А его проклятая сиделка…

София лежала на спине с разведёнными в стороны ногами, но, похоже, её это нисколько не смущало. Эта развратная сучка глядела на Джона осоловевшими от страсти глазами, улыбалась и тянула к нему руки.

А он всё смотрел и смотрел на неё, не в силах пошевелиться.

– Джон, – вдруг прошептала она с той самой улыбкой, которую он так мечтал увидеть.

И тогда Кэлтон не выдержал, смахнув с дороги загораживающую проход Мередит, он рванул прочь.

Мне снился кошмар, в котором я барахталась как попавшая в паутину муха и не могла найти выхода. Надо мною кружили смутные тени, принимавшие облик то Джона, то Адама.

Я вздрогнула и проснулась. Но кошмар продолжался. Почему-то я была не в своей каюте на «Аурелии», а в том же самом заброшенном здании, которое мне снилось. Обвела помещение глазами и заметила, что в кресле сидит какой-то человек. Молодой, совсем ещё юноша. Но под чёрной футболкой бугрились накачанные мышцы.

Почувствовав мой взгляд, он открыл глаза.

– Ну привет, соня, – улыбнулся озорной мальчишеской улыбкой, как будто сам только что не спал.

– Ты кто? – вместо приветствия спросила я.

– Твой ангель-хранитель, – снова сверкнул зубами. – Собирайся.

– Куда? – я по-прежнему ничего не понимала.

– Поедешь домой.

– Я не могу домой, мне нужно на «Аурелию» и Джону позвонить, он, наверное, уже волнуется.

– Уже не волнуется, – хмыкнул незнакомец. – Пойдём.

– Я никуда с тобой не пойду! – начинала злиться. Что это за настойчивый вьюноша и чего ко мне привязался? У меня и так голова болит, пить жутко хочется и, вообще, состояние нестояния. – Я не знаю, кто ты такой и не хочу знать. Просто оставь меня в покое.

– Окей, – а вот он и не думал терять хорошее настроение. – Я работаю на мистера Джона Кэлтона. У меня приказ – доставить тебя домой, и я собираюсь его выполнить. С твоего согласия или без него.

На последнем предложении он так на меня посмотрел, что стало понятно, если не пойду по своей воле, закинет на плечо и понесёт.

– Подожди, – вдруг дошло до меня. – Ты работаешь на Джона? Как так? А где он сам? Ещё в Нью-Йорке?

– Он вернулся вчера вечером. Вызвал меня сюда и велел присмотреть за тобой, а когда проснёшься, отвезти тебя в аэропорт и посадить на самолёт.

– Но я не понимаю…

И я действительно ничего не понимала.

– Меня чем-то опоили… Адам Кэлтон, он связал меня и заставил принять какую-то таблетку… Я совсем ничего не помню… Я не знаю, что здесь произошло…

– Ты славно вчера повеселилась вместе с Адамом, и мистер Кэлтон застукал вас на горячем.– кажется, в его глазах появилось сочувствие.

– О боже! Этот урод меня изнасиловал…

Осознание масштаба случившейся со мной беды накрыло с головой. Джон был здесь. Он увидел меня и решил, что я изменила ему с сыном. Какой ужас! Я даже не могла представить, что он пережил, когда застал нас вместе. Сначала Мередит, теперь я… Выдержит ли он такой удар?

– Мне надо поговорить с ним! – решение созрело мгновенно. – Я смогу всё объяснить. Они подстроили всё это – Адам и Мередит. Это она передала записку от тёти Кати. А я ещё думала, что не так. Она написала бы мне по-русски! Понимаешь? По-русски! А не по-английски! Какая же я дура…

Закрыла лицо руками и несколько секунд сидела так. Бесполезно. Если Джон был здесь, он уже сделал свои выводы.

– Он ведь не станет меня слушать, да?

Парень покачал головой.

– Мне очень жаль, но нужно ехать. Скоро твой самолёт.

Ну конечно… Джон не хочет больше меня видеть, поэтому и прислал этого…

– Как тебя зовут?

– Питер.

– Слушай, Питер. – домой мне совершенно не хотелось, там я сойду с ума от собственных мыслей и невозможности что-либо изменить. – Ты должен отправить меня в какой-то определённый город?

– Нет, куда ты скажешь.

– Окей, я полечу в Берлин.

Снаружи стояла большая чёрная машина, я даже не заметила её марку. Да и важно ли это было теперь?

– Мои вещи? – спросила у Питера.

– В багажнике, – он сел за руль и, перегнувшись назад, достал с заднего сиденья мою сумочку.

Там был паспорт, кошелёк с более чем скромной наличностью и мой телефон. Я обрадовалась, хотя бы смогу позвонить тёте Кате и предупредить о своём приезде. Телефон по-прежнему не включался.

– У тебя есть зарядка?

Питер открыл бардачок и протянул мне зарядное устройство. Я подключила телефон. Прошла минута, другая. Но он так и оставался тёмным куском пластика.

– Да что же это такое? – потрясла им в тщетной надежде, что поможет.

– Дай-ка сюда, – Питер выхватил у меня смартфон, ловко вскрыл заднюю крышку.

– Молодец Мередит, ничего не упустила, – горько хмыкнула я. У телефона отсутствовала батарея. Разумеется, я не могла никому позвонить.

В аэропорту я направилась в туалет. Хотелось привести себя в порядок. Было противно думать, что Адам меня касался. О чём-то ином думать и вовсе не хотелось.

К моей радости следы насилия отсутствовали. И вообще, не похоже, чтобы у меня был секс. Это немного приободрило. Надеюсь, всё-таки у меня ничего не было с Адамом.

Может, не всё так плохо, как кажется?

Мне повезло попасть на прямой рейс, и через три с половиной часа я уже была в Берлине. Город встретил меня солнечным днём, словно пытаясь убедить, что тёмная полоса уже закончилась. Но на душе было пасмурно.

Подъезжая к дому тёти Кати, я очень волновалась. Вдруг они с мужем куда-то уехали, всё-таки я не смогла их предупредить.

Таксист помог мне вытащить из багажника чемоданы, и я осталась одна перед домом.

Словно и не было этих недель. Не было «Аурелии», Джона, нашей любви… Всё это мне только приснилось…

– Сонечка, – тётя Катя, стуча каблуками, спустилась ко мне. – Какими судьбами?

Я не смогла ничего ответить, где-то в горле перемкнуло.

– Ну-ну, милая, всё будет хорошо. Пойдём в дом.

Она обняла меня за плечи и повела внутрь.

– Вил! – вдруг заорала она, и я чуть не отшатнулась. – Вил! Занеси в дом Сонины чемоданы!

Из кресла поднялся высокий худой старик и, громко поздоровавшись со мной, прошаркал мимо.

Тётя Катя привела меня в ту же самую комнату, и Вильгельм снова вкатил мои чемоданы, стуча колёсиками по полу.

– Отдыхай, моя девочка, позже поговорим,– фрау Шмидт поцеловала меня в лоб, и они с мужем ушли.