друга всю жизнь, выросли в одних и тех же семейных кругах высшего уровня, и я ловлю себя на том, что наслаждаюсь их легким подшучиванием, они оба спокойны и расслаблены после интенсивных тренировок.

Когда мы добираемся до офиса, все уже ждут нас там. Хотя Грифон сразу же подходит ко мне, чтобы поприветствовать поцелуем, Норт немного колеблется. Когда я наконец дохожу до него, чтобы передать ему порцию еды, которую мы принесли с собой, он без особых приветствий целует меня в щеку, приглашая сесть рядом с ним, но я не упускаю напряжения в его теле.

Это пугает меня.

Я чувствую себя так, словно катаюсь с ним на этих ужасных американских горках, что каждый раз, когда мы находим друг друга в бурных волнах, в которых тонем, случается что-то еще, что снова разлучает нас.

Я ненавижу это.

Мы довольно легко справляемся с ужином, даже если мне приходится давиться каждым кусочком, постоянно поглядывая на своего Привязанного, и большая часть группы расходится сразу после него. Нокс возвращается в свою маленькую крепость текстов и переводов, чтобы продолжить обучение. Киран и Феликс настаивают на том, чтобы сразу же отвезти Сейдж домой, оба выглядят утомленными после долгого дня. Грей и Сойер шутят и смеются с Аро и ее младшим братом, уговаривая их пойти к ним обещаниями устроить вечер кино и попкорна. Демонстрацию спокойствия и непринужденности, которую они проявляют друг к другу перед маленьким мальчиком, достаточно легко раскусить, но Аро, похоже, ценит это.

Веди себя, будто бы это так. Иногда это все, что ты можешь сделать, пока в мире царит хаос.

Норт дожидается их ухода, прежде чем заговорить со мной о том, что гложет его весь вечер, говоря прямо через нашу мысленную связь, где он старается, чтобы никто другой этого не услышал.

«Сегодня я разговаривал с человеческим сенатором. У нее было много информации о последних нападениях на семьи Одаренных».

«Мне жаль, что тебе пришлось это сделать», — говорю я, готовая утешить его после любых зверств, которые ему пришлось увидеть.

Я не готова к ужасу того, что он обнаружил.

«Также есть достаточно исторических смертей. Она упомянула твоих родителей, автомобильную аварию, и упомянула, что многие смерти как Одаренных, так и Неодаренных скрываются в других несчастных случаях, чтобы никто не догадался об истинной их причине».

Мое сердце замирает в груди.

«У нее есть досье на смерть твоих родителей. Она пыталась использовать тебя против меня, и я не думаю, что она осознавала, что на самом деле нашла. Твои родители погибли не в автокатастрофе, Оли, не так ли? В отчете коронера говорилось, что их сердца просто остановились, как будто их души просто покинули тело».

* * *

Я в панике.

Нет другого способа описать то, как в одну минуту я стою в офисе Норта, мои Привязанные движутся вокруг меня, направляясь туда, где они нужны ранним вечером, а в следующую я бегу, спасаясь от худшей части себя, которая была вскрыта и выставлена на всеобщее обозрение. Как будто мои кошмары стали явью.

Слова Норта все еще крутятся в моей голове, когда я подхожу к дому, мои пальцы почти онемели, когда я пыталась открыть дверь. Я слышу гулкие шаги позади себя, кажется, один из моих Привязанных бежит за мной, но моя голова словно наполнена воздухом, легкая и парящая, как будто я могу потерять сознание в любую секунду.

Мне нужно добраться до безопасного места.

Я не могу думать ни о чем другом, только об отчаянной необходимости бежать от неприятия, которое вот-вот разорвет мой мир на части. Мне нужно быть там, где я смогу переварить все, что произошло, не сталкиваясь с реальностью того, что все они теперь знают обо мне.

А все ли они знают?

Норт не стал бы лгать Грифону. Они не стали бы скрывать это от Гейба или Атласа, не после того, как они столько говорили о том, что являются сплоченной группой Привязанных.

Они бы не позволили им неосознанно остаться с убийцей.

Мои ноги двигаются сами по себе, и я понимаю, что заперлась в комнате Нокса, только когда позади меня раздается стук по дереву. Я слышу голоса людей, кричащих через закрытую дверь, но звон в ушах слишком громкий, чтобы разобрать их.

Моя спина медленно сползает по двери, пока моя задница не ударяется о землю с такой силой, что у меня стучат зубы, руки трясутся, когда я подтягиваю колени и обнимаю их. Крики резко прекращаются, прежде чем мягкое, шелестящее дыхание касается моей щеки. Я медленно поднимаю голову и вижу, что Азраил смотрит на меня, его бездонные глаза-пустоты видят все и ничего одновременно. В пространстве пустот я также чувствую присутствие Нокса, и мои глаза закрываются, когда я пытаюсь успокоить дыхание.

Мне невыносимо даже смотреть на него прямо сейчас, единственного человека, который уже знал и не осуждал меня за это. Я не заслуживаю утешения от его спокойного присутствия.

Убийца.

Я чувствую, как стены в моем сознании продавливаются, но я держу их крепкими, вытесняя всех, чтобы иметь возможность трусливо оставаться здесь хотя бы еще одну минуту. Я использую этот момент, чтобы сказать себе, что я смогу пройти через это. Есть все шансы, что они захотят покинуть меня сейчас, и мне нужно вернуть свои стены на место, холодный, невозмутимый вид, с которым я вошла в Дрейвен. Мне нужно стать бесчувственной, прежде чем встретиться с ними лицом к лицу. Если я выйду туда прямо сейчас, такой необузданной и открытый, я буду уничтожена.

Внутри меня есть тихое, темное местечко, которое знает, что я буду уничтожена, несмотря ни на что, но я могу потешить себя иллюзиями еще немного.

В конце концов, я добираюсь до кровати, проскальзываю между простынями и натягиваю одеяло на голову. Мой разум — это крутящийся вихрь стыда и тревоги, из-за которого невозможно заснуть, но я теряю счет времени в своем собственном расстройстве.

Только когда я слышу щелчок дверного замка и дверь открывается, я прихожу в себя.

До меня доносится сердитый голос Атласа: — Ты не можешь просто держать нас здесь….

Я съеживаюсь и замыкаюсь в себе из-за того, что он так зол на меня, но потом слышу ответ Нокса: — Это моя комната. Если она решила быть здесь, то ты ничего не можешь с этим поделать. Переступи черту, и я натравлю на тебя теневых существ, и мы увидим, насколько ты несокрушим на самом деле.

Затем