Нойда напряженно думал. Он понимал, что сейчас прозвучало нечто очень важное, но никак не мог поймать мысль.

– Ну а теперь-то ты скажешь, зачем пришел? – откровенно веселясь, спросил отрок.

– Я…

– Ты весь как на ладони, ведун! Мямлишь о древних богах – а сам вцепился в поясной кошель, словно я разбойник, а ты купец…

Нойда вскинул на сероволосого испуганный взгляд, только усилив его веселье.

– В твоей сумке, – продолжал тот, – нечто, не принадлежащее этому миру. Доверенное тебе кем-то из богов… Вот ты и гадаешь, что там. А открыть боишься!

– Мне сказали, что я смогу открыть кошель только один раз!

– И тебе нужна веская причина? Чего ты ищешь – оправданий перед богами или повод утолить любопытство? – подросток прищурился. – Или, может, власти над тем, что таится у тебя в сумке?

– Я лишь боюсь навредить! – воскликнул нойда. – Если я у тебя как на ладони, так загляни ко мне в душу! Ты не увидишь там ни корысти, ни жажды власти. Я хорошо понимаю, что мне доверено сокровище, и боюсь утратить его по глупости… Но как мне понять, что заветный миг уже наступил, и не пропустить его?

– Так вот чего ты хотел от Лесного Хозяина? – протянул мальчик. – Что ж, с этим я тебе помогу!

И он вдруг исчез в заклубившемся тумане. А через миг туман развеялся – и нойда увидел, что снова стоит в лесу на тропе – один…

«Э, нет, лес другой, – понял он тотчас. – Здесь день или вечер… Какие низкие, мрачные тучи! Куда они так быстро летят? И что это за страшный грохот со всех сторон?»

В самом деле, казалось, сосны в лесу дрожат вместе с воздухом от этого всеобъемлющего низкого рева…

Налетел сырой ветер, ударил в лицо. Нойда прошел с десяток шагов по тропинке. Деревья расступились, он вышел на край обрыва и ужаснулся.

Он стоял на скалистом утесе, царившем над низменностью, где прежде был лес. Теперь внизу бушевало море. Бурые воды потопа, клокоча, стремились на закат. Несущийся поток, чудовищно необъятный, быстро затапливал равнину. Кое-где раскачивающиеся верхушки елей еще виднелись из воды, но быстро исчезали. Вырванные с корнем деревья, сталкиваясь и ломаясь, неслись мимо скалы.

«Вода поднимается! – заметил нойда. – Очень-очень быстро! Зачем я тут?! Он хочет убить меня?»

Душу его, подобно погибающему лесу, затопили смятение, ужас, подозрения…

«С чего я решил, будто непременно встречу самого Велеса?! Его обличья – медведь… ящер… А кто это волкоподобное чудище – никто не знает!»

Новая волна ударила в скалу, и нойду с ног до головы обдало грязной пеной.

«Зачем я пошел искать Зверя? Снова почел себя самым умным? Сейчас меня смоет, и все будет напрасно! О Каврай, отец шаманов…»

Нойда вдруг увидел новую волну – выше прежних. Расщепленное дерево неслось прямо на него. Времени на раздумья не оставалось. Нойда, понимая, что сейчас погибнет, рванул золотую пуговицу на сумке, даже не ощутив ожога.

– Лети! – закричал он. – Спасайся! Каврай защитит…

Воздух кругом вдруг наполнился множеством золотистых огоньков. Как будто пуговица-печать превратилась в сотни светлячков. Они стаей окружили нойду, побежали по краю обрыва, по траве, по воде – и вспыхнули тысячей крошечных солнц.

Мрачный, серый мир озарился, словно внезапно разошлись тучи. Уже нависшая над нойдой волна рассыпалась радужными брызгами. Саами почти зажмурился от яркого света, глядя из-под руки, как вспышки света играют на бушующих волнах…

…Как множество радуг божественными мостами вытянулись между морем и небом!

