объяснения. – Когда-то мы вместе служили, но потом ему пришлось уйти. У друга здесь сестренка работает на военном заводе, вот он и поселился у нее. Потом устроился учителем физкультуры в школу, а попутно наставляет детей всякому разному после уроков.

– Понятно, – кивнул Кэноэ. – А что мы ему везем?

– Тренажер. «Лесенку».

– Как в нашем зале, да?

– Почти, – хмыкнул наставник. – Я достал чертежи, а мастер Хаас соорудил… из подручных материалов.

– Дорого обошлось? – Кэноэ уже начал привыкать к тому, что в этом мире все меряют деньгами.

– Бесплатно, – прозвучал неожиданный ответ. – За такую работу Хаас денег не берет. Это же для Атуана и его мальчиков! Откуда у них деньги?!

– Это что-то особое? – требовательно спросил Кэноэ.

У него возникло впечатление, что он упускает что-то важное.

– В общем, да. Школа находится в… э-э-э… не самом лучшем районе. Взрослые целый день пашут, и за детьми никто особо не смотрит. Атуан приглядывает за ними, учит уму-разуму и готовит, как умеет.

– К чему?

– К военной службе, понятное дело. Кое-кто из его учеников даже в Гвардию попадает. А уж в территориалы – так почти любой.

– Красные нашивки?! – фыркнул Кэноэ.

В его кругу к территориальным войскам принято было относиться с пренебрежением. Вот Космофлот, Гвардия – это да! А эти… Сидят по гарнизонам, непонятно чем занимаются. Бездельничают, наверное. Одно слово – вешалка для формы.

– А что тут такого? – неожиданно вмешался водитель фургона. – У меня свояк в территориалах – самая нужная для человека служба! Где какая беда – на кого еще надеяться?!

– Все верно, брат, – уважительно кивнул ему наставник.

– А ваш Атуан вообще большое дело делает! Даже рядовой у территориалов – уже не шантрапа уличная. А унтер – солидный человек, устроенный. Вот ты подумай, парень, – обратился водитель вдруг к Кэноэ, – куда тем парням еще идти? Работы даже здесь, в столице, на всех не хватает, а в провинциях, говорят, вообще швах полный! Особенно, для пацанов. Девку гораздо проще пристроить. Их сейчас даже на заводы охотнее берут, на станках работать. В крайнем случае, на детское пособие и паек кое-как прожить можно. Я, вон, своего оболтуса на склад устроил, на погрузчике кататься. И то пришлось четыре сотни отдать, чтобы взяли, и еще больше за науку. Эх! Был бы в нашем квартале такой Атуан!

– У ребят в рабочих районах вообще нет будущего, – тихо и как-то безнадежно сказал наставник. – Ничему их там толком не учат. Считается, что на заводе сами до всего дойдут. Поэтому другие дороги для них, считай, закрыты. А если работы нет, им просто некуда податься. Даже в продовольственный пояс их берут неохотно, предпочитают нелегалов. Есть еще кое-какие возможности, но там обычно помогают тем, кто, как минимум, хочет помочь себе сам. Вот и остается – если не войска, то Синдикат. Рядовым бойцом, мясом…

Махнув рукой, он оборвал себя. Молчал и Кэноэ, поглядывая по сторонам.

Пока они ехали, город за окном автомобиля снова изменился. Жилые кварталы уступили место огромным заводским корпусам, между которыми пришлось петлять как в лабиринте. А затем по обеим сторонам дороги потянулись скучные ряды одинаковых домов-коробок, поставленных торцами к проезжей части. Когда-то их облицовывали плиткой, но теперь она во многих местах облупилась, придавая зданиям неопрятный вид. Под окнами висели непонятные уродливые коробки, в которых Кэноэ не сразу узнал старинные кондиционеры, в других местах давно замененные климат-системами.

Окружающий пейзаж напоминал декорацию к игре – из тех, что приятно щекочут нервы. В каменных мешках дворов часто виднелись раскуроченные остовы автомобилей. Натыканные повсюду киоски походили на миниатюрные форты с толстыми частыми решетками и металлическими жалюзи. А большие распределители на перекрестках – на настоящие крепости.

Время от времени им попадались навстречу монструозные автобусы с гармошками, соединявшими две или даже три части корпуса. Прямо между домами тянулись эстакады, по которым мчались, отчаянно тарахтя, длинные поезда из разномастных облезлых вагончиков. Кэноэ смотрел на них во все глаза. Такой атмосферной экзотики он еще никогда вживую не видел .

– Грязный Город, – негромко сказал наставник, отвечая на его невысказанный вопрос. – Многие жители великолепной Столицы даже не знают о его существовании. От них он отделен поясом промышленных зон, а здешняя транспортная сеть не связана с городской. Но это еще не самое худшее место. Здесь еще можно жить.

Кэноэ присмотрелся. Действительно, мрачный Грязный Город был обшарпанным, неухоженным, но не грязным. На его улицах не было неопрятных куч мусора и перевернутых баков, как в игровых арках. В каменных джунглях время от времени попадались пятна свежей зелени, а под окнами домов можно было заменить не только коробки кондиционеров, но и длинные цветочные ящики. Между домами виднелись явно самодельные ярко раскрашенные детские площадки и крытые беседки, сейчас занятые деловыми старичками. Часто попадались мамы с детскими колясками.

Немного попетляв по улицам, фургон свернул в один из кварталов и проехал через широкие распахнутые настежь ворота в большой зеленый двор, окружавший длинное четырехэтажное здание со множеством окон – очевидно, школу. К ней было пристроено что-то типа сарая, расписанного неожиданно яркими и чистыми цветами, которые жители Грязного Города, очевидно ценили. К этому сараю и подъехал фургон.

Над входом в пристройку висела вывеска с изображенной на ней неведомой зверушкой в разгрузке и лихо заломленном берете с эмблемой Звездной Гвардии. Кэноэ непроизвольно улыбнулся. Рисовал вывеску не профессионал, в этом-то он разбирался, но художнику удалось придать своему персонажу на редкость залихватский вид.

Их прибытие не осталось незамеченным. Несколько подростков, сидевших на перилах крыльца, встрепенулись. А самый мелкий из них поспешил внутрь с радостным воплем: «Дядюшка Бро приехал!»

Кэноэ не удержался от ехидной улыбки. Оказывается, у совершенно разных людей могут возникнуть одинаковые ассоциации! Пожалуй, впервые он ощутил что-то вроде близости между ним, принцем Императорского Дома, и простыми жителями Столицы.

Поручив парням разгружать фургончик, наставник направился в пристройку. Кэноэ следовал за ним как адъютант. Они прошли через небольшой тамбур и оказались в полутемном коридоре. Откуда-то изнутри доносился громкий, рассерженный голос. Ни на секунду не задумываясь, Дядюшка Бро свернул туда.

Кряжистый мужчина средних лет, одетый в видавший виды спортивный костюм, сердито выговаривал долговязому пареньку, стоявшему перед ним с виновато опущенной головой.

– Тебе что, жить надоело?! Вот не понимаю: такой, вроде бы,