короткие главы о волках в России, написанные Грейвзом; в них, как и в его более ранней книге, ссылки на источники даются спорадически (это касается даже точных цитат и цифр), а также содержатся очевидно ложные утверждения, например: «Известно, что люди, покусанные животными – разносчиками бешенства, умирают в ста процентах случаев, если не получают помощь до появления симптомов болезни» [Ibid.: loc. 1613]. В действительности шансы, что у человека, покусанного бешеным животным, разовьется бешенство, значительно варьируются в зависимости от характера укусов и других факторов, о чем я более подробно скажу в соответствующей главе. Учитывая ошибочность и предвзятость, свойственные работам Грейвза, я буду лишь изредка ссылаться на них в ходе своего исследования. Рецензию на книгу 2014 года, отмечающую некоторые из ее недостатков, см. в [Wydeven 2016]. Уайдевен, с 1990 по 2013 год руководивший программой по восстановлению и регулированию численности волков в Висконсине, приходит к выводу: «Из-за отсутствия научного подхода и обилия ложной информации я бы не стал рекомендовать эту книгу. В конечном счете “Настоящий волк” – это политизированная работа, имеющая целью создать отрицательное отношение к волкам и обеспечить поддержку этому отношению» [Ibid.: 1335].

13

См. [Rathgeber, Bonvicini 2001]. Особенная ценность этого издания состоит в том, что благодаря ему стал доступен текст брошюры Лазаревского 1876 года, которая является библиографической редкостью, в чем я убедился, когда проводил первичные исследования в России. Как и работа Грейвза, издание 2001 года стремится подорвать веру в то, что волки и люди могут сосуществовать даже в условиях современности. Например, один из его основных авторов, немецкий врач и бывший университетский преподаватель Вальтер Ратгебер, резко возражает против восстановления популяции волков в Европе, утверждая, что «возвращение волков в наш культурный ландшафт равносильно санкционированному разведению саранчи» [Ibid.: 165]. Он приходит к выводу: «Сохранение волков спонсируется за счет наших средств, нашего благосостояния, нашей сверхурочной работы и наших налогов. Однако реальной ценой этого является ущерб, наносимый нашим общественным нормам и ценностям и, что не менее важно, общественному и личному здоровью. Иными словами, цена высока, и в конечном итоге в жертву приносится наше будущее» [Ibid.: 169] (жирный шрифт в оригинале). Брошюру Лазаревского я подробно рассмотрю во второй главе.