Следующая волна вновь ударила в скалу прямо под ногами шамана. Третья – уже намного ниже…

«Вода уходит! – душу нойды охватил восторг. – Потоп прекращается!»

Солнечные сполохи метались по волнам, по облакам, плясали в кронах деревьев, словно радуясь возвращенной свободе. Радуги переливались всеми цветами, отражаясь в водах.

Рядом кто-то рассмеялся.

Нойда вздрогнул, повернулся – и увидел сероволосого. Грохот волн отдалился и затих, растаяли радуги, угасло сияние множества пляшущих солнц.

Двое снова стояли на лесной тропе.

– Если что, – сказал подросток, – это был не тот самый случай… Да не трогай ты суму! Не то в самом деле выпустишь…

Нойда поспешно отдернул руку от кошеля. Золотая пуговица ужалила пальцы, но он почти не заметил боли. То, теплое, сидевшее внутри, по-прежнему там оставалось – и это было самое главное!

Подобного облегчения нойда не переживал за всю свою жизнь. Он почувствовал навернувшиеся слезы и быстро смахнул их.

– На самом деле ты не открывал кошель, – сказал мальчик-волк. – То, что ты сейчас видел, – это сон. Это случилось давным-давно. Тогда не только нынешний мир еще не родился, но и прежний не погиб… Зато теперь ты знаешь…

– Знаю? – тупо повторил нойда. – Что знаю?

– Я смотрю, тебе недостаточно положить в миску каши – надо еще и разжевать за тебя? Ты хотел увидеть, что в кошеле, – ты увидел. Дальше думай сам!

Мальчик оглянулся и весело хихикнул:

– А твой толстый дружок все бегает по лесу и орет! Ладно, оставь его себе. Младшие посидят голодными. Ты славно меня позабавил!

– Мой дружок? – нойда едва вспомнил о купце. – Благодарю тебя, о древний…

– Прощай, ведун.

И мальчик-волк исчез, оставив нойду одного на тропе.

Несколько мгновений саами стоял, глядя перед собой, но ничего не видя. Потом колени его подогнулись, и он сел, где стоял, прямо на землю.

Потоп, сметающий землю… Дерево, летящее в лицо… Пляска золотых огоньков… Та страшная волна просто исчезла, будто ее и не бывало!

«Это случилось давным-давно…»

Солнце, пляшущее на водах потопа… Радужные мосты… Вода опускается, уходит…

«Похоже, сероволосый когда-то был простым человеком, но пожертвовал собой за волчье племя, которое считал родней… Человек умер – родился бог…»

Нойда очнулся оттого, что об него кто-то споткнулся и со страшной руганью полетел кувырком. Оба свалились в траву. Нойда оглянулся и увидел хазарского купца.

– Где тебя носило, проклятый лопарь?! – в ярости заорал тот. – Взял и исчез! Я тут полночи бегаю, ищу тебя!

– Ты искал меня? – удивился саами. – Зачем?

– Ну как зачем? От Зверя спасать!

– Благодарю, – недоверчиво пробормотал нойда.

Он не знал, что и думать, и на этот раз был действительно растерян. Чтобы кто-то из людей взялся его выручать? Хотя бы намерился помочь?.. Припомнить не удавалось.

– Не за что! – ядовито ответил Кофа. – Я вот о чем думаю, лопарь. Ты меня сперва с плота отвязал, а потом ловил на меня живоглота. Не поймал, но это уж твоя беда… Это значит, я тебе вроде как больше не должен?

– Теперь я твой должник, – вздохнул нойда. – Пойдем, выведу из леса.

Глава 20

Ночной полет

Глухой ночью над Волчьим взморьем раздался вопль. Он понесся над горой, будя птиц и порождая эхо в лесу. Проснулся в своем шалаше Зуйко, подскочила на ложе перепуганная Кайя и тут же кинулась тормошить наставницу. А Кэрр, глядя в черный свод вежи незрячими глазами, продолжала вопить:

– Я ослепла! Ничего не