–А ещё,– Дин стиснул кулаки и произнёс, старательно избегая смотреть на Линду,– мы нашли мою…жену…леди Оливию…

–Кого?!– Саманта вскочила на ноги и ошарашенно уставилась на Дина, да и Ромашка сделал почти успешную попытку подняться на ноги.– Она же…умерла года два назад! Тогда все только это и обсуждали: уж очень загадочная смерть была, а убийц так и не нашли. И как же она – вдруг живая и в Башне? А кто её туда? Ой, извините, ваше величество…

–Опаньки,– растерянно произнёс Крис и почесал лапой за ухом,– вот тебе и перспективный вариант. Как хорошо, что у нас запасной вырисовывается, ничуть не хуже…

–Это ты про что?– подозрительно покосилась на него ведьма.– Какой вариант? Что ты тут напридумывал, признавайся?

–Я?– золотистые глазищи смотрели с таким искренним и честным недоумением, что даже я поверил.– Я так…вообще, не обращай внимания…Давайте лучше подумаем, когда нам правильно будет прийти следующий раз и кого взять с собой,– мастерски перевёл стрелки Крис.

Розалинда

После марш-броска по коридору к Башне и обратно у меня болело всё, что может болеть, а что болеть не может…тоже болело. Особенно сильно ныло в душе, стоило только вспомнить то, что предложила мне коварная Изнанка. Знала ведь, мерзавка, чего я хочу больше всего: узнать, кто мои настоящие родители и найти их. Почему-то мне казалось, что они не сами меня бросили, а что меня украли…или похитили…или ещё что-то в этом же роде. Во всяком случае, мне очень хотелось верить именно в это. Ну Изнанка и показала мне, как это могло бы быть. И пусть вместо родителей, которых я никогда не знала, в моём видении были Кассандра и Хорь, это всё равно было так…пронзительно, так восхитительно…

Они пили чай в беседке в каком-то старом саду, белоснежная скатерть, расшитая нежно-сиреневыми узорами, слегка трепыхалась на ветру. Упоительно пахло свежей выпечкой и кофе, Хорь листал какую-то старую книгу, иногда зачитывая отдельные фрагменты, а Кассандра что-то вышивала, с мягкой иронией глядя на него. Было в этой сцене что-то настолько притягательное, домашнее, что я не знаю до сих пор, как у меня хватило сил не броситься к ним, когда они начали меня уговаривать просто сделать шаг. Только один-единственный шаг…И остаться там, с ними, в семейном уюте и родительской любви, о которой я так мечтала.

Наверное, только боль от оцарапавшего ладонь амулета, выданного орком, отрезвила меня, напомнив, кто я и что делаю в этом коридоре. Если бы не он – я бы шагнула, настолько сильна была тогда во мне потребность в любви никогда не виденных мною родителей.

Когда я увидела измученных Эдуарда и лорда Фердинанда, которого я в мыслях всё чаще называла Дином, то поняла, что не только мне выпал очень непростой выбор. Они оба напоминали людей, только что стоявших на границе жизни и смерти. К счастью, новые заботы мгновенно вытеснили из моей бестолковой головы эти переживания.

Когда я увидела в последней камере узницу, у меня от ужаса заледенело сердце: каким же чудовищем нужно быть, чтобы заточить в Башню, из которой нет выхода, женщину? Что же творил тот император, который невольно поменялся местами с Эдуардом, и как теперь всё это исправить? Может быть, всем нам нужно поставить в храме Странника свечи, благодаря за то, что судьба забросила к нам Эдуарда, человека честного, порядочного и благородного…

Весть о том, что эта несчастная узница – та самая «погибшая» два года назад леди Оливия, я восприняла с вполне объяснимым удивлением. Я помню эту историю: её рассказывали проезжие торговцы, которых селяне всегда дотошно выспрашивали насчёт всяких столичных новостей.

Дело было так: жена Первого советника императора лорда Фердинанда, леди Оливия Арьего, обладая весьма активной жизненной позицией, однажды, несмотря на недовольство обожавшего её мужа, отправилась с благотворительным визитом в бедные кварталы. Делала она это не впервые, так как девушкой была доброй и старалась помогать тем, кто нуждался. Вот и в этот раз, взяв всего лишь двух охранников, она отправилась в портовые трущобы. Никто не знает, что там произошло, но оба охранника погибли, а сама леди Оливия бесследно пропала, на месте её исчезновения осталась только большая лужа крови и обручальный браслет, с которым она никогда не расставалась. А через день граф Арьего получил коробку, в которой лежало несколько золотистых локонов, окровавленное разодранное платье и записка с сообщением о том, что его супругу завезли в лес, где её и растерзали волки. Так как в последующие недели и месяцы никаких результатов в поисках не добились, то эту версию приняли как данность. Говорят, тосковал граф страшно, чуть руки на себя не наложил.

И вот теперь я смотрела на поникшего Дина и думала о том, как причудливо порой судьба тасует колоду. Казалось бы, у графа Арьего есть все основания быть счастливым – ведь нашлась обожаемая супруга, которую он считал погибшей. Но, как говорит Крис, есть нюансы.

Во-первых, это не совсем тот Дин, который любил Оливию и которого любила она. Точнее – это совсем не тот Дин. Но она-то об этом не знает, никто не знает кроме нашей тесной компании. Что же делать Дину: изображать радость, которой он не чувствует? Если он поведёт себя иначе, он и девушку обидит, а ей и так досталось, и окружающие не поймут. Рассказать ей правду? Она не поверит и решит, что Дин просто хочет от неё избавиться. Тоже не вариант.

Во-вторых, как объяснить ей то, что её муж стал другим. Ведь можно обмануть придворных, приятелей…но не любящую женщину. А во взгляде Оливии на Дина любовь была, это вне всяких сомнений. Может, тот Дин спал исключительно на левом боку и целовался иначе…

Интересно, а как лорд Фердинанд целуется? Почему-то мне кажется, что потрясающе…Стоп! Линда, очнись, ненормальная! У него жена есть… Так что и раньше мысли о лорде Первом советнике были неуместными, а теперь так совсем – лишние. Красавчик он, конечно, каких поискать, но, как говорил Хорь, «своего мухомора нет, но и на чужой не зарься». Дин, конечно, не мухомор, но общая логика верная…

–Лин, о чём задумалась?– ворвался в мои мысли голосок Криса, и я, встряхнувшись, заметила, что все внимательно смотрят на меня.– Что скажешь?

–О мухоморах,– честно ответила я и покраснела от смущения при виде удивлённых лиц, вот ведь, опять от него проблемы, от этого лорда Фердинанда,– я задумалась, простите. Можно вопрос повторить для особо внимательных? Мне правда стыдно, я больше не буду…

–Можно,– смилостивился Ромашка и повторил,– как ты думаешь, идти надо сразу после завтрашнего бала или через день. Мнения разделились.

Я действительно серьёзно задумалась: содной стороны, хочется поскорее всех этих несчастных оттуда вытащить, но с другой стороны – нужно как следует подготовиться, да и идти, умотавшись перед этим на балу с танцами и прочим,– не лучшая идея.

–Завтра вечером бал, ночь отдыхаем, точнее, утро, днём готовимся и ближе к ночи идём. Я так предлагаю,– я посмотрела на друзей…да, пожалуй, этих людей и нелюдей я вполне могу назвать друзьями…так непривычно…но очень приятно.